Заскар. Забытое княжество на окраине Гималаев - Пессель Мишель - Страница 26
- Предыдущая
- 26/63
- Следующая
— Впервые в Испании — аэроглиссер новой модели. Этой машине предстоит долгий путь, причём бьюсь об заклад вы не догадаетесь, где он будет проходить!
Дрожащими руками я изо всех сил дёргаю за шнур запуска. Организм не в силах совладать с паникой.
— Дамы и господа! Аэроглиссер пронесёт через Гималаи отважного путешественника Мишеля Песселя!
Шнур обрывается, и я падаю навзничь, дрыгая ногами.
На этом лента кончается. На глазах у тридцати двух тысяч зрителей я медленно гребу веслом к берегу. Мне хочется провалиться, утонуть, исчезнуть. Я готов изорвать проклятую машину на кусочки — так подвести меня… Ведь водная Олимпиада давала шанс получить чуть ли не международное паблисити и заручиться поддержкой могущественных спортивных организаций. Но кто станет со мной разговаривать после такого конфуза?
И всё-таки народная мудрость, толкующая о том, что нет худа без добра, подтвердилась и на сей раз. Когда, удручённый донельзя, я упаковывал своё добро, ко мне подошёл бородатый незнакомец. Без тени насмешки он сказал, что аэроглиссер произвёл на него огромное впечатление. Настолько, что он готов отправиться на нём в Гималаи. Не знаю почему, но я сразу ощутил в нём родственную душу. Бородатый добавил, что его зовут Роберт Кордюкс, что он австралиец, плавал по всем морям судовым механиком, сейчас живёт в Испании, где владеет небольшим пансионом, и давно хотел «присоединиться к чему-нибудь стоящему».
Так экспедиция обрела третьего участника, и её англо-франко-австралийский состав стал действительно международным. Дальнейшие события развивались в быстром темпе. Дома меня ждала телеграмма от Майкла: «Фирма ликвидируется тчк распродажа СВП послезавтра тчк необходимо присутствие Лондоне».
Распродажа имущества после краха всегда грустное зрелище. Аэроглиссеры и оборудование лежали на берегу, словно брошенная на поле боя техника. Инженеры фирмы потерянно бродили среди покупателей, норовивших купить за несколько фунтов то, что неделей раньше стоило несколько тысяч. Некоторые высказывали пессимистические прогнозы относительно будущего аэроглиссеров — наша фирма была уже третьей, разорившейся за год. Я с раздражением смотрел на своих потенциальных конкурентов: «На что им такая машина? Небось хотят похвастать перед соседями!» В свою очередь я ловил на себе иронические взгляды присутствующих: им было известно о нашей затее. Мы с Майклом держались особняком, полные сознания собственного превосходства — мистер Роллс и мистер Ройс среди извозчичьей братии.
На аукционе мы купили два аэроглиссера с надувным корпусом той же модели, что и наша первая машина. Любопытно, что эта покупка не осталась незамеченной. Упомянув о ней, журналист «Дейли экспресс» присовокупил такую фразу: «Очевидно, Мишель Пессель намерен доставить свои суда в горы, навьючив их на спины лам».
— Что знаем, то и пишем, — прокомментировал Майкл. — Для начала он перепутал горы: ламы водятся в Андах. Те, что в Гималаях, во-первых, двуногие, а во-вторых, служат богу, а не средством транспорта.
Как бы то ни было нелепая газетная фраза вернула нас к действительности. Пора было испытать приобретённую технику в горах. Как поведут себя аэроглиссеры на высоте?
В ноябре мы отправились в Пиренеи, на озеро Буйуз по соседству с Андоррой. Разогнавшись на снегу, я лихо перескочил на воду. Поначалу всё шло хорошо, но потом аэроглиссер потерял скорость и никак не мог преодолеть гребень. Корпус постепенно стал обрастать льдом, а карбюратор заиндевел. Судя по всему, моторы не справлялись с высотой две тысячи метров. А ведь это пустяк в сравнении с Гималаями…
Я вновь обратился к Роберту Трилло. Тот вооружился логарифмической линейкой и через неделю представил нам записку с рекомендациями, как следует модифицировать моторы СВП для работы на высоте три тысячи метров над уровнем моря.
