Все только хорошее - Стил Даниэла - Страница 29
- Предыдущая
- 29/91
- Следующая
— За бабушку и дедушку… Мазел тов!
— Что? — Руфь мгновенно напряглась, словно пронзенная молнией, слегка привстала и тут же вновь рухнула в кресло, глядя на Берни расширившимися от ужаса глазами. — Не может быть… Неужели… у Лиз…
Она вдруг запнулась — чего с ней не было никогда в жизни — и тихо заплакала. Берни с улыбкой кивнул ей и коснулся ее руки.
— У нас будет ребенок, мама.
Отец поспешил поздравить Берни, мать же принялась полувнятно бормотать:
— Просто в голове не укладывается… А как она себя чувствует? Она питается нормально? Как она, Берни? Как только мы вернемся домой, я первым делом позвоню ей. — Тут мать вспомнила о Джейн и вновь посмотрела на Берни с тревогой. — А как к этому отнеслась Джейн?
— Вначале она была несколько шокирована этим известием. Пришлось потратить немало времени на то, чтобы объяснить ей, что все это значит. Придумала, что мы ее разлюбили, и так далее. Лиз хотела достать книги, в которых рассматриваются подобные проблемы. Можешь особенно не дергаться.
Мать бросила на него сердитый взгляд.
— Ты стал говорить прямо как они… Калифорнийцы говорят уже не по-английски… Смотри, не стань таким же, как они, а то еще вздумаешь там остаться. — Эта проблема волновала ее давно, но сейчас она могла думать только о внуке. — Лиз принимает витамины? — Не дожидаясь ответа, она повернулась к супругу. — Поговори с ней, когда я буду звонить сегодня вечером. Объясни, что ей следует есть и какие витамины она должна принимать.
— Руфь, она наверняка побывала у акушера. Он должен был ей все рассказать.
— Что он может знать? Наверняка это какой-нибудь хиппи в драных мокасинах, который посоветовал ей пить травки и побольше времени проводить на солнце — желательно нагишом. — Она сердито посмотрела на сына. — К тому времени, когда должен будет родиться ребенок, вам нужно будет приехать сюда. Он должен родиться здесь, в нью-йоркском госпитале. Твой папа обо всем позаботится.
— Там масса прекрасных больниц, Руфь. — Мужчины с улыбкой переглянулись. — Я нисколько не сомневаюсь в том, что Берни запросто обойдется и без нас.
Разумеется, отец был прав. Берни уже успел побывать у доктора, которого Лиз нашла через подругу, и тот ей понравился. Лиз была полна решимости родить ребенка, следуя рекомендациям Лемажа, причем помогать ей должен был сам Берни, которого подобная перспектива чрезвычайно страшила. Лиз уже приступила к занятиям по методикам Лемажа.
— Мам, все в порядке. Прежде чем уехать, я сходил с ней к доктору. Он не только компетентен, он родом отсюда — из Нью-Йорка.
Он надеялся как-то успокоить мать, но добился прямо противоположного эффекта.
— Что значит — «сходил с ней к доктору»? Надеюсь, ты ждал ее в приемной?
Берни налил себе еще один бокал шампанского и, улыбнувшись, ответил:
— Нет. Теперь все происходит иначе. Отец должен принимать участие во всем.
— Может быть, ты и на родах собираешься присутствовать?
Мать смотрела на Берни с ужасом. Этот новомодный обычай казался ей омерзительным. Подобная практика уже дошла и до Нью-Йорка — отцу настойчиво рекомендовалось присутствовать при рождении ребенка. Для чего все это было нужно, мать отказывалась понимать.
— Да. Именно так я и собираюсь поступить. Мать сморщилась:
— Ничего более отвратительного я никогда не слышала. — Она вдруг заговорила шепотом:
— Ты понимаешь, после этого ты не сможешь относиться к ней так же, как прежде. Я тебе даю слово. Я столько об этом слышала… Просто говорить не хочу. И еще: ни одна порядочная женщина так не поступит. Мужчинам там делать нечего.
— Мама, это ведь чудо! Ничего ужасного или непорядочного здесь нет!
