Голос сердца - Стил Даниэла - Страница 6

• Предыдущая
• 6/67
• Следующая

Билл прошел мимо стола секретарши, на котором стояла картонная коробка с сандвичами, и вышел в освещенный люминесцентным светом холл, миновал полдюжины студий, уже закрытых в это время. В одной из студий шла ночная программа, туда как раз направлялась группа странного вида молодых людей в одежде панков. Билл улыбнулся им, но ответных улыбок не последовало — ребята слишком нервничали. В студии новостей тоже темно — там уже все готово к утреннему выпуску.

Охранник дал Биллу расписаться на карточке. Он нацарапал свою фамилию, обменялся с пожилым охранником впечатлениями по поводу последнего бейсбольного матча — они оба болели за «Доджеров». Выйдя на улицу, глубоко вдохнул теплый весенний воздух. В этот час смог не так чувствовался, и ощущалась радость просто оттого, что живешь. Билл любил свое дело и не жалел, что в столь странное время сидит и выдумывает истории о вымышленных людях. Сам процесс работы имел для него смысл, а окончание всегда доставляло радость. Порой было трудно, когда не получались сцена или персонаж, но все равно это не отбивало у Билла охоту, наоборот, появлялось желание трудиться еще больше.

Он удовлетворенно вздохнул, заводя машину — старый «шевроле-универсал», который купил семь лет назад за пятьсот долларов и очень любил. Состояние автомобиля оставляло желать лучшего, но он имел душу, был просторным, и мальчики обожали кататься на нем, когда приезжали к отцу.

По пути домой Билл вдруг почувствовал ужасный голод и вспомнил, что дома ничего нет. Он не ел там целую вечность — был слишком занят работой, перекусывал где-то в городе, а предыдущий уик-энд провел у Сильвии, в Малибу. Она там сняла дом у пожилой киноактрисы, которая уже несколько лет жила в пансионате для престарелых.

Билл подрулил к одному из ночных магазинов, припарковал машину у входа рядом со стареньким красным помятым «моррисом» с откинутой крышей. Зашел, взял тележку и стал решать, чего бы купить поесть. В одном из отделов жарились цыплята-гриль, они очень аппетитно пахли. Билл взял цыпленка, упаковку из шести банок пива, картофельный салат, немного салями, маринованных огурцов, а в зеленном отделе — латук, помидоры и немного других овощей для салата. Чем больше он думал о еде, тем голоднее становился. Билл не мог вспомнить, ел ли в этот день ланч, а если ел, то что именно. Еда казалась ему чем-то давно забытым. Еще он купил бумажные полотенца, туалетную бумагу для обоих санузлов, вспомнил, что заканчивается крем для бритья и зубная паста. Обычно не имея времени на покупки, он теперь, среди ночи, бродил по магазину и, словно ребенок, набирал в корзинку все подряд: чистящие средства, оливковое масло, кофе в зернах, блинную муку, сардельки, сироп для приготовления завтрака дома, а также хлеб с отрубями, полуфабрикат каши, ананас и папайю. Он не спешил, не мчался на работу, никто его нигде не ждал, и можно было в свое удовольствие прочесать весь магазин. Раздумывая, не купить ли к ужину французский батон и сыр «бри», он повернул за угол к хлебному отделу и вдруг столкнулся с девушкой, которая выросла словно из-под земли с охапкой бумажных полотенец. Билл чуть не наехал на нее евоей тележкой, девушка отпрянула назад и рассыпала все покупки. Он бросился их собирать, но при этом не мог оторвать от нее взгляда — в ней было нечто очень привлекательное.

— Извините… Я… Разрешите вам помочь…

Билл оставил свою тележку и стал ей помогать, но она, слегка покраснев, улыбнулась:

— Пустяки.

У нее были притягательная улыбка и огромные голубые глаза, казалось, с этой молодой женщиной можно о многом поговорить. Билл смотрел на нее как завороженный, а она повезла свою коляску прочь, еще раз улыбнувшись ему через плечо. Все это напоминало сцену из кинофильма или что-то из того, что он писал для сериала. Парень встречает девушку… Хочет побежать за ней… эй, подождите… остановитесь!.. Но она ушла, пропали, словно мираж, ее темные блестящие волосы до плеч, белозубая улыбка, голубые глаза, казавшиеся огромными. В ее взгляде была такая прямота, а в улыбке — загадочность, словно она хотела его о чем-то спросить, и дружеская теплота, словно она собиралась пошутить.

