Обещание страсти - Стил Даниэла - Страница 22
- Предыдущая
- 22/84
- Следующая
— Что смешного?
— Так, ничего особенного. Посмотрела на себя в зеркало.
— И что так рассмешило, мисс Миллер? — Он очень удивился.
— Странный у меня вид.
— Вы меня заинтриговали. Теряюсь в догадках — вы имеете в виду, наверное, пижонские кожаные ботинки с плеткой или усыпанный бриллиантами пеньюар.
— Что-то среднее. Увидимся завтра, Люк.
Когда она положила трубку, продолжая смеяться, раздался звонок в дверь — приехал Уитни, свежий, элегантный, как всегда. Ему-то ничего не стоило одеться в черно-белое: пиджак да одна из тех рубашек, которые он четыре раза в год заказывает в Париже.
— Где ты была весь день? Восхитительно выглядишь! — Они обменялись обычными сдержанными поцелуями. Не выпуская ее рук из своих, он спросил: — Новое? Не помню это платье.
— В общем, да. Я не часто его надеваю. Весь день проторчала с Эдвардом. Он оформлял мое новое завещание. — Они улыбнулись друг другу, и она взяла сумочку.
Ложь, ложь, ложь… Раньше — такого не было. Но она поняла, идя по коридору, что дальше будет еще хуже. Врать Уиту, Марку, Люку… «Может, поэтому вы и стали писать, скажите честно, Кейт? Чтобы развлечься?» Она вспомнила вопрос Лукаса и нахмурила брови. Он не обвинял — он спрашивал. Но к черту все! Не забавы ради она взялась за перо. Это настоящее.
Но насколько настоящее — вот вопрос. Если приходится прикрываться ложью.
— Готова, дорогая?
Уит ждал ее внизу. Она остановилась рядом, замерев на мгновение, глядя на Уита, но… видя перед собой глаза Люка, слыша его голос.
— Прости, Уит. Я устала. — Кизия взяла его под руку, и они пошли к поджидающему их лимузину.
В десять она была пьяна.
— Боже, Кизия, ты уверена, что стоишь на ногах? — Марина наблюдала, как она подтягивает чулки и одергивает платье в дамской туалетной комнате в «Эль Марокко».
— Конечно, уверена! — Но она едва держалась и не прекращала смеяться.
— Что с тобой случилось?
— Ничего, с тех пор как Люк… Я хотела сказать, Дюк… Черт, завтрак! — Она не успела позавтракать перед самолетом, и обеда не было.
— Кизия, ты молодцом? Хочешь кофе?
— Не-а, чай. Не… кофе. Нет! Ша-а-а-мпанско-го! — Марина расхохоталась, услышав, как та дурачится.
— Хорошо хоть, ты не буйная, когда пьяная. А то Ванесса Виллингслей надралась и обозвала Мию Хардгрейв «стервой сумасшедшей». — Марина закурила и села, а Кизия попыталась все-же запомнить эту подробность. Мия назвала Ванессу… нет, Ванесса назвала Мию, если она сосредоточится, то наберет хороший материал для колонки. А правда, будто Патрисия Морбанг беременна? Только бы не перепутать! Или кто-то другой ждет ребенка? Так трудно все держать в голове.
— О, Марина, если б ты знала, как трудно все запомнить…
Марина посмотрела на нее, улыбаясь, и покачала головой.
— Кизия, дорогая, ты не в форме. Впрочем, кто нынче в форме? Должно быть, уже начало четвертого.
— Боже, неужели? А мне рано вставать… Кошмар…
Марина опять невольно улыбнулась, увидев, как Кизия развалилась на белом сиденье в дамской комнате, словно школьница, вернувшаяся домой: кремовое с кружевом платье сбилось, как ночная рубашка, а мамины бриллианты, блистающие на запястьях, будто разгоняли скуку дождливого дня.
— Уит очень рассердится, если увидит меня пьяной!
— Скажу ему, что у тебя грипп. Я думаю, он, бедный, одно от другого не отличит. — Они расхохотались, потом Марина помогла Кизии встать на ноги. — Тебе действительно стоит поехать домой.
