Повороты судьбы - Стил Даниэла - Страница 31
- Предыдущая
- 31/35
- Следующая
Ей ничего не оставалось, как пересказать Бернару содержание разговора. Но, услышав все это, он ледяным тоном сказал, что даст ей знать о своем решении. Мари-Анж уже получила предупреждение: Бернар пригрозил уйти от нее, если она не выплатит его долги, а до зловещего срока оставалось меньше двух недель.
Время шло, но положение не менялось. Мари-Анж не находила себе места от беспокойства, муж с ней не разговаривал. Он считал, что его унизили и оскорбили недоверием, и вымещал свое недовольство на ней. Ночью накануне приема по случаю Рождества Мари-Анж почти не спала. Встречая гостей, она лишь слабо всем улыбалась. Бернар же выглядел как всегда – безупречно элегантным, уверенным в себе, полным достоинства. Он был в новом смокинге, сшитом на заказ в Лондоне, и кожаных ботинках ручной работы. Мари-Анж надела красное атласное платье от Диора, которое ей купил Бернар, но настроение у нее было далеко не праздничное. Над ней дамокловым мечом висела угроза развода, и она очень боялась, что муж осуществит это еще до конца года. Бернар считал, что она не ценит всего, что он для нее делает, и держался так, будто она оскорбила его достоинство.
Пока они приветствовали гостей и провожали их в зал, где были накрыты столы, Бернар не сказал жене ни слова. Позже, когда заиграла музыка, он танцевал со всеми женщинами в зале, кроме Мари-Анж. Для нее торжественный прием обернулся кошмаром.
Почти все уже разошлись, когда в кухне кто-то заметил, что пахнет дымом. Алан Фурнье, который в это время мыл посуду и помогал официантам убирать со столов, пошел посмотреть, откуда этот запах. Один из поваров решил, что дымом тянет из кухонного очага, другой предположил, что по дому просто витает аромат от многочисленных свечей и сигар гостей, но Алан все же решил на всякий случай проверить. На втором этаже он обнаружил, что тяжелые парчовые портьеры одного из окон охвачены огнем. По-видимому, кто-то поставил подсвечник слишком близко, от свечи загорелась бахрома, и огонь перекинулся на саму портьеру. Алан сорвал ее с карниза, бросил на пол и стал затаптывать пламя и только позже заметил, что по бордюру в верхней части портьеры огонь уже перекинулся на другое окно. Алан стал кричать и звать на помощь, но внизу играла музыка, и его криков никто не услышал. Он в отчаянии попытался сбить пламя, пока оно не распространилось дальше, но огонь оказался проворнее. Красно-желтые языки перескакивали с одной портьеры на другую, и вот уже, казалось, за считанные мгновения весь второй этаж был охвачен пожаром. Пламя подбиралось к лестнице.
Не зная, что делать, Алан бросился обратно. Вбежав в кухню, он закричал, что наверху пожар, нужно хватать ведра с водой и бежать на второй этаж. Один официант метнулся к телефону, вызвал пожарных, затем выбежал в гостиную, чтобы предупредить оставшихся гостей.
Услышав о пожаре, Мари-Анж бросилась вверх по лестнице. В холле второго этажа Алан пытался залить огонь, но тот продолжал распространяться. К тому времени когда Мари-Анж достигла холла, ткань, которой были обиты стены, превратила лестницу со второго этажа на третий в огненный тоннель. Но Мари-Анж должна была пройти сквозь него: на третьем этаже в детской спали Робер и Элоиза. Она кинулась к лестнице, но чьи-то сильные руки удержали ее. Работавшие в кухне люди, которые сбежались тушить пожар, поняли то, о чем не подумала сама Мари-Анж: ей нечего и пытаться преодолеть огненный коридор, в своем широком шелковом платье она превратилась бы в живой факел раньше, чем успела взбежать на третий этаж.
– Пустите меня! – закричала Мари-Анж, пытаясь вырваться.
В это время мимо нее пробежал Бернар. Мари-Анж все еще пыталась освободиться, а он уже стоял на верхней площадке лестницы. С неожиданной силой оттолкнув мужчин, Мари-Анж со всех ног бросилась за мужем. Она видела впереди дверь детской. Коридор третьего этажа уже наполнился дымом. Бернар влетел в комнату Робера, взял его на руки и побежал в комнату, где стояла кроватка Элоизы. Мари-Анж оказалась во второй детской раньше мужа. От шума проснулась дочь, Мари-Анж взяла ее на руки. Пожар уже бушевал вовсю, сквозь рев пламени слышались крики людей на первом этаже. Оглянувшись, Мари-Анж увидела, что на лестнице загорелся пол. На третьем этаже, где они находились, окна были маленькие, и если они не смогут спуститься по горящей лестнице, то окажутся в ловушке. Она в отчаянии посмотрела на Бернара.
