Запах страха. Коллекция ужаса - Джонс Стивен - Страница 15

— О безопасности?

— Да, мол, что останавливался он из-за ложных сигналов и странных звуков на путях. Перестраховывался. Ехать медленнее предпочтительнее, чем рисковать. Так сказали профсоюзовцы.

Они спустились до конца лестницы и вышли на верхнюю лифтовую площадку. Плитка здесь уже была не зеленой, а грязно-бежевой и красной. В круге света от фонаря Хита инспектор заметил рекламные плакаты двадцатых годов: мыло «Лайфбой», паста-экстракт из говядины «Боврил», бульонные кубики «Оксо», жевательная резинка «Риглиз», пиво «Гиннесс». Очередной поезд пронесся в одном из туннелей под ними, и вызванный им порыв ветра захлопал потрепанными краями плакатов.

— Что вы знаете о пустующих станциях здесь, на Северной линии? Вы сами на них бывали? — спросил Грей.

— Кое-что знаю. Я на них всех бывал в разное время. О них дурная молва ходит. Самая важная — это «Норт Энд» или «Булл энд буш», как операторы ее называют, — отозвался Хит.

— И чем она важна?

— Там находится шлюз, — сказал Хит. — Вместо станции метро, которая там планировалась, в 1936 году ее превратили в центральный командный пункт. У некоторых станций на линии тоже есть шлюзы, но все они контролируются из «Норт Энда». Представьте, здание уходит под землю больше чем на тысячу футов, хотя изначально использовались только верхние уровни. Центр открыли в 1940 году, чтобы не допустить затопления всей системы метрополитена. До этого почти каждый шлюз контролировался по отдельности.

— Разве можно затопить всю систему?

— Если бы нацисты бросили бомбу в Темзу, туннели под рекой могли не выдержать. Через десять минут все подземелье наполнилось бы водой. По крайней мере, так говорили. Позже, в начале семидесятых, построили вторую зону шлюзов возле нескольких станций: «Шефердс Буш», «Олдгейт-Ист», «Баундс-грин». Прямо перед тем местом, где пути уходят под землю.

— Какое это имеет отношение к затоплению?

— Никакого. Они просто решили, что, когда прозвучит трехминутная готовность, люди перестанут соображать и ринутся в туннели метро, спасаясь от советских атомных бомб. Ну, вы поняли идею…

К этому времени они уже дошли до винтовой пожарной лестницы, которая уходила намного глубже, к нижней лифтовой площадке. Она была намного круче первой лестницы, и, спускаясь, Грей держал руку на стене. Эхо их шагов звучало так, будто за ними по пятам шли призраки.

— Кстати о странностях. Вы слышали о сторожевых поездах, о Стражах? — спросил Хит и, не дожидаясь ответа, продолжил: — Первая остановка «Кинг Уильям Стрит» на заброшенной ветке, дальше он едет до «Боро», потом возвращается по ветке «Бэнк» Северной линии, останавливаясь по дороге только на станциях-призраках. Он едет до «Сити-роуд», до «Саут Кентиш Таун», на которой мы сейчас с вами находимся, а потом возвращается через «Камден» до конечной — «Норт Энд», под Хэмпстед-Хитом. О ней я вам, кажется, уже рассказывал. На этом поезде ездит команда техников, которые проверяют те места, где не бывают пассажиры. По ночам компания не подает тяговый ток на пути, поэтому старые вагоны возит дизель. Это бывает раз в неделю или около того. У каждой линии свой Страж.

— Вы что, меня за дурака держите? — раздраженно отозвался Грей. — Это же из книги Дрейтона. Похоже, вы читали ее. Это так?

Они вышли на нижнюю лифтовую площадку.

— Этот туннель ведет к северной и южной платформам, — сказал Хит. — Но он довольно длинный.