Это вселяло надежды, но… Для модификации требовались деньги, а после покупки двух машин на моём счету оставалось несколько франков. Это обстоятельство должно было сделать особо обольстительной мою улыбку, которой я готовился встретить на набережной Сены, в центре Парижа, представителей прессы и телевидения. Мы собирались показать возможности судов на воздушной подушке, надеясь убедить какую-нибудь организацию выделить экспедиции необходимые средства.
За десять дней до рождественских праздников были разосланы приглашения, арендована баржа для пресс-конференции и коктейля. Всё было готово. Не было только аэроглиссеров. Два застряли в Англии, в порту Саутгемптон, а третий жена должна была привезти на машине из Испании. Жена прибыла накануне знаменательного события, в три часа дня. Пресс-конференция была назначена на следующее утро в 10.00.
— А где же аэроглиссер? — чуя недоброе, спросил я, глядя на пустой багажник.
— Понимаешь, возле Нарбонна, когда я ехала на скорости сто десять, аэроглиссер сдуло ветром с крыши.
— Ну и? — хрипло выдавил я.
— Я собрала все кусочки…
Аэроглиссер выглядел так, словно его пропустили через мясорубку. Отменять пресс-конференцию было уже поздно. Всё шло к тому, что меня ждёт новый Баньолас с той разницей, что я уже не смогу подгрести на вёслах к берегу… Поначалу мне захотелось броситься в Сену. Но я бросился к телефону. Выслушав мою похоронную депешу, Майкл невозмутимо, как и подобает англичанину, сообщил, что все формальности выправлены и он намерен быть на берегу Сены завтра в десять утра. «Если всё будет нормально», — добавил он.
Без десяти минут десять следующего дня журналисты нетерпеливо переминались на набережной возле баржи. Я переходил от группы к группе, пытаясь дурацкими шутками отогнать мысль о самоубийстве. Пресса ждала показа. Здесь был весь цвет французской научной журналистики, многие репортёры побывали на мысе Кеннеди, видели запуск ракеты на Луну. Никто из них не верил в начинание, обозначенное на их приглашениях как «Международная трансгималайская экспедиция на аэроглиссерах». Поэтому они и приехали.
Ровно в десять на набережной показалась машина с лондонским номером. На крыше у неё красовался аэроглиссер «002». Майкл появился в элегантной меховой шубе с трубкой в зубах. Из другой дверцы выпорхнула юная особа в леопардовом манто. Казалось, они сошли с обложки журнала мод, не хватало разве что породистой собаки для полноты картины. Внимание всех переключилось на приехавших. Майкл прекрасно играл роль «эксцентричного англичанина». Я, худой и бледный, с всклокоченными волосами и полубезумным взором, прекрасно вписывался в образ профессора Паганеля.
Теперь надо было либо победить, либо умереть. Мы победили. Я парил по Сене, промчавшись под знаменитыми мостами до Лувра в один конец и до Эйфелевой башни — в другой. Я играл в кошки-мышки с неповоротливыми грузовыми баржами, взбирался по пологим откосам и вновь вольтижировал на воде. Ничего подобного наши гости не видели даже на мысе Кеннеди. Обстреливаемый кино-, теле- и фотоаппаратурой, я чувствовал, что парю на раздутой подушке собственного тщеславия.
Затем на арендованной барже я произнёс перед журналистами тщательно отрепетированный спич. К этому времени уровень спиртного в выставленных бутылках заметно понизился, а настроение присутствующих соответственно повысилось. Все желали нам удачи. Только один нудный господин счёл нужным заметить:
- Предыдущая
- 26/63
- Следующая