– Я приведу помощь, – отрывисто бросил он. – Ты с детьми оставайся здесь. Пожарные уже едут. Мари-Анж, если не останется ничего другого, вылезай на крышу и жди там!
Положив Робера в кроватку Элоизы, Бернар бросился к лестнице. Мари-Анж с ужасом смотрела ему вслед. Он остановился только один раз – на несколько секунд задержался у двери, ведущей на крышу. Мари-Анж видела, как он вынул из замочной скважины ключ и сунул его себе в карман. Она крикнула, чтобы он бросил ключ ей, но он только раз оглянулся на них с лестничной площадки и исчез. Мари-Анж не сомневалась, что муж побежал за помощью, но от этого ей было не легче: он оставил ее одну с детьми, среди огня и дыма.
Бернар сказал, что им нельзя спускаться по горящей лестнице, что безопаснее остаться и ждать помощи, но видя, что огонь подбирается все ближе, Мари-Анж поняла, что он ошибался. Снаружи донесся вой пожарной сирены, но это было слабым утешением. Малыши проснулись и заплакали, дышать в густом дыму становилось все труднее. Мари-Анж с минуты на минуту ожидала пожарных или Бернара с ведром воды, но никто не появлялся. Рев пламени заглушал голоса, доносившиеся с первого этажа, а затем послышался ужасный треск, и рухнувшая балка перекрыла доступ на лестницу. Муж все не возвращался. Мари-Анж, всхлипывая, взяла детей на руки и прижала к себе. Потом, ненадолго положив их обратно в кроватку, подбежала к двери, ведущей на крышу, и дернула за ручку. Бесполезно: Бернар запер дверь и ключ унес с собой. Внезапно Мари-Анж вспомнила лицо женщины, обезображенное шрамами, и ее слова. «Луиза говорила правду», – поняла она. Когда-то Бернар запер Луизу с сыном в детской, а сегодня оноставил Мари-Анж с детьми в горящем доме, перекрыв доступ на крышу и лишив ее возможности спастись самой и спасти детей.
– Все хорошо, мои дорогие, все в порядке, – шептала Мари-Анж, перебегая от одного маленького оконца к другому.
Выглянув в окно, Мари-Анж увидела Бернара. Он стоял во внутреннем дворе, истерически рыдал и махал рукой в ее сторону. В промежутках между рыданиями он качал головой и что-то объяснял обступившим его людям. Она представила, что он говорит, что видел свою жену и детей мертвыми, или что к ним невозможно пробиться, или еще что-нибудь в этом роде. Впрочем, второе стало правдой, но до того как он сбежал, прихватив с собой ключ, у них еще оставался шанс спастись.
Чтобы детям было чем дышать, Мари-Анж стала открывать окна. Она металась из комнаты в комнату. Повсюду падали тлеющие угли, летали обрывки горящей ткани. И тут Мари-Анж вспомнила о маленькой ванной комнате, которой они никогда не пользовались. На третьем этаже только в этой ванной было окно чуть большего размера. Вбежав туда, Мари-Анж обнаружила, что окно открывается. Она вернулась в детскую, схватила детей, бросилась с ними обратно, открыла окно и закричала:
– Помогите! Я здесь, наверху! Со мной дети!
Поначалу Мари-Анж никто не слышал – рев пламени заглушал крики, но затем один из пожарных поднял голову, заметил ее и побежал за пожарной лестницей. Глядя на людей, суетившихся внизу, Мари-Анж снова заметила Бернара. Тот поднял голову, посмотрел на нее, и у него на лице появилось выражение, какого Мари-Анж никогда раньше не видела. Его взгляд был полон ненависти. Если у Мари-Анж и оставалось хотя бы малейшее сомнение в том, что пожар устроил Бернар, то сейчас оно рассеялось. Он рассчитал все точно: устроил поджог на втором этаже, чтобы пожар не сразу обнаружили, и недалеко от лестницы, чтобы огонь уничтожил спавших на третьем этаже детей. Он предвидел и то, что Мари-Анж бросится за малышами и вместе с ними окажется в ловушке. То, что он запер дверь на крышу и взял ключ с собой, не было ни случайностью, ни проявлением истерики. Таким образом он устроил ловушку для всех троих. Й пока, насколько могла судить Мари-Анж, велика вероятность того, что ему это удалось. Пожарные приставили лестницы к стене, но оказалось, что те не достают до третьего этажа. Наблюдая за попытками спасти Мари-Анж и детей, Бернар снова стал истерически рыдать. Он вел себя в точности так, как описывала Луиза. Мари-Анж охватил ужас. Если они втроем погибнут, все ее имущество перейдет к Бернару, но если погибнет только она, а дети спасутся, Бер-нару придется делиться наследством с детьми. Мысль, что он намеревался убить всех троих, была настолько чудовищной, что у Мари-Анж тошнота подступила к горлу. Он пытался убить собственных детей!
- Предыдущая
- 31/35
- Следующая
