Опция поиска - Зосимкина Марина - Страница 39
- Предыдущая
- 39/69
- Следующая
скользя по поверхности пыльной отмостки и неухоженного газона с чахлыми
петуньями на нем.
И еще в помещении стояла кровать. В дальнем углу под жестяным коробом
вентиляции. Кровать без матраса и прочих излишеств, на которой вольготно
раскинулся, погруженный в нирвану, грязный и пьяненький бомж.
Лера обернулась, чтобы окликнуть Пашку Горячева, который замешкался
сзади, и сообщить, что привел он их куда-то не туда, но в поле ее зрения он не
попался, а когда она дернулась, чтобы вернуться в предбанник, дорогу ей преградил
медбрат в гавайской рубашке и мятых парусиновых штанах. Тот самый, который
только что изъял у Леры смартфон, пояснив, что его излучение может внести помехи
в работу тонкого медицинского оборудования. Лере сразу надо было сообразить, что
прикид раздолбая не вяжется со статусом сотрудника больницы, даже такой
захудалой, как эта. Но она торопилась поскорее узнать, что с мужем, и гавайская
рубаха ее не смутила.
Медбрат в парусине осклабился и кривляясь проговорил:
– Ай-ай-ай, какая досада!.. Как же вы, дама, правы, это действительно не
реанимация!
И, развернув ее за плечи, резким ударом ладони в спину втолкнул внутрь.
Сбить Валерию с ног всегда было непросто, она лишь просеменила по
инерции вперед, однако равновесие сохранила и на четыре клавиши не шлепнулась.
Она тут же метнулась к захлопнувшейся двери, но опоздала, ключ с противным
скрипом уже поворачивался в замке. Лера возмущенно заорала, принявшись
охаживать створку кулаком:
– Вы там с ума сошли? Немедленно откройте и выпустите меня! Что вам от
меня нужно?!
«Медбрат» весело откликнулся с той стороны:
– А ты покалякай со своим благоверным, он тебе скажет. Если, конечно,
очухался. А не очухался, тоже не беда, Фогель подкатит с минуту на минуту, он тебе и
объяснит. Шуметь не советую, дело пустое. У них в этом бараке психов держат, так
что, контингент не удивится, если ты бузу затеешь. Хоть оборись в форточку.
Глумливый голос стих, удаляясь, а Лера медленно обернулась в сторону тела
на кровати. С усилием переставляя ставшие непослушными ноги, она подошла
ближе. Охнула. Наклонилась. Страшась, нашла пульсирующую жилку на шее. Лёнька
был жив, но так плох и настолько изувечен, что боль полоснула Леру через все
сердце от края и до края.
Он лежал в перепачканной кровью, изорванной одежде, прикованный по рукам
и ногам четырьмя наручниками к голой раме кровати, и хрипло дышал. Он не пришел
в сознание, когда Лера его окликнула и когда легонько потрясла его за плечо, а
сильно трясти она побоялась. Больше она ничего не могла сделать, поэтому села на
пол рядом со страшным одром и безмолвно завыла.
Вот, значит, как решил разобраться с ними Ефремов. Сволочь. Старая
злопамятная сволочь.
Наверно, Лера виновата сама. Наверно, не следовало дергать за усы тигра, но
она помнила, она знала, что этого зверя не проймешь жалостью и не соблазнишь
денежной компенсацией. По крайней мере, стольких денег, какими можно было бы
удивить Ефремова Тоху, у Леры не нашлось бы, даже реши она все распродать
вплоть до зубной щетки. Отпустить Лёньку он согласился бы исключительно и только
по прихоти, и то, если Лера смогла бы его чем-нибудь поразить. Например,
безрассудной удалью камикадзе.
Не вышло. Может быть, она его и поразила, но эффект получился обратный.
Лера не психолог, тут ее слабое место. Разве можно выставлять в смешном виде
крестного папу в глазах шестерок? Он бандит, всегда был таким, и время его не
изменило.
Пашку жалко. Попал под раздачу, хотя вообще ни при чем. С ним сейчас тоже
разбираются ефремовские гориллы, если уже не разобрались. Босс никогда не
терпел лишних действующих лиц в своих постановках.