— Давай лучше потанцуем. Ты же знаешь, Уит отличный танцор.
— Положение обязывает. — Марина серьезно посмотрела на нее; скрытый смысл слов не дошел до Кизии. Она была слишком пьяна, чтобы расслышать или придать этому значение.
— Марина! — Кизия озорно глядела на подругу.
— Что, дорогая?
— Ты действительно любишь Хэлперна?
— Нет, девочка. Не люблю. Но мне нравится наше с ним интеллектуальное общение. Я пыталась управляться с детьми одна. И через полгода мы чуть не остались без квартиры.
— Ну хоть немножечко ты его любишь?
— Немножечко — нет. Я уж если люблю, то без «немножечко». — Марина была цинична и довольна собой.
— А кого ты еще любишь? Любовник тайный у тебя есть? Должна же ты любить? А?
— А ты? Давай о тебе поговорим. Ты любишь Уита?
— Конечно, нет. — В голове пронеслась тревога: она слишком много болтает.
— Тогда кого же любишь ты, Кизия?
— Тебя, Марина. Я люблю тебя, очень, очень, очень! — Она обвила руками шею подруги и принялась дурачиться. Марина рассмеялась ей вслед и осторожно высвободилась из объятий.
— Кизия, золотая моя, ты можешь не любить Уитни, но попросить отвезти тебя домой ты можешь, я бы так и сделала на твоем месте. Ну, вот и умница.
Они вышли из дамской комнаты, взявшись за руки. Уитни ждал их неподалеку. Он заметил неуверенность в походке Кизии еще полчаса назад, когда она выходила из зала.
— С тобой все в порядке?
— Все чудесно! — Кизия переглянулась с Мариной и подмигнула ей.
— Никто не сомневается. Не знаю, как ты, милая, а я порядком устал. Кажется, пора по домам.
— Нет, нет, ни за что. Я не устала. Давайте начнем все сначала. — Кизии вдруг стало очень смешно.
— Давайте-ка уберемся отсюда подобру-поздорову, не то завтра всплывем в колонке новостей Мартина Хэллама: «Кизия Сен-Мартин, пьяная в стельку, покидала „Эль Марокко“ прошлой ночью вместе с…» Как ты отнесешься к этому утром? — Кизия взревела от восторга в ответ на предупреждение Марины.
— Про меня не могут такое написать. — Уитни с Мариной рассмеялись, а по щекам Кизии потекли слезы.
— Почему нет? С каждым это может случиться.
— Но не со мной. Я же… Мы же с ним друзья.
— Иисус Христос ему тоже друг, готова побиться об заклад. — Марина похлопала подругу по плечу и вернулась в зал.
Уитни же, обхватив Кизию, медленно повел ее к двери, перекинув через руку черную накидку и не забыв маленькую вышитую бисером сумочку.
— Это моя вина, любимая. Надо было нам пообедать перед вечеринкой.
— Ты же был занят.
— Нет, не был. Я играл после работы в сквош в «Рэкет клаб».
— Все равно… я не смогла бы. Я была в Чикаго. — От удивления глаза Уитни округлились, он машинально поправил съехавшую с плеча накидку.
— Да, дорогая. Все верно. Конечно, ты была в Чикаго. — Он бережно вел ее, а она давилась от смеха.
Кизия ласково пошлепала его по щеке и странно как-то посмотрела.
— Бедный Уитни.
Он не обращал внимания — нужно поскорее усадить ее в такси.
Он доставил Кизию домой, легонько шлепнул по попе, подтолкнув к спальне. Одну.
— Поспите, мадемуазель. Завтра позвоню.
— Смотри не опоздай! — Она вдруг вспомнила, что завтра ей ехать в Вашингтон. С такого чудовищного похмелья.
— Держу пари, ты меня не застанешь! Раньше трех не звони.
— Позвоню в шесть!
Уитни закрыл за собой дверь, а Кизия смеясь опустилась в голубое бархатное кресло. Она была пьяна. Безнадежно, совершенно. Такое редко случалось. И все из-за едва знакомого человека по имени Люк. Завтра они увидятся снова.
- Предыдущая
- 22/84
- Следующая
