Перемены - Стил Даниэла - Страница 4
- Предыдущая
- 4/80
- Следующая
«…Здравствуйте, доктор. Меня зовут Мелани Адамс, и я хотела спросить, не будете ли вы так добры сделать пересадку сердца девятилетней девочке… если можно бесплатно и тогда мы могли бы приехать понаблюдать за ходом операции и показать вас и девочку во всех выпусках новостей…» Она торопливо шла к своему кабинету, задумчиво опустив голову, и вдруг столкнулась с высоким темноволосым мужчиной.
— Что-то ты сегодня нерадостная. — Глубокий, хорошо поставленный голос диктора заставил улыбнуться при виде старого друга.
— Привет, Грант! Что ты делаешь здесь в такое время? — Грант Бакли вел передачу в форме беседы, выходившую в эфир каждый вечер после ночного выпуска новостей, и считался одним из самых ярких полемистов. Ему очень нравилась Мел, и она многие годы считала его одним из самых близких своих друзей.
— Пришлось прийти пораньше, поискать кой-какие пленки для своей программы. А у тебя что? Ты слегка припозднилась, дружочек, не так ли?
Обычно к этому времени она уже уходила, но из-за истории с Патти Лу Джонс задержалась примерно на полчаса.
— Сегодня мне припасли еще одно испытание.
Меня заставляют сделать репортаж о пересадке сердца одному ребенку. Обычная работа, ничего особенного.
Ее мрачные мысли рассеивались, когда она смотрела на него. Он был яркой личностью, хорошим другом, привлекательным мужчиной, и все женщины на студии завидовали их дружеским отношениям. Они были просто друзьями, хотя время от времени возникало множество неоправданных слухов, которые забавляли Гранта и Мел, когда они обсуждали эти пересуды, сидя в баре.
— Что еще новенького? Как удался специальный выпуск о детях?
Она серьезно посмотрела на него.
— Делать его было тяжело, но репортаж получился отличный.
— Ты умеешь выбирать нелегкую работу, дружочек.
— Скорее меня выбирают для такой работы, так же как с этой пересадкой сердца, которую мне надо организовать.
— Ты серьезно? — Сначала он подумал, что она шутит.
— Я — нет, но Джек Оуэне — да. Может быть, ты что-нибудь посоветуешь?
Он на мгновение нахмурился, размышляя.
— В прошлом году я проводил встречу на эту тему, и там присутствовало несколько интересных личностей. Я просмотрю свои записи и найду их имена.
Мне вдруг вспомнились два врача, но были еще двое.
Я посмотрю. Мел. Когда они тебе нужны?
Она улыбнулась:
— Вчера.
Он взъерошил ей волосы, зная, что сегодня ей уже не придется выходить в эфир.
— Может, съедим в кафе по гамбургеру?
— Лучше не стоит. Мне надо спешить домой к дочкам.
— К твоим двойняшкам. — Грант закатил глаза.
Он прекрасно знал девочек Мелани. У него у самого были три дочери от трех разных жен, но они не были такими искательницами приключений, как близнецы Мел. — Чем они сейчас занимаются?
— Как обычно. Вал влюбилась четыре раза за эту неделю, а Джесс вся в уроках. Их совместные усилия сводят на нет все мои попытки остаться рыжей, добавляя мне седины.
Мелани только что исполнилось тридцать пять, но она выглядела на десять лет моложе. Ей никак нельзя было дать ее возраст, несмотря на всю ответственность, лежавшую на ней, на то, что иногда на нее взваливали тяжелую работу, которую она, однако, любила, на все трудности, пережитые ею за все эти годы.
Грант прекрасно знал ее жизнь, она не раз плакалась ему в жилетку из-за неприятностей на работе или неудачной любовной связи. Их было не так уж много.
Она проявляла осторожность в выборе знакомых и старалась не выставлять на всеобщее обозрение свою личную жизнь, но еще больше боялась влюбиться, после того как отец двойняшек бросил ее еще до их рождения. Они поженились сразу после окончания средней школы и поехали учиться в колледж в Колумбию, но, когда она сказала ему, что беременна, он не хотел даже слушать об этом.
— Избавься от ребенка. — У него было каменное лицо. Мел до сих пор помнила тон, которым он произнес эти слова.
