Похититель трупов - Стивенсон Роберт Льюис - Страница 3
- Предыдущая
- 3/5
- Следующая
Не может быть, чтобы вы достали этот труп честным путем.
— Конечно, сэр, вы ошиблись, — сказал один из пришедших.
Другой только мрачно посмотрел на студента и потребовал условленную плату.
Феттс не мог не почувствовать их угроз и надвигавшейся опасности, и мужество молодого человека ему изменило. Он пробормотал что-то вроде извинения, отсчитал деньги и проводил своих отталкивающих посетителей.
Едва они ушли, Феттс поспешил удостовериться в справедливости подозрений, мелькнувших в его мозгу, и увидел, что перед ним, действительно, труп девушки, с которой за день перед тем он шутил и смеялся. К своему ужасу, Феттс нашел на этом трупе признаки насильственной смерти. Его охватил безумный, панический страх. Он забился в свою комнату, долго раздумывал о своем открытии, трезво разобрал значение наставлений мистера К., сказал себе, какую опасность он навлек бы на себя, если бы вмешался в это серьезное дело и, наконец, полный жестокой тревоги, решился прежде всего посоветоваться со своим непосредственным начальником — ассистентом при аудитории.
Это место занимал молодой доктор Уолф Макферлен, любимец всех весельчаков студентов, человек способный и умный. Врач этот вел крайне рассеянную жизнь, не обладал ни малейшей долей совести, учился за границей и много путешествовал. У него были привлекательные, довольно развязные манеры; он со знанием дела судил о сцене, блистал на льду, ловко бегая на коньках, или на траве, управляя клюшкой для игры в гольф, и в довершение всего держал хорошего, сильного рысака и экипаж. Макферлен близко сошелся с Феттсом, и немудрено: общие занятия до известной степени связывали их. Когда анатомический материал начинал истощаться, они вместе садились в экипаж Макферлена и ехали куда-нибудь за город, в отдаленную деревню, кощунственно выкапывали трупы из могил уединенных кладбищ и еще до зари привозили свою добычу к дверям диссекционной комнаты.
В то утро, о котором идет речь, Макферлен вернулся раньше обыкновенного. Феттс услышал это, встретил его на лестнице, поверил ему свои сомнения и показал труп.
Макферлен осмотрел следы, оставшиеся на теле.
— Да, — сказал он, кивнув головой. — Это подозрительно.
— Но что же мне делать? — спросил его Феттс.
— «Делать» ? — повторил Макферлен. — А разве вы собираетесь что-нибудь делать? Чем меньше болтать, тем лучше, сказал бы я.
— Но ее может узнать кто-нибудь другой, — возразил Феттс. — Ее хорошо знали в Кастл-Рок.
— Будем надеяться, что этого не случится, — сказал Макферлен. — Ну, что же? Вы не узнали этой девушки, и конец. Дело в том, что такие вещи продолжались слишком долгое время. Пошевелите их и вы доставите нашему К. невероятные неприятности, да и сами попадете на непочетную скамью. Если угодно знать, я тоже. Черт возьми, что скажем мы с вами в свое оправдание, сидя на местах свидетелей? Знаете, откровенно говоря, лично я совершенно уверен, что все, кого мы вскрываем, были убиты.
— Макферлен! — воскликнул Феттс.
— Ну-ну, — насмешливо заметил Уолф, — точно вы сами не подозревали этого.
— Подозрение — это одно, а…
— Уверенность — другое? Да, знаю, и мне так же, как и вам, неприятно, что в наши руки попало вот это, — заметил доктор, касаясь трупа тростью. — Я считаю, что нам необходимо не знать, чье это тело, — прибавил он спокойно, — и я этой мертвой не узнал. Если вам угодно действовать иначе — пожалуйста. Я не предписываю ничего, но полагаю, что всякий светский человек поступил бы таким же образом. Прибавлю еще одно. Мне кажется, К. желал бы, чтобы мы действовали именно так, как я предлагаю. Вопрос: почему он выбрал своими ассистентами нас с вами? Ответ: потому что ему не нужно старых баб.
Именно подобные речи могли подействовать на такого молодого человека, каким был Феттс. Он решил подражать Макферлену. Труп молодой девушки вскрыли, и никто не узнал или не пожелал узнать ее.
