Ты проснешься - Зосимкина Марина - Страница 18
- Предыдущая
- 18/62
- Следующая
Что касается юристочки, то она тоже вопросов не решала. Не решала она вопросов невыдачи денежных средств, ошибок в начислении премий, невыплаты компенсации за проезд и непредоставления справок.
Она вообще была довольно изолирована от коллектива, выполняя какие-то свои таинственные функции, связанные с проверкой договоров и обеспечением безопасности сделок.
Ее обязанности не были привязаны лично ни к кому, но какую же глубокую нелюбовь она стяжала!
Звали ее Трофимова Алина Леонидовна, лет ей было чуть больше двадцати пяти и была она надменной неулыбчивой занудой. В женском коллективе зануду простили бы, но не надменную и не двадцати пяти лет.
Мужчины ее побаивались, за что она схлопотала дополнительные баллы у женщин.
А Катюша считала, что девочка просто стеснительная и что надо ее как-нибудь расшевелить. Ободрить, что ли.
Несколько раз чрезвычайно доброжелательным тоном она пробовала заговорить с Алиной Леонидовной на отвлеченные темы, стараясь нащупать, что той может быть привлекательно или интересно, но, наткнувшись на холодно-удивленный взгляд, быстро попытки внедриться прекратила и постаралась инцидент из памяти стереть как неприятный.
С тех пор общение с холеной цацей Катя свела до минимума, ограничивалась только «Здравствуйте» и «В чем проблема?»
Холеной цацей вежливо за глаза ее называла только Катя, а девочки, те без политесов, по-простому, белобрысой сволочью, хотя ни в чем таком Трофимова Алина сроду подмечена не была, но злила она их жутко и выглядела соответственно.
Сегодня юристка была одета в ослепительно черную пиджачно-юбочную пару – только юбка, никаких брюк! Юбочка была длиной до середины колена, узенькая, потрясающего кроя. Под пиджачком тоненький белый джемпер, ослепительно белый, естественно. Никаких кроссовок. На пальчике скромный бриллиантик. На шее тонкая цепочка, золотая, конечно же. Уши без серег и без дырочек. Светлые волосы закручены в незамысловатый пучок. Сволочь гламурная.
Изучив сегодняшнюю техническую проблему, Катя посоветовала Алине Леонидовне перед началом работы нажимать вот на эту клавишу на задней панели ее принтера, и тогда он безусловно, заработает и распечатает для Алины Леонидовны все необходимые документы, если, конечно, она, то есть Алина Леонидовна, не забудет разместить вот в этом лоточке чистые листы бумаги формата А4.
Насчет бумаги Катя не удержалась из вредности, не тупая же была юристка, но нервы Катины потребовали свободы, и она разрешила себе это невинное удовольствие.
Юристка негодующим тоном, наплевав на светскость, заверещала, что она всегда все включает, и эту клавишу тоже, а он не печатает!
Катя еще раз запустила принтер, осведомилась: «Работает? Работает. Всего хорошего. Обращайтесь» и с легким смешком удалилась.
Ну что же, дела переделаны, теперь и к Пузику на день рождения можно.
Уже в коридоре Катя услышала заразительный смех патентного отдела.
Патентный отдел имел в своем составе начальника и подчиненного, Надежду Михайловну Кирееву и Светлану Николаевну Горюнову соответственно.
Надежда Михайловна была очень красивой женщиной, по возрасту приближающейся к сорока пяти, но для нее это не имело никакого значения, как и для окружающих мужчин и женщин. Она была хороша без возраста и не из-за подтяжек и прочих косметических мер, а хороша, так сказать, природно, и она это великолепно знала и так же великолепно этим пользовалась.
Если коротко про нее – злая веселая эгоистка, все с большой буквы. Эгоизм свой Надежда Михайловна не скрывала, напротив, пестовала, демонстрировала, много о нем рассказывала и даже как бы им кичилась.
Светлана Николаевна была, напротив, вся элегия, мягкость обращения, нежность чувств, чистота мыслей, такт и корректность. Она также подбиралась к сорока пяти, по некоторым данным и к пятидесяти, тоже была хороша собой, но что-то мешало быть ей яркой и смелой, уж в особенности рядом с начальницей, громкоголосой, белозубой и синеглазой.
