Только раз в жизни - Стил Даниэла - Страница 14
- Предыдущая
- 14/74
- Следующая
– Как ты думаешь, почему она такая одинокая? – спросила однажды миссис Обермайер своего супруга, укладывая в корзину сладкие булочки и задвигая противень с печеньем в духовку. От пирогов и тортов, которые она выпекала, у любого текли слюнки.
– Может, она в разводе. Ты же знаешь, такие дети могут расстроить брак. Может, она уделяла слишком много внимания мальчику, и ее муж не выдержал этого.
– Она выглядит такой одинокой.
Франц Обермайер улыбнулся. Его жена вечно за всех переживала.
– Может, она просто скучает по малышу. Миссис Куртис, кажется, говорила, что он очень маленький, и это ее единственный ребенок. Ты тоже так тосковала, когда Гретхен уехала учиться в колледж.
– Это не одно и то же. – Хильда Обермайер посмотрела на него, зная, что он замечает далеко не все. – А ты не заглядывал в ее глаза?
– Да, – признался он с ухмылкой, и его толстые щеки покраснели, – они очень симпатичные.
Он шлепнул свою жену по заду и вышел, чтобы принести еще немного дров. В этот уик-энд в их гостинице было очень много постояльцев. В конце зимы здесь собирались любители беговых лыж, а осенью приезжали жители Бостона и Нью-Йорка полюбоваться многоцветьем осенней листвы. Но оранжевые и красные листья уже почти все опали. Стоял ноябрь.
В День благодарения Дафна поехала в школу и ела праздничную индейку вместе с Эндрю и другими детьми. Потом они играли в разные игры, и Дафну поразило, когда он рассердился и жестами сообщил:
– Ты ничего не понимаешь, мама.
Гнев в его глазах задел ее за живое, и она почувствовала оторванность от него, которой никогда прежде не ощущала. Дафна вдруг обиделась на школу за то, что та отняла у нее сына. Он больше не был ее, он был их, и Дафна возненавидела их за это. Но она обнаружила, что вместо школы изливает злобу на Эндрю. Миссис Куртис была свидетелем их диалога и позже объяснила Дафне, что такие чувства вполне нормальны. Все теперь для Эндрю менялось очень быстро, а следовательно, и для Дафны тоже. Она не могла говорить жестами так же быстро, как он, ошибалась и чувствовала себя неуклюжей и глупой. Но миссис Куртис заверила ее, что потом отношения между ними наладятся, будут гораздо лучше, чем когда-либо прежде, и что не стоит отчаиваться.
Перед ужином они с Эндрю помирились, пошли к столу, держась за руки, и, когда он жестами произнес молитву перед началом еды, Дафна думала, что лопнет от гордости, а он потом улыбнулся ей. После ужина Эндрю опять играл со своими друзьями, но, когда устал, пришел посидеть у нее на коленях, как, бывало, делал в прошлые годы, и она счастливо улыбнулась, когда он заснул у нее на руках. Во сне он тихо посапывал, а она его баюкала, желая, чтобы стрелки часов повернули вспять. Дафна отнесла сына в его комнату, переодела и аккуратно положила в постель под наблюдением одной из воспитательниц. И затем, последний раз взглянув на спящего светловолосого ребенка, тихо вышла из комнаты и спустилась вниз к другим родителям. Но в тот вечер ей не хотелось быть с ними. Раз Эндрю спит, она лучше вернется к себе в домик. Она уже привыкла к одиночеству, возможности побыть наедине со своими мыслями и к удобству излить душу в своем дневнике.
Дафна ехала домой по знакомой объездной дороге и онемела от изумления и испуга, когда услышала, как что-то лязгнуло, машина вдруг осела передом и остановилась. Сломалась ось. Дафну только тряхнуло, она ничего себе не повредила и сразу подумала, как ей повезло, что это не случилось где-то на шоссе. Но в то же время это было слабым утешением. Она была одна на пустынной дороге на расстоянии около семи миль от дома. Единственный источник света – луна – хорошо освещал дорогу, но было ужасно холодно, и Дафне предстоял долгий путь домой на резком ветру. Она подняла воротник пальто, жалея, что не надела шапку, перчатки и более подходящую обувь. По случаю Дня благодарения она была на высоких каблуках и в платье. Глаза Дафны слезились от холода, щеки покалывало, а руки сразу окоченели, даже в карманах, но она уткнула подбородок в пальто и за неимением выбора продолжала путь.