Как-то раз, покончив со своими дневными занятиями, Феттс зашел в простую таверну и застал там Макферлена. С ним сидел какой-то человек маленького роста, бледный, смуглый, с черными, как уголь, глазами. Судя по его чертам, от него можно было ожидать известной доли развития и утонченности, но его манеры не говорили ни о том ни о другом: при ближайшем знакомстве он оказался грубым, вульгарным, тупым существом. Однако над Макферленом незнакомец этот имел замечательную власть: давал ему приказания с видом Великого Могола, при малейшем возражении или промедлении горячился и грубо пользовался рабской робостью своего собеседника. Феттс почему-то сразу понравился этому задорному, самонадеянному человеку, который заставлял его пить и почтил необыкновенной откровенностью относительно своей прошлой деятельности. Если десятая доля его признаний была истиной, он заслуживал названия отвратительного мошенника, и внимание такого опытного человека щекотало тщеславие юного Феттса.
— Я и сам очень недурной малый, — заметил незнакомец, — но Макферлен — настоящий молодчина. Я зову его Тодди Макферлен. Тодди, вели-ка подать еще стаканчик твоему другу!
А иногда слышалось достаточно унизительное: «Тодди, сбегай-ка и запри дверь!»
— Тодди меня ненавидит, — сказал он однажды. — Да-да, Тодди, ненавидишь.
— Не зови меня этим проклятым именем, — проворчал Макферлен.
— Только послушайте его! Вы видали когда-нибудь, как отчаянные ребята действуют ножами? Вот и он хотел бы исполосовать мое тело ножом.
— У нас, медиков, другой, лучший, образ действий, — сказал Феттс. — Когда нам не нравится наш мертвый друг, мы подвергаем его диссекции.
Макферлен резко поднял голову и взглянул на Феттса. Казалось, эта шутка пришлась ему не по вкусу.
День прошел. Грей (так звали незнакомца) пригласил Феттса пообедать с ним и Макферленом и заказал такой роскошный пир, что вся таверна пришла в волнение. После обеда он велел Макферлену уплатить по счету. Расстались они поздно. Грей опьянел до потери сознания; отрезвевший от бешенства Макферлен со злобой вспомнил о своих истраченных деньгах, о проглоченных оскорблениях. В голове Феттса шумело после обильных и разнородных возлияний, и он неверными шагами, пошатываясь и с совершенно отуманенным мозгом вернулся домой.
На следующий день Макферлен не пришел в аудиторию, и Феттс посмеивался, представляя себе, что Уолф водит невыносимого Грея из одного кабачка в другой.
Едва Феттс освободился, он отправился разыскивать по тавернам своих собутыльников прошедшей ночи, однако, нигде не найдя их, рано вернулся к себе, рано лег спать и заснул сном праведника.
Хорошо знакомый условный стук разбудил его в четыре часа утра. Феттс спустился к входной двери и остолбенел от удивления при виде Макферлена и его экипажа, в котором виднелся один из хорошо ему знакомых продолговатых страшных пакетов.
— Как! — воскликнул он. — Неужели вы ездили? Как могли вы обойтись без помощника?
Но Макферлен грубо велел ему молчать и заниматься делом. Когда они отнесли труп на второй этаж и положили его на стол, Макферлен направился было к выходу из комнаты, потом остановился как бы в нерешительности и, наконец, сказал несколько смущенным тоном:
— Лучше посмотрите на лицо. Это будет лучше, — повторил он, заметив, что Феттс не двигается и только с изумлением смотрит на него.
— Но где, каким образом и когда вы достали «это»? — воскликнул Феттс.
— Посмотрите на лицо, — послышалось в ответ.
Феттс был взволнован. Его осаждали странные сомнения. Он переводил взгляд с молодого доктора на тело и потом обратно. Наконец, вздрогнув, исполнил требование Макферлена. Феттс почти ожидал увидеть то, что встретил его взгляд, тем не менее удар оказался жесток. Перед ним, застыв в неподвижности смерти, на грубом холсте лежал обнаженный труп человека, которого он недавно видел в хорошем платье и полным грешных мыслей. Даже в легкомысленном Феттсе пробудились укоры совести.
Жутко стало у него на душе, когда он подумал, что двум его знакомым пришлось лежать на ледяной подстилке. Но это были только побочные соображения. Его больше всего поглощала мысль о Макферлене. Неподготовленный к такому странному случаю, он не знал, как взглянуть на товарища, боялся встретиться с ним взглядом. У него не хватало ни голоса, ни слов.
- Предыдущая
- 3/5
- Следующая
