Одесса-мама: Каталы, кидалы, шулера - Барбакару Анатолий - Страница 5
- Предыдущая
- 5/39
- Следующая
Кидал торговцы не переваривают, и находятся такие смелые и достаточно крутые, которые не разрешают кидалам становиться за свой прилавок, а то даже и по соседству, и гонят их прочь, пока не вмешивается сам бригадир и не уговаривает разошедшегося реализатора успокоиться.
Приведенные выше наблюдения как нельзя лучше отражают две крайности «кидательного толчковского движения» в целом. Однако методы валютного кидняка весьма разнообразны, и с годами одни из них видоизменились, другие перестали практиковать, но вместо них совсем недавно появились третьи.
Например, кукольники, несмотря на свою «прогрессивность», на толчке не прижились. Они существовали в чистом виде всего около года, затем растворились в общей массе кидал и в большинстве своем приняли на вооружение более жесткие приемы. Однако и матерые экстремисты поумерили свой пыл, и если в 199... году еще встречались кидалы, применявшие в разборках с «клиентами» ножи и прочее холодное оружие, то позже положение изменилось. Вышестоящие хозяева запретили кидалам применять какое бы то ни было оружие в конфликтных ситуациях, будь то даже палка или кирпич. Ослушавшихся строго наказывали. Теперь кидалы могли рассчитывать разве что на свои кулаки, в крайнем случае каблуки.
Принимая на работу новеньких, кидальное начальство тщательно следило, чтобы не попадались ранее судимые, предпочтение отдавалось иногородним или жителям одесских пригородов. С каждым годом состав кидал заметно «молодел», порой среди менял встречались даже несовершеннолетние девчонки. Впрочем, все по порядку.
Все кидалы на толчке принадлежат одному из городских авторитетов, многие даже сами не знают, кому именно, а называют его просто «блатным». Подчиняются же они либо самому начальнику толчка, либо же кому-то из его ближайшего окружения. Но толчковские менты, по сути, работу кидал никак не направляют, только мешают, стремясь при этом, однако, получать денег с них больше и чаще.
Все кидалы объединены в бригады. Каждая бригада состоит из двух-пяти звеньев, в звене чаще всего насчитывается четыре человека.
Самая ответственная работа — у менялы, но менялами их на рынке никто, кроме лохов, не называет. У них есть свое кодовое наименование — «нижний». Работу «нижнего» прикрывают двое «верхних», в ответственный момент они выступают в качестве переодетых в штатское блюстителей порядка и обязаны любой ценой оградить своего подопечного от кинутых им и потому в порыве отчаяния способных на любые неожиданности клиентов.
Бывали случаи, когда кинутый проявлял такую реакцию и силу, что с ним не могли справиться ни натренированные руки «верхних», ни проворные ноги «нижнего». Клиент настигал менялу — в большинстве своем это были несовершеннолетние девчонки — и принимался отнимать у них свои деньги. Удача ему светила лишь в том случае, если поблизости вдруг оказывался мент. Тогда кидала швыряла зажиленные доллары на землю и скрывалась. Если же ментов поблизости не было (как обычно), то жаждущего справедливости ждало большое несчастье, вплоть до... (см. выше).
Кроме упомянутой троицы, в состав звена входил и четвертый, так называемый «разводящий» (или «разводной»). В его обязанности входило наблюдать за окружающей обстановкой и предупреждать о приближении ментов.
Чаще всего «разводящий» был и начальником звена, как наиболее опытный и сообразительный из всей четверки.
В начале трудового дня «разводной» должен был организовать работу, проинструктировать новичка, если таковой имелся, позаботиться об «инвентаре» (у каждого звена обязательно должна быть своя табличка с обменными курсами валют, так называемое табло), и вообще он отвечал за все, что происходило в его звене. В том случае, если попадался тихий лох и помощь «верхних» была необязательна, «разводящий» сам выступал в роли «блюстителя порядка». Однако должность звеньевого никак не отражалась на его зарплате, зато у него было больше возможностей выбиться в бригадиры.