Пытаясь закончить покупки, Билл думал только о ней. Майонез… анчоусы… крем для бритья… яйца… Яйца нужны? Сметана?.. Он больше не мог сосредоточиться. Смешное дело. Она была симпатичной, но не бог весть какой красавицей. Свежестью же очень напоминала недавнюю выпускницу какого-нибудь колледжа Восточного Побережья. На ней были джинсы, красная водолазка и тенниска. У Билла слегка затрепетало сердце, когда спустя пару минут он увидел, как она разгружала у кассы свою тележку. Он остановился, на мгновение пригляделся и решил, что она все-таки не так уж неподражаема. Симпатичная, очень симпатичная, бесспорно, но, на его вкус, его теперешний, калифорнийский, вкус, во всяком случае, она была весьма обычна. Девушка, с которой можно проговорить до поздней ночи, девушка, которая может рассказать хороший анекдот, интересную историю, приготовить десерт из всякой всячины. Что ему была за нужда в таких особах, если его постель согревали красотки вроде Сильвии? Но, наблюдая, как она ставила на место пустую тележку, он чувствовал какое-то смутное, безотчетное влечение к ней. Биллу хотелось бы с ней познакомиться, узнать, как ее зовут. Он медленно направил к ней свою тележку. «Здравствуйте… Меня зовут Билл Тигпен…» — репетировал он про себя, подходя к кассе, где расплачивалась за покупки интересная незнакомка, которая на этот раз, казалось, его не замечала, она выписывала чек. Билл, как ни старался, не мог прочесть ее фамилию. Единственное, что он разглядел — ее левую руку, в которой она держала чековую книжку. Левую руку с обручальным кольцом. Кем бы она ни была, теперь это больше не имело значения. Она была замужем. Билл расстроился, как ребенок, и тут же почти рассмеялся сам над собой, а она посмотрела на него, узнала и снова улыбнулась. «Здравствуйте… Меня зовут Билл Тигпен… Вы замужем… как жаль, если разведетесь, позвоните мне…» Замужние женщины — это была единственная категория женщин, которая его не интересовала. Билл хотел спросить ее, почему она так поздно делает покупки, но этот вопрос потерял смысл.

— Спокойной ночи, — пожелала незнакомка мягким, хрипловатым голосом и взяла в руки две свои продуктовые сумки.

— Спокойной ночи, — ответил Билл, провожая ее взглядом, и принялся разгружать свою тележку. Через пару минут он услышал удаляющийся шум мотора, а когда вернулся к своей машине, маленького спортивного «морриса» на стоянке не было, из чего он сделал вывод, что симпатичная ночная покупательница уехала именно на нем.

Билл ухмыльнулся про себя и решил, что явно перетрудился, раз стал влюбляться в незнакомок. «0'кей, Тигпен, — пробормотал он, заводя машину, которая зарычала и изрыгнула облако выхлопных газов, — успокойся, парень». Выезжая со стоянки, он рассмеялся, а по дороге домой подумал, как там развлекается в Лас-Вегасе Сильвия.

Отъезжая от супермаркета, Адриана Таунсенд думала о муже, который ждал ее дома. Она не видела его целых четыре дня — Стивен уезжал в командировку в Сент-Луис. Он был одним из ведущих сотрудников известного рекламного агентства, и Адриана знала, что в будущем, если захочет, он может стать директором лос-анджелесского отделения агентства. К тридцати четырем годам он прошел долгий путь, скромно начинавшийся на Среднем Западе. Достигнутый успех много для него значил, Адриана это понимала. Стивен ненавидел все, что ассоциировалось с бедностью, его детством и Средним Западом. Он считал, что шестнадцать лет назад его спасла стипендия Университета Беркли. Он специализировался по средствам массовой информации, как и Адриана, которая тремя годами позже поступила в Стенфордский университет. Ее страстью было телевидение, Стивен же с самого начала влюбился в рекламное, дело, сразу после выпуска устроился работать в агентство в Сан-Франциско, потом посещал вечерний факультет бизнеса и получил степень магистра-управленца в бизнесе. Никто не сомневался, что Стивен Таунсенд будет любой ценой стремиться к успеху. Он относился к тем, кто планирует все до мельчайших деталей и добивается своего. В жизни Стивена не было случайностей, ошибок, просчетов. Он часами рассказывал Адриане о клиентах или новых рекламных проектах, она же порой изумлялась его решительности, энергии, отваге. Жизнь Стивена не была устлана розами. Его отец был рабочим на автомобтаьном заводе в Детройте, имел пятерых детей — трех дочерей и двух сыновей. Старший брат Стивена погиб во Вьетнаме, а сестры тяготели к домашнему очагу и даже не задумывались о колледже. Две из них вышли замуж, не достигнув двадцати лет, и, конечно, сразу забеременели. Старшая сестра вышла замуж в двадцать один год, а к двадцати пяти уже имела четырех детей. Ее муж, как и отец, был рабочим на автозаводе, и когда произошла забастовка, с деньгами стало совсем туго. Это была жизнь, которая снилась Стивену в кошмарных снах, он редко говорил с кем-либо о своем детстве. Только Адриана знала, как ненавистны ему были эти воспоминания и как ненавидел он свою родню. Он не был в Детройте с тех пор, как уехал учиться, и последние пять лет вообще не поддерживал отношений с родителями. Как-то, когда после служебной вечеринки Стивен был под хмельком, он признался жене, что просто не может больше говорить ни с отцом, ни с матерью, потому что ненавидит их бедность и отчаяние, ненавидит выражение постоянной печали в глазах матери. Адриана пыталась ему объяснить, что мать, видно, их всех очень любила и расстраивалась оттого, что не в состоянии удовлетворить все потребности своих детей, особенно младшего — честолюбивого, целеустремленного Стивена.

• Предыдущая
• 6/67
• Следующая