Обещание страсти - Стил Даниэла - Страница 4
- Предыдущая
- 4/84
- Следующая
— Ага. — Она сделала большой глоток из своей чашки. — Но я скучала по тебе. Просто кошмар, если никому нельзя рассказать, чем ты на самом деле занимаешься.
— Так давай встретимся, и ты мне обо всем расскажешь. Как насчет ланча в «Ля Гренвиль» сегодня?
— Отлично. Я должна встретиться с Симпсоном, а потом — сразу с тобой. А как твои дела?
— Все хорошо. И знаешь, Кизия…
— Да? — Вдруг голос ее изменился — хрипотца исчезла, он стал мягким и грудным. По-своему она тоже любила его. Уже почти двадцать лет он был ей вместо отца.
— Я правда счастлив, что ты вернулась.
— А я счастлива оттого, что есть кто-то, кому на это не наплевать.
— Глупышка, ты говоришь так, будто никому больше нет до тебя дела.
— Все это называется синдромом бедной богатой маленькой девочки, Эдвард. Профессиональная болезнь наследниц. — Она засмеялась, но что-то в ее смехе настораживало. — Увидимся в час.
Она положила трубку, и Эдвард вновь устремил взгляд за окно.
За двадцать два квартала от Эдварда Кизия лежала в постели, допивая чай. На постель навалена кипа газет, а рядом на столе — целая груда почты. Шторы подняты, и из окна открывается мирный вид — сад за соседним домом. На кондиционере чирикает птичка. И тут раздался звонок в дверь.
— Черт побери! — Задумавшись, кто бы это мог быть, она стянула со спинки кровати белый шелковый халат. Догадка пришла быстро и оказалась правильной. Когда Кизия открыла дверь, мальчик-пуэрториканец с тонким, нервным лицом протянул ей длинную белую коробку.
Она поняла, что в коробке, сразу, не успев даже дать мальчику доллар на чай. Она знала также, и от кого коробка. Она угадала даже, из какого цветочного магазина она доставлена. И не сомневалась, что увидит на карточке почерк секретарши. По прошествии четырех лет вполне можно позволить секретарше написать за тебя что-нибудь на карточке. «Знаешь, Эффи, что-нибудь вроде: „Ты не можешь представить, как я по тебе скучал“ — и так далее». Эффи прекрасно справлялась с такими поручениями. Она писала именно то, что пятидесятичетырехлетняя старая дева может написать на карточке, прилагающейся к дюжине красных роз. И, в общем-то, Кизии было все равно, от кого открытка — от Эффи или от Уита. Какая разница? В принципе никакой.
На этот раз Эффи добавила к обычным цветочным посланиям: «Поужинаем вместе?» — и Кизия задумалась. Вертя в руках карточку, она опустилась в уютное кресло, обитое голубым бархатом, — оно принадлежало еще матери. Кизия не виделась с Уитом целый месяц, с тех пор как он прилетел по делам в Лондон и они оказались вместе на вечере у Аннабелы накануне его возвращения обратно. Вчера вечером он встретил ее в аэропорту, но они так и не поговорили. Им почти никогда не удавалось поговорить.
В задумчивости она потянулась к маленькому столику, все еще держа карточку в руках. На глаза попались аккуратные стопки приглашений, рассортированные секретаршей, которая приходила два раза в неделю; те, что Кизия уже пропустила; те, что касаются ближайших дней; а на эти надо ответить позже. Ужины, коктейли, вернисажи, показы мод, благотворительные мероприятия. Два сообщения о свадьбе и одно о рождении.
Она набрала номер офиса Уита и стала ждать.
— Уже встала, Кизия, дорогая? Ты, наверное, совершенно измучена.
— Есть немного, но ничего, выживу. Розы просто великолепны. — Она изобразила улыбку, надеясь, что по голосу это будет понятно.
— Хорошие? Я очень рад. Кизия, вчера вечером ты выглядела просто чудесно! — Она засмеялась, — взгляд ее упал на дерево в соседнем саду за окном. За четыре года оно изменилось куда больше, чем Уит.
— Так мило, что ты встретил меня! А розы — такое чудесное начало, дня! Я уже было приуныла, глядя на вещи, которые придется распаковывать.
Глупо приезжать в тот день, когда у прислуги выходной. Ладно, сумки подождут.
— Так поужинаем вместе? Ужин дают Орньеры, и если ты не слишком устала, то Ксавье предлагает потом всем вместе отправиться в «Рэффлз».
