Патриот - Калбазов (Калбанов) Константин Георгиевич - Страница 37
- Предыдущая
- 37/72
- Следующая
– Что с «Искателем»?
– Да ничего. Снял с него все, что может пригодиться в хозяйстве. Вырубил все, способное подавать какие бы то ни было сигналы. Остальное уронил на Юпитер. Ладно. С этим проехали. Не смотри на меня так. Извиняться все равно не буду. Тебе, дураку, еще и шею намылить нужно. Поэтому едем дальше. Я со своими делами на Земле уже закончил. Хотел было отчаливать, да тут вы появились. Пришлось вносить коррективы. Ну а после твоего допроса – и менять планы. Словом, это очень хорошо, что у тебя есть выход на российское правительство.
– А тебе-то это зачем? – даже и не думая переходить на дружеский тон, поинтересовался Павлов.
– Затем, Сема, что на жизнь, и заметь, на безбедную жизнь, я заработаю без труда. Этот корабль является добывающей баржей, причем изрядно вооруженной, а значит, способной дать пинка любому пирату. В моих отсеках сейчас находится десять тысяч кубов вариалина, причем концентрата. Даже с учетом дальности перехода и самых низких котировок на бирже это составит чистой прибыли больше трех миллионов. И даже если я буду таскать самую дешевую руду во внутренних системах, то с каждого рейса выйдет около трехсот тысяч кредитов. Как считаешь, мне хватит таких денег, чтобы обеспечить себе достаточно комфортную жизнь?
– Но тебе этого мало, так?
– Да, вкусно есть и сладко спать мне уже мало. Когда-то это для меня было самоцелью. Но сегодня, когда я не испытываю нужды, мне этого недостаточно.
– Ирина совсем иначе описывала тебя. Да и другие давали тебе иную характеристику.
– С Ириной я еще разберусь. Конспиратор, понимаешь. А что до остального… Жизнь не стоит на месте. Все течет, все меняется, как и мы. Просто раньше мне приходилось буквально выгрызать себе место под солнцем, а сегодня, когда оно у меня есть, хочется чего-то другого. Извращаться до золотых унитазов и бриллиантовых зубов мне противно. А вот способствовать развитию Земли, дать ей возможность постоять за себя – это совсем другое дело.
– Значит, хочешь служить и защищать?
– Ровно настолько, насколько сочту это нужным. Без фанатизма и там, где мне это будет интересно. Так что ни выслуживаться, ни таскать из огня каштаны по первому требованию начальства я не собираюсь. А вот помочь, причем без дураков, и настолько, насколько будет в моих силах, – это да. Тут российское правительство может на меня положиться целиком и полностью.
– Значит, ты хочешь, чтобы я вывел тебя на мой контакт в ФСБ?
– Вообще-то после твоего допроса лично ты мне не больно-то нужен. Не думаю, что генерал Роговцев откажется услышать привет от своей дочери. И убедить его в том, что я не мошенник, мне удастся очень быстро. Так что я и сам смогу передать ему свои требования. Почему я все это говорю тебе? Считай это небольшим комплексом вины.
– И в чем заключаются твои требования?
– А вот это тебя уже не касается. Ладно, минут через пять от тебя уже никакого толку не будет, поэтому до завтра.
– Отчего же до завтра? Думаю, начальство в любое время суток будет радо встрече со мной.
– Ну, во-первых, я уже говорил, что для встречи ты мне уже совсем не нужен. Во-вторых, ты сейчас просто вырубишься. Это вполне нормально после полной регенерации при воскрешении из мертвых. А ты вдобавок еще и перенес медикаментозный допрос.
Семен и впрямь стоически боролся с накатывающей сонливостью. Вот только с каждой секундой получалось у него все хуже и хуже. Очень похоже на надувную игрушку, из которой выдернули пробку и выпустили воздух.
Ну вот, а он о чем говорил. Пошнагов едва закончил говорить, как Павлов завалился на бок. Сергей вышел из каюты, оставив в качестве охраны Илью. В дверях разминулся с андроидом-медиком, несущим (или несущей, личина-то женская) пациенту ужин. Поздно. Теперь его из пушки не разбудить. Придется тащить все обратно. Впрочем, робот по этому поводу не выкажет никаких эмоций. Машина, что с нее взять.
