Ты проснешься - Зосимкина Марина - Страница 25
- Предыдущая
- 25/62
- Следующая
Как же ее убрать? Как убрать?!
А потом он подумал, вернее, другой он, гнусный и недобрый: «Вот и не садился бы за стол. Пил бы пиво и девочек окучивал. А от Рудика держался бы подальше». «Не садился бы? – зло спросил он себя другого. – Пошел ты на фиг, урод! Не садился бы! Вот бы и не садился!»
Успокоившись, продолжил. Он очень любил рассуждения и логику. Итак. Размышляя спокойно и без нервов, ответим сами себе, каковы резоны данной нашей акции.
Если девка шантажистка, ее надо убрать, это закон. Если она глупа, как пробка, и изъятие бумаг не ее рук дело, то ее все равно нужно убрать, знает лишнее. Если эта стерва связалась с ментами и содержимое папки уже у них, то ее тем более нужно убрать, но аккуратно. Доносчица и свидетель. Нет свидетеля, нет проблемы, а за донос нужно отвечать.
Улыбнулся. Главное, аккуратно. Только аккуратно, и все на этом закончится. Так. Последний вопрос. Если бумаги вытащила не эта дура, и они не у ментов, то тогда кто взял и где они? Причисляем данный вопрос к категории идиотских и не мучаемся, поскольку ничего не можем предпринять для нахождения ответа, который к тому же неважен.
Станет неважен, если убрать лишнее звено.
Он совсем успокоился. Он понял – зачем, значит он придумает – как.
А, вот и наша крошка. Он улыбнулся приторной улыбкой старого паркетного шаркуна и радостно прошелестел:
– Какое счастье, леди, вы все-таки пришли.
Машина притормозила у тротуара за квартал от Галочкиного дома. Галочка сидела кисленькая.
В ресторан ее папик не повел, а предложил романтически покататься по Москве. Проехали через центр. Остановились на набережной возле Большого каменного моста. Папик предложил прогуляться. Пошли гулять по ледяному мосту под ледяным ветром. Фонари кое-как горят. Мимо – машины, машины...
Кавалер молчит, только улыбается. Галочке даже показалось, что у него зубы стучат, подумала, что от холода. Хотя сама Галочка была в куртке с подкладкой из искусственного меха, а сопровождающий ее – в той самой импортной дубленке.
Вернулись к машине. Машина у него так себе, хоть и «Мерседес». Галочка в автомобилях не очень, но заметила, что передняя дверца мятая и на лобовом стекле трещина наискось.
Потом кавалер стал спрашивать ее о том, какие фильмы любит смотреть, и кто ее любимый исполнитель, и прочую требуху. Настроение катастрофически падало.
Руками не хватал, романтически ни в чем не признавался. Какого фига звал тогда?! Галочка запросилась домой. Этот не возразил даже, скотина!
Галочка представила, как она шарахнет дверью и бамперы у «ведра» отвалятся, но тут ухажер разродился идеей проводить ее до подъезда, для чего остановил машину чуть не за квартал. «Может, раскочегарился?» – со слабой надеждой подумала Галочка.
Вышли из машины, он извлек ключ из замка зажигания, начал давить на кнопку сигнализации. Машина молчала, хоть он давил долго и старательно. Расстроено произнес: «Какое невезение! Прошу меня простить, леди, мне так неловко. Я не могу оставить этот металлолом, что-то с замками. Обещайте мне, что позвоните мне завтра, и еще обещайте, что не пойдете дворами, это опасно. Идите по улице, хорошо?»
Галочка даже не стала спрашивать его, почему он не хочет подвезти ее прямо к подъезду, а гордо фыркнув, развернулась и засеменила на высоких каблуках по наледи тротуара.
Галочка думала: «Хорошо, что никому из девок не рассказала. Вот бы им радости было завтра».
А ее кавалер, стискивая зубы, чтобы не стучали, подождал пока хрупкий силуэт не скроется за углом дома, кинул на сиденье длиннополую дубленку, запер ржавый соседский «мерс» и осторожной рысью, боясь привлечь чье-нибудь внимание, хотя улица была безлюдна, устремился в темноту подворотни.
Он думал в такт шагам: «Сейчас. Сейчас. Главное, раньше добежать до подъезда».
От всех непонятных и тревожных новостей и от всего этого вчерашнего вечернего базара на кухне на повышенных тонах, который подростки так ловко умеют устроить с пол-оборота, Катя спала неважно и с какими-то неприятными сновидениями.