— Нет. Это ведь наш ребенок… так нельзя…
— Ломать нам жизнь — намного хуже.
Но вместо этого он постарался сломать жизнь ей.
Он уехал на каникулы в Мексику с другой девушкой, а вернувшись, объявил, что они разведены. Он подделал ее подпись на бланках, Мелани была настолько поражена, что потеряла дар речи. Ее родители хотели, чтобы она боролась и вернула его, но она решила, что не стоит этого делать. Своим поступком он глубоко обидел ее, и она была слишком потрясена перспективой остаться одной и родить ребенка… которых потом оказалось двое. Некоторое время родители помогали ей, а затем она стала самостоятельно пробивать себе дорогу в жизнь. Она изо всех сил пыталась найти работу и делала все, на что была способна. Работала секретарем, продавала витамины одной фирмы, которые она разносила по домам. В конце концов она устроилась на телестудию в отдел информационных программ, где занималась перепечаткой новостей.
Двойняшки тем временем росли. Хотя восхождение Мел не было ни быстрым, ни легким, но, день за днем печатая написанное другими, она поняла, чего хочет. Больше всего ее интересовали политические события, напоминая ей об учебе в колледже до того, как вся ее жизнь пошла кувырком. Больше всего ей хотелось стать тележурналистом. Она множество раз пыталась устроиться на эту работу, но в конце концов поняла, что в Нью-Йорке ей это не удастся. Она поехала сначала в Буффало, затем в Чикаго и наконец вернулась в Нью-Йорк, все-таки получив желанную работу. Но во время одной крупной забастовки руководство вдруг обратило на нее внимание, и кто-то указал ей пальцем на сцену. Мелани страшно испугалась, но у нее не оставалось выбора. Надо было делать то, что ей приказали, или ей грозило увольнение, а она не могла этого допустить. Ей надо было кормить дочек, отец которых не вложил в их воспитание ни цента, предоставив заботу о них Мел. И она справлялась. Им хватало на жизнь. Она не мечтала о славе, не стремилась сама рассказывать то, что писала, и вдруг она оказалась на экране телевизоров, и, как ни странно, ей это понравилось.
Ее направили в Филадельфию, затем ненадолго в Чикаго, а после этого в Вашингтон, и, наконец она вернулась домой. По их оценке, ее прилично поднатаскали, и они были правы. Властная и интересная, сильная и красивая, она прекрасно смотрелась на экране. Честность, страстность и ум порой затмевали ее красоту. В свои двадцать восемь лет она приблизилась к вершине, прочно обосновавшись в вечерних новостях. В тридцать она разорвала контракт и перешла в другую программу и вдруг поняла, что это ее стихия, и здесь она бросила якорь, став комментатором вечерних новостей. Ее рейтинг стремительно возрос и с тех пор неуклонно повышался.
Она выкладывалась на работе, и ее репутация ведущего тележурналиста была заслуженной. Давно минули дни лишений и борьбы. Родители, которые были еще живы, гордились дочерью. Время от времени Мелани занимал вопрос, что думает отец двойняшек, жалеет ли он, что бросил их, если вообще вспоминает о них. Мелани больше ничего о нем не слышала. Но он оставил свой след в ее жизни, который с годами сгладился, но так и не исчез. Она была осторожна, боялась сблизиться с кем-либо, поверить до конца. Это привело ее к нескольким неудачным любовным связям. Мужчин привлекали ее красота и популярность, но своей отчужденностью она отпугивала поклонников. В последний раз ее любовником был женатый мужчина. Сначала он показался Мел идеалом. Он не требовал от нее многого. Она больше не собиралась выходить замуж. У нее было все, о чем она мечтала: успех, надежное положение, дочки, дом, который она любила.
— Зачем мне выходить замуж? — заявила она как-то Гранту, и он поддерживал ее скептическую точку зрения.
— Возможно, тебе это ни к чему, но, по крайней мере, найди себе неженатого мужчину. — Он говорил убежденно и настойчиво.
— Зачем? Какая разница?
— Разница, дружочек, в том, что тебе придется проводить в одиночестве Рождество и праздники, дни рождения и выходные, а он в это время будет сидеть довольный со своей женой и детьми.
- Предыдущая
- 4/80
- Следующая
