Пять дней в Париже - Стил Даниэла - Страница 21
- Предыдущая
- 21/50
- Следующая
Питер причесался, почистил зубы и прополоскал их остатками минеральной воды. В результате из машины вышел респектабельный и солидный мужчина.
Он понятия не имел, откуда имеет смысл начинать поиски. Вслед за детьми он дошел до кондитерской, купил себе пирожное и вернулся на взморье. Рыбацкие лодки уже отошли от берега, маленькие катера и шхуны стояли в порту, и старики, собравшись в группы, обсуждали новости, в то время как более молодые люди ловили рыбу. Солнце уже поднялось достаточно высоко, и, оглядевшись, Питер понял, что Оливия была права. Это было идеальное место для того, чтобы сбежать, – удивительно красивое, оно, казалось, дышало редкостным теплом, подобно объятиям старого друга. От пристани начиналось длинное песчаное побережье.
Питер дожевал свое пирожное и медленно пошел вдоль кромки воды, мечтая о чашечке кофе. Пройдя изрядное расстояние, он разомлел от солнца и близости моря и присел на скалу, думая об Оливии, о том, рассердится ли она, когда увидит его (если она, конечно, здесь).
Вдруг он увидел приближающуюся к нему девушку – босоногую, в шортах и футболке, маленькую и хрупкую, с темно-русыми волосами, развевавшимися на ветру. Она взглянула на него и улыбнулась, и Питер уставился на нее, не в силах сказать ни слова. Да, так и должно было быть – просто, без всяких усилий. Она была здесь, она улыбалась ему, стоя на песке, как будто ждала его появления. И потом Оливия Тэтчер подошла к нему совсем близко, и ее улыбка была предназначена только ему.
– Я не думаю, что это совпадение, – тихо сказала она, садясь рядом с ним на скалу. Питер все еще пребывал в ошеломленном состоянии и даже не пошевелился. Он был слишком потрясен тем, что все-таки нашел ее.
– Вы сказали мне, что вернетесь, – сказал он, погружая взгляд в ее бархатные глаза, в которых не было ни тени гнева или удивления. Оливия держалась абсолютно естественно и легко.
– Я хотела и должна была вернуться. Но когда я попала в отель, то поняла, что просто больше не могу, – печально ответила Оливия. – Откуда вы узнали, где я? – мягко добавила она.
– Я видел это по Си-эн-эн, – улыбнулся Питер, и Оливия посмотрела на него с ужасом:
– Что я здесь?
Питер рассмеялся:
– Нет, милая. По телевизору сказали только то, что вы пропали. Я целый день думал о том, что вы вернулись в свою жизнь жены сенатора, а в шесть часов включил новости и сразу же наткнулся на сообщение о вас. Все считают, что вас похитили: кто-то сфотографировал меня, когда я шел за вами по Вандомской площади как ваш возможный похититель, но, к счастью, на фото ничего не видно.
Он улыбался. Ситуация была немного абсурдной и безумной. Питер не стал говорить ей о сообщениях о ее депрессии.
– Господи, а я и не думала, – задумчиво ответила Оливия. – У меня была мысль оставить Энди записку, что вернусь через несколько дней. Но в конце концов я решила и этого не делать и просто уехала. На поезде. И оказалась здесь.
Питер кивнул, все еще пытаясь разобраться в том, что же его сюда привело. Вот уже второй раз он следовал за ней, движимый силой, ни объяснить, ни побороть которую он был не в состоянии. Они молча и не шевелясь смотрели друг другу в глаза.
Питер ласкал ее взглядом, но никто из них не сделал попытки прикоснуться друг к другу.
– Я рада, что вы приехали, – просто сказала Оливия.
– И я тоже… – Внезапно Питер снова почувствовал себя мальчишкой. Ветер развевал его темные волосы, и он не успевал убирать их с глаз цвета летнего неба. – Я не был уверен в том, что вы не разозлитесь, когда я вас найду.
Именно это больше всего беспокоило его на пути из Парижа. Она могла подумать, что с его стороны это непростительное вмешательство в ее жизнь.
– Как я могла? Вы были так добры ко мне… выслушали меня… помогли…
Она была явно ошарашена тем, что он ее здесь нашел, что ему вообще было до нее дело. От Парижа до этого места было очень далеко. Внезапно она вскочила на ноги, сразу сделавшись похожей на маленькую девочку, и протянула ему руку:
– Пойдемте позавтракаем куда-нибудь. Вы, наверное, умираете с голоду после долгой дороги.