Что там снилось, она утром вспомнить не могла, что радовало. Ну его, вспомнишь на свою голову и полдня в ожидании гадости какой проходишь. А гадости-то может и не быть.
Если оценивать свою жизнь трезво и без истерики, то все у нее хорошо. Она свободна, независима, у нее отличная квартира, работа, уважение коллег, есть люди, которым она хоть чуть-чуть, но нужна.
Возможно, какая-то доля прагматизма в отношении к ней у них и была, но только небольшая. Они, ее люди, были все-таки достаточно взрослые, чтобы не иметь впереди конкретную цель в виде Катиной квартирки. В смысле, достаточно взрослые для того, чтобы не воображать себе, будто не только в сказках такие подарки делаются.
Чай с сушками, иногда ночевка с субботы на воскресенье и добрый разговор. Разве этого мало? Ну и сувенирчики ко дню рождения, на Новый год и Рождество.
Еще Катя ловила себя на том, что беспокоится о них и переживает, как там, что там, и это ей было почему-то приятно. Странная дружба. Или опека? Или что?
Она выглянула в окно и убедилась, что, наконец, выпал настоящий снег, хороший такой, не просто мерзлая земля с легкой тальковой присыпкой, а уже одеяльце.
Куртка у Виктории какая-то невразумительная. Надо будет узнать, есть ли зимняя. И мобильник совсем грошовый, но тут ничего не поделаешь, выпендриваться в интернате не дело.
Вика как-то рассказала Катерине историю их мобильников. Всё Лидушка, опять Лидушка. Года два назад засобирались на пенсию сразу две уборщицы. А никаких спонсоров тогда не было и в помине. И директриса предложила воспитанникам, всем, кроме малышей, следить за порядком самим, оставив за собой уборщицкие оклады. Почти год так продержались, а потом внезапно наехали проверяющие откуда-то, Вика не в курсе, откуда именно, Авдеева дело, конечно, замяла и наняла новый технический персонал. Непонятно осталось, кто стукнул, но Лидушка, видимо, догадывалась.
По поводу первого настоящего снега Катя достала из шкафа меховой норковый свингер, серебристо-серый, и к нему в комплект белые полусапожки с меховой оторочкой и острыми мысами на невысоком, но, безусловно, изящном каблучке.
Шапку решила не надевать, потому что свингер был с капюшоном, а вот как быть с рюкзаком? С рюкзаком такой элегантной даме как-то нелепо.
Взглянула на часы. Успокоив себя, что раз она допоздна частенько работает, то, значит, сегодня можно и опоздать, принялась методично перекладывать все свое добро из рюкзачка в кожаную сумку, по своим размерам ничуть рюкзачку не уступающую.
Сумка была красная на широком мягком ремне. Вытряхивая из рюкзака вещи, Катя торопливо вспоминала, есть ли у нее в запасе красный палантин или хотя бы платок.
Руки механически шарили по многочисленным кармашкам. Кармашков было предостаточно, и в одном из них Катерина обнаружила визитку Демидова Олега Олеговича, генерального директора ООО «Компания «Тур-ДЕ-Груз». Ниже сайт компании, электронная почта и контактные телефоны.
Вот как. Откуда? Напряглась и вспомнила ситуацию. Точно, именно тогда она и подхватила картонный прямоугольник из рук Авдотьевой. Тут на обратной стороне должны быть шариковой ручкой нацарапаны телефоны канцелярии и сотовый номер самой директрисы. Вот они.
В тот день, когда Катя впервые оказалась в интернате и когда состоялась знаменательная встреча с Викой и Геннадием, Лидия Петровна схватила первое, что попалось под руку, и записала туда свои координаты – для Кати. Почти три месяца прошло. Выбросить? Помедлив, сунула в наружный карман за молнию, рядом с проездным.
Нарядилась в шубку, украсилась Викиным малиновым шарфом, который девица вчера в спешке забыла на вешалке, и ощущая свою необычайную красоту, плавно и с достоинством вышла из квартиры.
Вызвала лифт, стала ждать На площадке между этажами заметила какую-то незнакомую мадам, видимо, еще одна новая соседка. Значит, либо с ее, Катиного этажа, либо этажом ниже. У них мусоропровод общий.
- Предыдущая
- 25/62
- Следующая
