Старые письма - Стил Даниэла - Страница 12
- Предыдущая
- 12/44
- Следующая
– Я боюсь. – Вот и все, что слышала она в ответ.
И все же на следующий день мадам Марковой удалось уговорить Анну принять приглашение царицы. Она не только верила, что Анне пойдет на пользу пребывание в Царском Селе, но и боялась оскорбить ее величество резким отказом. На ее веку еще ни одна танцовщица не удостаивалась чести быть приглашенной по случаю болезни в Царское Село, и следовало поблагодарить доктора Преображенского за то, что он это устроил. Достойный молодой человек проявил при этом не только чрезвычайную доброту, но и мужество, и искреннюю заботу об Анне. Не говоря уже о том, что его ежедневные визиты творили с больной настоящее чудо. Благодаря ему Анна успела почти полностью оправиться от душевной травмы, неизбежной после столь тяжкой болезни. И теперь оставалось привести в порядок измученное недугом тело – оно просто не было в состоянии так быстро следовать за душой.
– Я считаю, что тебе обязательно нужно поехать, – твердо промолвила мадам Маркова. Прошла уже целая неделя, и теперь они с доктором отлично понимали друг друга. Анну следует перевезти под его постоянный надзор – хочет она того или нет. В конце концов, это будет сделано ради ее блага. Без надлежащего ухода и лечения ей не удастся полностью восстановить былую форму, а значит, и вернуться в балет. И это дало мадам Марковой силы для краткого и необычно сурового разговора. – Ты не боишься, что детские капризы могут стоить тебе способности снова танцевать? – спросила она в лоб.
– Вы считаете, что такое действительно возможно? – ужаснулась Анна.
– Вполне. – На сей раз мадам Маркова не считала нужным щадить Анну и скрывать снедавшее ее беспокойство и страх. – Ты перенесла смертельно опасную болезнь, моя дорогая. И не имеешь права снова искушать судьбу, позволяя себе упрямство или глупость.
В записке говорилось, что Анна может оставаться в Царском Селе столько, сколько потребуется, пока ее силы не восстановятся полностью. Столь необычного приглашения не получал еще никто, и даже для Анны это не являлось секретом. Она и впрямь вела себя по-детски упрямо, не желая покидать близких людей и знакомую обстановку, такую привычную и безопасную.
– А что, если я отлучусь всего на пару недель?
Даже столь несмелое предположение показалось мадам Марковой знаменательным шагом.
– Ты же все равно не сможешь посещать репетиции. И спокойно могла бы остаться там на месяц, а потом посмотрим, как ты себя будешь чувствовать. И никто не помешает тебе снова вернуться в школу и выздоравливать здесь, если в Царском Селе все будет так уж плохо. Ну подумай сама: месяц – совсем короткий срок, а если захочешь, ты сможешь пожить там еще, коль скоро тебе милостиво предложили погостить. И я обещаю, что буду навещать тебя как можно чаще.
Анне ужасно трудно было смириться с необходимостью уехать, но наконец она превозмогла свой страх. Правда, задолго до назначенного срока она стала обливаться слезами, оплакивая разлуку с любимыми учителями и подругами.
– Можно подумать, тебя ссылают в самую Сибирь, – мягко попеняла ей мадам Маркова.
– Именно так я себя и чувствую. – Анна улыбнулась дрожащими, влажными от слез губами, не в силах совладать со своим горем. – Я так буду по вас скучать… – повторяла она, не выпуская руку мадам Марковой.
Тем временем из Царского Села прислали какие-то необычные крытые сани. Они были специально утеплены и до самой крыши забиты мехами и толстыми одеялами. Государыня ничего не пожалела для бедной больной. А доставить ее в Царское Село должен был сам доктор Преображенский. Но прежде чем отправляться в Санкт-Петербург, он лично удостоверился, все ли подготовлено в гостевом домике. Небольшой теплый дом показался ему весьма уютным – несомненно, Анне здесь понравится. Кроме того, в кармане у доктора лежала записка от Алексея: он говорил, что ужасно соскучился по Анне и ждет не дождется, когда сможет сам научить ее новому карточному фокусу.