Однако, как Горячев повелся на какой-то звонок какого-то монтажника? Так и
повелся, что монтажник с переломом, скорее всего, реально существует. Неизвестно
только, в этой ли больничке поправляет здоровье или в еще какой. Такие
подробности о наемном служащем наниматель знать не обязан.
Вероятно, прежде чем наехать на Леонида, Ефремов наводил о нем справки –
окружение и все такое. У Тохи всегда были широкие связи и возможности, а сейчас
они могли расшириться еще больше.
Она сидела на голом полу рядом с койкой, и гладила Лёнькину руку.
Изувеченную, грязную, страшную. Пристегнутую равнодушным металлом наручников
к равнодушному металлу кровати. И плакала. Плакала. Слезы все не кончались…
Однако Лера не позволила себе нарыдаться до рвоты. Она велела себе
заткнуться и взять себя в руки. Требуется ясность мысли и предельное
самообладание, чтобы вытащить Лёньку отсюда и заодно выбраться самой. А потом
попробовать что-нибудь сделать для Пашки.
Снова колотиться в дверь смысла не было никакого, она же не младенец и все
хорошо понимает. Не знает только, что конкретно на их с Лёнькой счет
предусматривает бывший босс, но это детали. Ей нужен хороший план, и с этим
следует поторопиться. Потому что шестерка из предбанника сказал, что скоро
прибудет Фогель. Доверенное лицо, не иначе. Управляющий по кадрам. Или
специалист по внештатным ситуациям. Да хрен ли разница.
От приезда этого ублюдка Лера не ожидала ничего хорошего. Хоть она и не
имела понятия, кто такой Фогель, но, как любила выражаться Надежда Киреева,
нужно уметь интерполировать. Лера решила, что это именно ублюдок, потому что
имечко «Фогель» славно встраивалось в ассоциативную цепочку между палачом и
садистом.
Значит, надо действовать, и она, размазав наскоро слезы, вскочила на ноги.
Осмотрелась. Торопливо обошла помещение по периметру, оглядывая стены и
предметы. Что, интересно, она хотела обнаружить? Запасной выход? Потайной лаз в
полу? Увы, ни того, ни другого она не нашла.
Окно высоко, но фрамуга приоткрыта и есть стремянка. И что? Привлечь чье-
то внимание на больничном дворе и позвать на помощь? Если бы в этом был хоть
какой-нибудь прок, бандиты не глумились бы, предлагая поорать в форточку.
Кричать из окна сумасшедшего дома, что ты взят мафией в заложники,
действительно анекдотично. Скорее всего, персонал больницы и вправду закален и
на Лерины выкрики никак не отреагирует. Зато отреагируют гоблины из предбанника
и, не дожидаясь садиста Фогеля, войдут и утихомирят. Если начать колотить по
кожуху вентиляции чем-нибудь тяжелым, эффект будет тот же. Но что-то ведь надо
делать?!
От нервного напряжения и паники, пробивающей все волевые запреты, ее
начал колотить озноб, и мысли били беспорядочными вспышками, и все они были не
очень умные: «Мы погибнем!» и так далее. И сами ее перемещения внутри
кафельных стен сильно напоминали метание огромной напуганной мыши по дну
пустого мусорного контейнера, а вовсе не решительные и отточенные действия
крутой девчонки из популярного телесериала про спецотряд «Гроза».
Лёнька застонал, и у Валерии вновь зашлось острой жалостью сердце. Нужно
срочно искать выход, а не сопли пускать. Не в страшном Фогеле только дело, а еще и
в том, сколько времени протянет ее муж без врачебной помощи. Ну же, соберись!
Надо поторапливаться, Лера.
Пусть у нее нет плана, но ждать безвольно, когда сюда ввалятся отморозки и
их прикончат, она не намерена. Валерия ухватила покрепче скрипящую стремянку за
перекладины и приготовилась оторвать от пола. Дотащит до окна, посмотрит на
решетки. Что будет делать дальше, она пока не знала.
Но тут ее обострившийся слух уловил обрывки ругани из предбанника. Похоже,
гориллы что-то не поделили, и теперь у них там разборка. Валерия, на время оставив
стремянку, подкралась к двери и прислушалась.
- Предыдущая
- 39/69
- Следующая