При этом Светлана Николаевна любила начальницу и подругу, хоть и немного завидовала.
Катю легкая зависть к эгоистке Киреевой тоже не обошла стороной. Впрочем, Кате никогда не стать такой победительно яркой, так что и переживать нечего. Тем более, что у Катерины масса своих достоинств имеется... Ну каких, например... «Кубик Рубика за пять минут собираю, – вспомнила она старый анекдот.
Судя по звукам, все были на месте, надо поспешить. Четвертой в их маленькой компании была Лера Бурова, начальница из маркетинга.
Ее отдел находился на пятом этаже, но со своими она почему-то редко сидела, приходила в гости к Киреевой. Катя ее не очень хорошо понимала и не озадачивалась этим.
У Катерины был особый статус, она находилась в подчинении у Валерика, но это было настолько формально, что никто кроме самой Кати об этом не вспоминал.
Ей никто не мог указать. Ее могли только попросить.
Помочь, выручить, исправить, починить, отремонтировать, спасти от катастрофы и так далее. С ней дружить было так же полезно, как и с главным бухгалтером. Ну может быть, не совсем так, но близко к этому.
Кате не хотелось думать, что корыстная Надежда Михайловна потому и зовет ее на чаи. А с другой стороны – ну и что? Естественный прагматизм.
Главное, трезвости не терять, не обольщаться на предмет теплых человеческих чувств, а то так можно аппетита лишиться и тортик кушать без удовольствия.
Дверь, конечно, была заперта изнутри, пришлось тихонечко стучаться.
Девочки успели накрыть стол - фрукты, конфеты, маслины, сыр. О, фужеры! А мы без подарка. И уже хохочут. Видимо, Киреева что-то из богатой событиями жизни повествует. Обидно, что к началу не успела.
– Привет, Катюх! Мы тебя заждались, что так долго! – весело проговорила Надежда Михайловна и отодвинула для Кати стул рядом с собой.
Светлана Николаевна воровато уточнила: «Девочки, дверь закрыли?» и нырнула в тумбочку. Вынырнула с шампанским, полусладким советским.
– Светлана Николаевна, шампанское пить в такую погоду – извращение. Перцовочки там у вас нет случайно? – это Надежда Михайловна расшалилась.
Пока разливали шампанское, поговорили про перцовку фужерами, про холодный ноябрь и про то, что скоро новый год, а выпив первый тост за виновника, перешли к основной части, любованию Пузиком на фотографиях.
Фотографий была солидная стопка миллиметров пятнадцать толщиной и еще небольшой альбомчик избранного. Электронные картинки Светлана Николаевна не признавала и по старинке ходила в Кодак на проявку и печать.
Пузик, как всякий любимец семьи, был толст и вальяжен, имел на морде выражение высокомерное, местами наглое, чем приводил хозяйку в восторг и умиление.
Вот Пузик с Сашей, тут он с Нелличкой, а это он на кухне ворует лапой сладкую кукурузу из банки, а тут вот забрался на шкаф и жрет хлорофитум, а вот он на унитазе, и вот он же, но уже с краю мойки, высунув длинный ярко-розовый язык, утоляет жажду струйкой воды из-под крана.
Девочки рассматривали, изумлялись, умилялись, хохотали, комментировали, а потом налили еще и выпили, и заели сырком.
Разговор с кота Пузика как-то незаметно перешел на природу вообще, а потом, минуя общечеловеческую, на природу мужскую.
Солировала в основном громогласная Киреева, остальные были так, подтанцовкой, но слушали с удовольствием, потому как Надежда Михайловна была хорошим рассказчиком, да и было чему поучиться.
– Не обольщайтесь, девочки, насчет ваших половин, все мужики коты, но ведут себя по-разному. Вот мой, например, я знаю точно, даже если мне фотки пришлют, даже если я сама его в койке с бабой застану, будет все отрицать и, стоя на коленях, горячо умолять ему поверить! Потому что ничего не было, а только неудачное стечение обстоятельств, или подставили его враги, или мне привиделось, или еще что-то, но только не то, что я подумала! Ни за что не признается. Молодец.
– А откуда вам все это известно? – с аккуратным ехидством спросила Лера, – Заставали?
- Предыдущая
- 18/62
- Следующая