Воспитанники школы все как один сбежались проводить свою подругу и долго махали вслед саням, уносившим Анну и доктора Преображенского в Царское Село. Девушка так нервничала, что не заметила, как вцепилась в руку молодого доктора, тогда как другой изо всех сил махала в ответ своим подругам. Переживания и суета, предшествовавшие отъезду, совершенно измучили ее и не давали покоя всю дорогу до отведенного ей домика.
– Понимаете, в них заключается вся моя жизнь, – в отчаянии повторяла Анна. – Я не знаю и не хочу знать ничего другого. Я столь долго пробыла в этой школе, что не в силах представить, как буду жить где-то еще, хотя бы на минуту. – Так она причитала на всем протяжении их поездки, но доктору и без слов был понятен ее страх. И он, как всегда, старался отнестись к своей пациентке со всей возможной добротой и сочувствием.
– Вы ничего не потеряете, если немного отдохнете в Царском Селе. Напротив, там вам помогут быстрее выздороветь, и тогда вы сможете вернуться в школу, где вас наверняка будут ждать. Поверьте, Анна, это только к лучшему!
Она старалась верить ему, старалась изо всех сил, и была благодарна за дружескую поддержку во время столь нелегкого пути. В его присутствии ей становилось легко и спокойно на душе. И было нетрудно догадаться, почему доктор Преображенский пользуется такой любовью своих знаменитых пациентов.
Но вот наконец карета подкатила к крыльцу, и доктор сам проводил Анну в небольшой уютный домик, оказавшийся намного роскошнее всего, что она могла вообразить. Спальня была обита бледно-розовым атласом, а в обстановке гостиной преобладали голубой и желтый цвета. Повсюду стояли чудесные старинные вещи, на отдельной кухне можно было готовить еду, а кроме того, к гостье были приставлены четверо слуг и две опытные сиделки. Не прошло и получаса, как Анну удостоила визитом сама государыня императрица. Она привела с собой Алексея – ему не терпелось немедленно показать Анне новый карточный фокус. И мать, и сын были потрясены, увидав своими глазами результаты поразившего ее недуга, и от всей души порадовались тому, что девушка приехала к ним набираться здоровья. Они постарались не засиживаться долго, чтобы не слишком утомлять Анну, и ушли, как только позволили приличия. Доктор откланялся вместе с ними. Он также не желал докучать ей своим присутствием, но пообещал проведать Анну с самого утра, чтобы убедиться, что пациентка «не наделала никаких глупостей».
Девушка чувствовала себя более чем странно. Ей впервые предстояло одной ночевать в чужом доме, вдали от знакомых и близких людей и не деля спальню со своими соседками по школе. Несмотря на роскошную обстановку, ей стало ужасно одиноко. Поэтому она очень удивилась, когда сиделка постучалась в двери спальни вскоре после того, как она легла, и сказала, что к ней посетитель. Оказывается, это вернулся доктор Преображенский. Правда, было еще не слишком поздно для гостей – всего восемь часов вечера, – но ведь они уже распрощались до завтра…
– Я проезжал мимо по дороге домой, – пояснил он. – И внезапно решил, что неплохо бы заскочить к вам и проверить, все ли в порядке. – Он внимательно посмотрел на Анну, стоя у порога, и убедился, что тревожился не зря. Девушка явно выглядела подавленной. – Мне подумалось, что вы будете терзаться от одиночества.
– Это правда, – просто призналась она, изумленная такой проницательностью. Похоже, этот доктор умеет распознавать у нее не только физические, но и душевные недуги! – Наверное, я веду себя глупо. – И Анна окончательно смутилась: а что, если ее сочтут неблагодарной?!
– Вовсе нет. – Преображенский решительно взял стул и придвинул его поближе к кровати. – Просто вы привыкли постоянно находиться в обществе других людей. – Он прекрасно помнил ту комнату, которую ей приходилось делить еще с пятью танцовщицами, и даже запомнил кое-кого из них в лицо, когда навещал свою пациентку. – Естественно, вам нелегко свыкнуться со столь серьезной переменой. – Она была совсем юной и неопытной девушкой. Да, занятия балетом воспитали в ней волю и закалили некоторые стороны характера, но во многом Анна все еще оставалась настоящим ребенком. И эта детская непосредственность не могла оставить молодого доктора равнодушным. – Я мог бы как-то отвлечь вас от грустных мыслей?
- Предыдущая
- 12/44
- Следующая