Бригадиры, как уже говорилось, курировали несколько звеньев, число которых в бригаде варьировалось в зависимости от организаторских способностей бригадира.
Бригадир принадлежал к высшей касте. Он занимался набором кадров, созданием новых звеньев, а также держал постоянную связь с ментами и хозяевами. Если рядовым кидалам и звеньевым частенько приходилось попадаться в лапы наиболее наглых ментов и лучшие часы рабочего дня просиживать за оградой милицейского отделения в «телевизоре» или простаивать во дворе отделения с упертыми в стенку руками, то бригадир для ментов была личность неприкосновенная. Ведь от них зависела не только своевременная уплата ментам «штрафа» за каждого задержанного, но именно через них также поступала «кому надо» оговоренная часть налога с кидального промысла.
В основном бригадиры презирали патрульных ментов, некоторых из них весьма откровенно посылая к «е... матери», но все же им приходилось мириться с тем, что патрульный мент — лицо неприкосновенное и по рынку шатается не из праздного любопытства. Впрочем, о взаимоотношениях кидал с ментами речь еще впереди.
Каждое звено практикует свои собственные методы работы, и хотя кардинально они мало отличаются друг от друга, встречаются порой и любопытные.
Схема расстановки кидал проста и меняется лишь с переменами в организации торговых точек на самом рынке.
В те годы, когда основной поток прибывающих на толчок покупателей проходил через полукилометровый отрезок торговой площади, состоявший из рядов железных прилавков, основная масса кидал концентрировалась именно там. В лучшие дни численность звеньев на толчке доходила до полутора сотен, и таблички кидал с нарисованными на них жирным фломастером или цветной гуашью курсами «льготного» обмена валют можно было наблюдать чуть ли не за каждым прилавком.
Каждое звено старалось облюбовать прилавок с наиболее терпеливым реализатором, который часто попросту боялся вступать в спор с агрессивными соседями. Впрочем, кроме монотонных призывов менять валюту да отрицательного морального эффекта при виде грубого кидняка, неприятностей от кидал продавцам не было никаких. Помимо этого, кидалы строго следили за тем, чтобы у приютившего их торговца с прилавка ничего ненароком не пропало. Были случаи, когда недавно нанятые и недостаточно проверенные на «вшивость» «нижние» умудрялись воровать у соседствующего с ними реализатора деньги или ценные вещи и исчезали с толчка навечно. Но украденные деньги или полноценная компенсация за товар возвращались немедленно еще до того, как с воришкой успевали разобраться после порой долгих поисков.
Трудовой день у кидал начинался еще до того, как толчковские торговцы занимали свои рабочие места. Каждое звено имело свой постоянный стол, хотя могли быть и вариации. Даже в самый безлюдный торговый день ряды всегда были наполнены фланирующими или кучкующимися молодыми людьми, которые даже не скрывали перед приезжими своего очень отдаленного отношения к торговле. Временами можно было наблюдать толпу кидал, собравшихся прямо посреди потока покупателей и громко обсуждающих свои насущные проблемы или обговаривающих, кому сколько отстегнуть в случае успешной операции.
Бывали даже случаи, когда «верхние» так самоувлеченно проводили разборы, что не замечали ничего на свете, и «разводить» клиента, остановившегося возле их одинокой в этот момент «нижней», срочно приходилось членам соседствующего звена. Впрочем, такое бывало нечасто: рядовые кидалы, особенно новички, очень боялись бригадирского гнева и старались не расслабляться даже в очень неудачные, и потому крайне утомительные, дни.
К слову сказать, штрафы за разные провинности были немалыми (например, за опоздание взимали от пяти до десяти долларов, а за прогул можно было лишиться и двадцатки...), и взимались они с любого нарушителя дисциплины, невзирая на его ранг и квалификацию.
Итак, рабочий день начинался с рассветом, и самым удачливым фортуна могла улыбнуться в первые же минуты.
- Предыдущая
- 5/39
- Следующая