Хм. А зря он все же пожадничал и не потратился на более современную модель. И регенерационную капсулу можно было бы взять поновее. Глядишь, сейчас с ранеными сами бы сладили. А так – словно беспомощные.
Он конечно же сожалел по поводу пострадавших из-за него членов экипажа «Искателя». Но мысли о недостаточной медицинской оснащенности все же в первую очередь касались его экипажа. Раньше-то казалось, что регенерационная капсула решает все проблемы. Ага. Не тут-то было. Не следует искать панацею от всех болезней при минимуме вложений. Например, о получении его людьми и им самим вот таких повреждений он и не подумал.
Конечно, можно было заявить, что у него не оставалось средств. И это было бы правдой, потому что он вложился в это предприятие до последнего кредита. Но, отложив отлет хотя бы на пару месяцев, он мог спокойно заработать необходимую сумму, занявшись добычей руды. Но ку-уда-а та-ам. Вперед, бегом, скачками, Земля зовет.
Ну и чем он лучше Павлова? Да ничем. Разве только ему повезло получить сведения о земном маршруте в несколько иной, более информативной форме. А потому и подготовился он получше. Хотя… Лучше – это смотря с какой стороны посмотреть. Ведь тоже прошелся по краю, обойдясь только самым минимумом.
– Ну и как там твой пленник? – когда Сергей вошел в кают-компанию, поинтересовалась оторвавшаяся от тарелки Клайра.
– Он не пленник.
– Ну не пациент же. Их под воздействием сыворотки не допрашивают, – пожав плечами, спокойно возразила девушка.
– Нормально. Спит, – присаживаясь за стол, ответил он.
– Что-нибудь выяснил? – Это уже Ралин.
– Выяснил. У нас есть такая поговорка – бей своих, чтобы чужие боялись. Вот прибейте меня лопатой, но единственные, кто может победить русских, – это только русские, – ковыряясь ложкой в каше, сдобренной мясом, вздохнул Сергей.
– И тому есть множество примеров в истории России, – весомо качая головой, согласился Ралин.
– Ты-то откуда знаешь? – с сомнением посмотрела на него Клайра.
– Ну, пока ты изучала характеры русских мужчин, сосредоточившись на одном из индивидуумов, я посещал музеи, смотрел исторические фильмы и вообще погружался в историю.
– И зачем тебе это?
– А затем, Клайра, что коль скоро нам придется иметь дело с землянами, то неплохо бы постараться их хотя бы немного понять. Так вот, все, что я узнал, говорит только об одном: когда русские оказываются достаточно умны, чтобы встать единым фронтом против общего врага, справиться с ними просто невозможно. Хотя во время длительного благоденствия они и становятся мягкими и податливыми. Я, кстати, услышал одно выражение, которое, на мой взгляд, очень хорошо характеризует соотечественников Сергея.
– Ну-ка, ну-ка, аж самому интересно, – отрываясь от ужина, полюбопытствовал Сергей.
– Русские – они такие, в драке не помогут, в войне победят.
– Хм. Что-то знакомое. Погоди, погоди, это же покойный актер Андрей Краско в каком-то сериале говорил.
– Про сериал не скажу, случайно услышал на улице от какого-то мужчины, – пожал плечами Ралин. – Но это все отступления. По пленнику что-нибудь скажешь?
Сергей посмотрел на стоящую перед ним тарелку. Да бог с ним, с ужином. Все одно – ковыряется без аппетита. Одну ложку отправил в рот, так с трудом проглотил. Ну и чего над собой издеваться? Опять же эти двое от любопытства умирают…
– Анатолий Анисимович?
Довольно крепкий мужчина окинул Сергея оценивающим взглядом. С первого взгляда и не скажешь, что ему уже седьмой десяток. Если только не взглянуть поближе на его лицо, испещренное морщинами и выдающее возраст с головой. Да еще седина, выбивающаяся из-под суконной кепки. Но в остальном крепок и старости потворствовать не собирается.
Если, подъезжая к стоящему в одном из карманов Варшавского шоссе автомобилю, Сергей еще сомневался в том, что этот мужчина – именно тот, кого он хотел увидеть, то сейчас никаких сомнений и в помине. Да, Ирина не врала. Она и впрямь похожа на своего отца. Нет, не возрастом, разумеется.
- Предыдущая
- 37/72
- Следующая