Орньеры снимали огромный люкс в башне отеля «У Пьера», используя его только раз в год, во время приездов в Нью-Йорк. Они оплачивали светские связи дорогой ценой, но для Кизии в этом не было ничего нового. А дававшиеся ими ужины относились как раз к тем событиям, которые она должна была освещать в своей колонке. Нужно снова нырять в глубь светского общества, и ланч с Эдвардом в «Ля Гренвиль» будет неплохим началом, но… к черту! Сначала она съездит в нижний город. Там есть удовольствия, которые Уиту и в голову не придут… а тем более — что она может быть с ними знакома. Кизия улыбнулась своим мыслям и тут же вспомнила, что Уит ждет на другом конце провода.
— Прости, дорогой, я бы с удовольствием, но устала ужасно. Светская жизнь просто каторга, да еще этот безумный уик-энд у Хилари. Скажи Орньерам, что я умерла, а я постараюсь увидеть их до отъезда. Для тебя я воскресну завтра, но сегодня — увы. — Она зевнула и спохватилась. — О Боже, я не собиралась зевать тебе прямо в ухо. Извини, пожалуйста.
— Ерунда. Думаю, что насчет сегодняшнего вечера ты права. Они вряд ли подадут ужин раньше девяти. Знаешь, как у них обычно бывает… Раньше чем в два ночи ты вряд ли вернешься домой…
«Танцы в разукрашенном подвале, — подумала Кизия, — только этого мне не хватало!»
— Рада, что ты все понимаешь, милый. Наверное, я поставлю телефон на автоответчик и лягу спать часов в семь-восемь. Зато завтра я буду просто блеск.
— Договорились. Значит, до завтра?
— Разумеется, дорогой, разумеется. Да, у меня на столе приглашение — что-то вроде праздника в «Сан-Режи». Почему бы не пойти туда? Наверное, Марши сняли заведеньице, чтобы отпраздновать девяносто восьмую годовщину свадьбы или что-нибудь в этом роде.
— Противная злючка. У них двадцать пятая годовщина. Я закажу столик в «Ля Котэ баск», а потом мы сможем заскочить к ним.
— Это было бы идеально, дорогой. До завтра.
— Заехать за тобой в семь?
— Лучше в восемь.
«А еще лучше никогда», — подумала Кизия.
— Прекрасно, дорогая. До встречи.
Надо быть добрее с Уитом. Зачем доставлять ему неприятности? Все считали их парой, и он был с ней мил и по-своему полезен. Ее постоянный сопровождающий. Дорогой Уитни… бедный Уит. Такой предсказуемый и такой совершенный, такой красивый и так безупречно одетый. Все это бесспорно и невыносимо. Ровно шесть футов и один дюйм роста, ярко-голубые глаза, короткие и густые белокурые волосы, тридцать пять лет, обувь от Гуччи, галстуки от Диора, одеколоны от Дживенчи, часы от Пьяже, квартира на 63-й Парковой, репутация отличного юриста и всеобщая любовь. Несомненно, прекрасная партия для Кизии, и уже одного этого достаточно, чтобы его возненавидеть, хотя нельзя сказать, чтобы она действительно его ненавидела. Уит просто раздражал, и более всего раздражало то, что он был ей нужен. Нужен, несмотря на его пассию из Сэттон Плейс, о которой, по его мнению, Кизия ничего не знала.
Отношения Кизии и Уита были фарсом, но фарсом, не бросавшимся в глаза. И весьма полезным. Уит — идеальный и неизменный эскорт, причем абсолютно безопасный. Сейчас даже противно вспоминать, что год или два назад она всерьез собиралась за него замуж. Тогда казалось: а почему бы и нет? Ведь все останется по-прежнему, а о колонке Кизия ему расскажет. Они будут ходить на те же вечера, встречаться с теми же людьми и вести каждый свою жизнь. Вместо того чтобы посылать розы, он будет их приносить сам. У них будут отдельные спальни, а когда Кизия станет показывать кому-нибудь дом, то про спальню Уита скажет: это комната для гостей. Она будет ездить в нижний город, он — в Сэттон Плейс, и оба будут вполне благоразумны. Об этом ни один из них не упомянет: Кизия будет якобы «играть в бридж», а он — «ездить к клиенту», наутро же за завтраком они встретятся умиротворенные, расслабившиеся, довольные и любимые. Что за дикая идея?! Сейчас об этом и думать смешно. Кизия все еще надеялась на большее. Теперь Уит был для нее просто старый друг. Он нравится ей по-своему. И она привыкла к нему, что хуже всего.
- Предыдущая
- 4/84
- Следующая