Он очень гордился Лиз и, помимо прочего, действительно желал быть свидетелем появления своего ребенка на свет. Они с Лиз посмотрели целый фильм, где показывалось рождение ребенка, и примерно понимали, чего им следует ждать. Ничего сколь-нибудь неприятного в этом не было, разве что немного страшновато. Конечно, Лиз однажды уже рожала, но с той поры прошло целых шесть лет. До рождения ребенка должно было пройти еще шесть месяцев, и обоим хотелось, чтобы эти месяцы прошли как можно быстрее…
К концу обеда Руфь определилась не только с приданым для новорожденного и детскими садами Вестчестера, но и с будущей специальностью малыша, которого, по ее мнению, следовало определить на юридический факультет. Они выпили много шампанского, отчего походка матери утратила всегдашнюю твердость. Тем не менее это был лучший из всех проведенных ими вместе вечеров. Они уже вышли на улицу, когда Берни вспомнил, что Лиз приглашала родителей в гости. Он был настолько пьян, что тут же сказал об этом матери, совершенно не думая о последствиях столь опрометчивого поступка.
— Лиз хочет, чтобы вы приехали к нам.
— А ты?
— Разумеется, я хочу того же самого, мама. Она хочет, чтобы вы остановились прямо у нас.
— Интересно, где?
— Джейн может спать в детской.
— Этого делать не стоит. Мы остановимся в «Хантингтоне», как было и в прошлый раз. Зачем лишний раз вас беспокоить?.. И когда же она нас ждет?
— Рождественские каникулы начнутся у нее, если не ошибаюсь, двадцать первого декабря. Почему бы вам не приехать к нам именно в это время?
— Она что — будет работать до этих пор? В ответ Берни улыбнулся:
— Меня всю жизнь окружали недалекие женщины… Она собирается работать до самых пасхальных каникул и только после этого выйти в отпуск. Ее будет замещать Трейси — ее лучшая подруга. Они уже обо всем договорились.
— Мешуггенех! Сумасшедшая! Ей в это время уже нужно будет лежать!
Он пожал плечами:
— Вряд ли. По крайней мере, доктор говорил, что она может работать до самого-самого… Лучше скажи — вы приедете или нет?
В глазах у матери засверкали озорные искорки.
— А как ты думал? Неужели я могу бросить сына в этом богом забытом месте? Берни рассмеялся:
— Я так его никогда не называл.
— Но это, согласись, все же не Нью-Йорк. Берни печально вздохнул и стал смотреть на стремительные потоки машин, несущихся мимо магазинчиков Мэдисон-авеню… Он по-прежнему был верен Нью-Йорку, считая Сан-Франциско местом вынужденной ссылки.
— Сан-Франциско — не самый плохой город, мама. Он до сих пор пытался убедить в этом самого себя. Да, он был счастлив с Лиз, но насколько им было бы лучше, живи они в Нью-Йорке!
Мать пожала плечами и грустно посмотрела на Берни.
— Скорей бы ты возвращался домой… Давно пора это сделать. Особенно сейчас. — Все думали о Лиз и ее будущем ребенке. Мать вела себя так, словно это был подарок, предназначенный именно ей и никому больше. — Береги себя, Берни.
Она крепко обняла его и со слезами на глазах направилась к подъехавшему такси.
— Мазел тов, и ей, и тебе.
— Спасибо, мама.
Он пожал матери руку, кивнул отцу и медленно побрел к своему отелю, думая о родителях, Лиз, Джейн… Нет, пусть он и жил в Сан-Франциско, он был редким счастливчиком. Проблема переезда заботила его сейчас не так сильно. В любом случае Лиз в этом году больше подходил климат Сан-Франциско. Непогода, гололед и снегопады еще успеют ей опостылеть. Берни вдруг подумал, что вновь пытается успокоить себя, убедить себя в том, что так лучше и для него, и для всех… На следующий день, когда он улетал из Нью-Йорка, шел проливной дождь. И все-таки он любил город и таким. Едва самолет взмыл над затянутым серой дымкой Нью-Йорком, Берни вновь вспомнил о родителях. Они наверняка тоже страдают из-за того, что он живет так далеко от них. Теперь, когда у него должен был родиться собственный ребенок, он относился к этому совсем иначе. Разве он позволил бы своему ребенку жить так далеко? Он откинулся на спинку кресла и заулыбался, вспомнив вдруг о Лиз и об их ребенке… Он не возражал бы и против того, чтобы это была девочка. Маленькая девочка, похожая на Лиз. Он заснул и спал до тех пор, пока самолет не начал снижаться.
Неделя в Париже прошла стремительно, оттуда он, как всегда, отправился в Рим и Милан. Затем последовали Дания, Берлин и наконец Лондон. Поездка оказалась на редкость удачной, когда же он вернулся домой и увидел Лиз, то не мог удержаться от смеха. Живот ее стал таким большим, что она уже не могла надевать свою обычную одежду.
- Предыдущая
- 29/91
- Следующая