Взявшись за руки, они медленно пошли прочь. Узкие и изящные ступни Оливии осторожно ступали по раскаленному песку.
– Вы очень устали?
Питер снова рассмеялся, вспоминая свое изнеможение в тот момент, когда он приехал.
– Нет, я уже отдохнул. Добравшись до Ла-Фавьера, я проспал примерно три часа, когда приехал. Когда вы рядом, мне не нужно много спать.
Они вошли в маленький ресторан и заказали омлеты, круассаны и кофе. Это была ароматная, роскошная еда, и Питер с аппетитом набросился на нее. Оливия ела медленно, запивая свой завтрак крепким черным кофе.
– Я все еще не верю, что вы сюда приехали, – тихо произнесла она. Она выглядела умиротворенной, но немного печальной. Энди никогда бы ничего подобного не сделал. Даже в самом начале их отношений.
– Я пытался сказать вашему мужу о том, что вы здесь, – честно признался Питер, и Оливия страшно разволновалась:
– Что? Вы сказали ему, где я, по-вашему, нахожусь?
Ей совершенно не хотелось, чтобы Энди приехал сюда. В том, что здесь оказался Питер, не было ничего плохого. На самом деле она была даже рада видеть его тут, но к встрече с Энди она была совершенно не готова. Именно он и был основной причиной ее побега.
– В итоге я ничего ему не сказал, – быстро успокоил ее Питер. – Я хотел, но меня не пустили в ваш номер. Там была тайная полиция, телохранители, и у меня сложилось впечатление, что у них там какие-то переговоры.
– Я уверена, что это не имеет ко мне никакого отношения. У Энди сверхъестественное чутье на такие вещи, и он точно знает, когда надо беспокоиться, а когда нет. Поэтому-то я и не стала оставлять ему записку. Я понимаю, что, может быть, была не права, но он знает меня достаточно хорошо, чтобы чувствовать, что со мной все в порядке. Я не думаю, что он действительно верит в версию о похищении.
– Мне тоже так показалось, когда я стоял под дверью вашего номера, – медленно произнес Питер. Там не было и следа паники, которую можно было бы ожидать, если бы она действительно оказалась в опасности. Питер быстро понял, что Эндерсен Тэтчер не слишком волнуется, и именно это заставило его приехать сюда. – Вы не хотите позвонить ему, Оливия? – обеспокоенно спросил он, считая своим долгом хотя бы предложить ей это.
– Со временем я это сделаю. Но еще не знаю, что ему скажу. И не уверена в том, что должна вернуться, хотя на короткое время мне скорее всего придется это сделать. Я должна ему кое-что объяснить.
Но что объяснять: что она больше не хочет с ним жить, что когда-то она любила его, а теперь все прошло, что он не оправдал ее надежд, ее ожиданий? Возвращаться ей было некуда. Оливия поняла это ночью, когда вставила ключ в дверь и почувствовала, что просто не может повернуть его. Она должна была сделать давно задуманное – оставить его. Оказалось, что для него она больше ничего не значит уже много лет. Большую часть времени он совершенно не замечал ее существования. Теперь это стало окончательно ясно.
– Вы хотите от него уйти? – осторожно спросил Питер, когда они закончили есть. Это было совершенно не его дело, но ведь он проехал десять часов на машине только для того, чтобы убедиться, что она жива и здорова. Это давало ему право по крайней мере на минимум информации, и она это прекрасно сознавала.
– Да, наверное.
– Вы уверены? В том мире, в котором вы вращаетесь, это может вызвать сенсацию.
Не большую, чем если меня здесь обнаружат в вашем обществе, – засмеялась Оливия, заставив своего собеседника поперхнуться. Спорить с этим было трудно. Его собеседница вновь посерьезнела. – Скандал меня не пугает. Это просто хлопушка, как детские игрушки во время Хэллоуина. Дело не в этом. Политика – это не для меня. Мне многое уже пришлось выдержать, и я знаю, что говорю. Президентские выборы я просто не переживу.
– Вы думаете, что в следующем году он будет рваться в Белый дом?
- Предыдущая
- 21/50
- Следующая