Наконец примерно через час Дафна увидела впереди на дороге свет фар, и вдруг ее охватила паника. Даже в этом сонном городишке могло случиться неприятное. Она была одна на темной проселочной дороге, и, если бы что-то с ней произошло, никто бы не услышал ее криков и не пришел ей на помощь. Как испуганный кролик она вдруг остановилась на дороге, глядя на приближающийся свет. А потом инстинктивно спряталась за дерево, а сердце у нее при этом так громко колотилось, что, казалось, она его слышала в своем укрытии. Дафна задавала себе вопрос, видел ли водитель ее бегство. Он был еще довольно далеко, когда она убежала с дороги. Автомобиль приблизился, это был грузовик. Сначала казалось, что он проедет мимо, но он с визгом затормозил, и она в испуге затаила дыхание.
Дверца грузовика открылась, и из кабины вышел мужчина.
– Эй?! Есть там кто?!
Он несколько минут стоял, озираясь, и все, что она могла разглядеть, – это что он был очень высокий, и ей вдруг показалось глупым то, что она прячется. Поскольку ноги у нее окоченели от холода, она хотела выйти из-за дерева и попросить подвезти, но как теперь объяснить, почему она спряталась? Ее реакция была дурацкой, и теперь надо было сидеть здесь. Водитель медленно обошел вокруг грузовика, пожал плечами, снова сел в кабину и поехал дальше. Тогда Дафна медленно вышла из-за дерева, она смущенно улыбалась и говорила себе: «Ты дуреха. Замерзнешь как цуцик, пока доберешься домой. Так тебе и надо».
И она стала что-то напевать, смеясь над собственной глупостью и понимая, что слишком долго жила в городе. У нее не было никаких причин для страха, кроме той, что это чувство она постоянно испытывала на протяжении последних нескольких лет. Получалось, что она стала робкой от недостатка общения с людьми. Кроме того, она всегда испытывала такую ответственность за Эндрю, что вдруг ужасно испугалась, что беда может случиться и с ней самой.
Дафна прошагала по дороге еще милю и вдруг услышала шум автомобиля сзади. Она опять подумала, не убежать ли с дороги, но на этот раз покачала головой и мягко себе сказала: «Бояться нечего». Ей сделалось неловко, что приходится себя убеждать, но она стала как вкопанная, когда отошла в сторону и увидела, что к ней приближается уже знакомый ей грузовик. Он опять остановился, и на этот раз она смогла разглядеть водителя, когда он открывал дверцу освещенной кабины. У него было мужественное лицо, волосы с проседью и широкие плечи, одет он был в грубый овчинный полушубок, плотно прилегающий к фигуре.
– Там, сзади, ваша машина?
Дафна кивнула, нервно улыбнулась и заметила, что руки у него большие и грубые, когда он вынул их из кармана. Прежнее ощущение страха пробежало у нее по спине, но она заставила себя остаться на месте. Если он порядочный человек, то подумает, что она сошла с ума. А если нет, теперь было слишком поздно прятаться от него. Ей придется поступать в зависимости от обстановки. Она улыбнулась, но ее взгляд был настороженным.
– Да, моя.
– А чуть раньше я проезжал мимо вас? – Он смущенно посмотрел на нее сверху вниз. – Мне показалось, что я видел кого-то на дороге, но когда остановился, то никого не нашел. Когда я увидел там, сзади, вашу машину, я подумал, что проехал мимо вас.
Судя по его глазам, он понимал все без ее объяснений, а голос у него был низким, хрипловатым и добрым.
– Ось сломалась, все ясно. Можно вас подвезти? Холодноватая сегодня ночь пешком ходить.
Они постояли минуту-другую. Дафна посмотрела ему в глаза, а потом кивнула:
– Я бы не отказалась, Большое спасибо.
Дафна надеялась, что он подумает, будто ее голос дрожит от холода, а не от страха, хотя и сама до конца не была в этом уверена. Она продрогла до костей и не смогла открыть кабину окоченевшими пальцами. Он помог ей, и Дафна забралась внутрь. Он вернулся на свое место и сел за руль, даже не взглянув на нее.
– Вам повезло, что вы не ехали по главному шоссе на скорости. Она что, так ни с того ни с сего?
- Предыдущая
- 14/74
- Следующая