Если бы не совершенная нелепость такого предположения, Грей посчитал бы своего спутника каким-то загадочным существом, вырядившимся в комбинезон, чтобы сойти за человека. Коллеги в Скотланд-Ярде подняли бы его на смех за подобные подозрения, но он не мог отделаться от впечатления, что в темноте Хит необычайно походит на ту фигуру, которую Грей заметил у ворот станции «Кентиш Таун». Это было всего несколько ночей назад и в одной остановке от этой станции-призрака. Он видел это своими собственными глазами, а не прочитал в какой-нибудь сумасшедшей книге наподобие «Тайного подземелья». Грей легко поверил бы, что этот Хит не просто прочитал ее, а сошел с ее страниц.

— Вы не ответили на мой вопрос, — сказал Грей, доставая из кармана пачку сигарет «Бенсон энд Хэджис».

— Какой вопрос? — просопел Хит.

— Читали ли вы «Тайное подземелье», — ответил Грей, сунул сигарету в рот и поднес к ней огонек старой потертой «Зиппо». От зажигалки пахнуло бензином. Он затянулся и выдохнул облако сизого дыма в луч фонаря Хита.

— Ах, это… Послушайте, здесь нельзя курить. Это опасно.

— Вы видите здесь где-нибудь указатель «Курение запрещено»? Я — нет. Да и ваша маска наверняка защитит вас.

Хит остановился и, посмотрев на горящий кончик сигареты, ответил:

— Да, я читал ее. Я помню ее наизусть. Это моя любимая книга.

Грею показалось, что откуда-то из прохода донесся шуршащий звук, похожий на шелест разлетающихся на ветру сухих листьев. Но, прежде чем он сумел определить направление, откуда шел звук, его поглотил грохот проходящего мимо поезда. Хит пробормотал что-то невнятное, похожее на: «болтун… Мигель… ему конец…» — но большую часть этих слов заглушил шум поезда.

Было очевидно, что Хит что-то знал об исчезновении Дрейтона и, может быть, даже приложил руку к этому. Что, если он тоже помешался на всех этих станциях-призраках и начал считать Дрейтона соперником? Как бы там ни было, допрашивать его нужно было в отделении, а не здесь и не сейчас. У Грея уже ныли спина и живот — это напомнили о себе старые раны. Пора было возвращаться на поверхность. Здесь, под землей, не было ничего, что могло бы помочь в расследовании. К тому же, хоть Хит не отличался крепким телосложением, Грей подозревал, что имеет дело с безумцем.

Снова послышалось шуршание, похожее на шорох листьев. На этот раз оно как будто было ближе. Хит, похоже, его не слышал и продолжал бесстрастно смотреть на курящего Грея прищуренными глазами, плававшими за толстыми линзами очков.

— Что ж, — сказал Грей, — я увидел все, что хотел. Давайте возвращаться наверх.

— Хорошо, — ответил Хит. — Но вы еще не все посмотрели. Зачем нужно было тратить ваше и мое время, если вы не посмотрите на это?

— На что я еще не посмотрел?

— Это вон там, в углу. В тридцати футах, прямо у стены. — Хит направил луч на нечто, похожее на большую кучу тряпок. — Сходите, посмотрите. Я уже знаю, что это, поэтому останусь. Я не уйду, не беспокойтесь.

Сделав несколько шагов, Грей обернулся, чтобы удостовериться, что Хит не собирается подобраться к нему сзади. То, что он принял за кучу тряпок, оказалось человеческим телом, лежащим в углу лицом в плитку. Затылок его был размозжен. Кровь запеклась на спутанных волосах. Поворачивая тело, Грей думал, что увидит незнакомое лицо, потому что Дрейтона он не знал. Но это был испанец, Карлос Мигель. Пока Грей осматривал труп, Хит не сдвинулся ни на дюйм, но нечто живое упало на полицейского из темноты потолка, заставив рухнуть на пол.

Его голова ударилась о бетон, и сознание отключилось.

Очнулся он в вагоне метро. Вернувшееся сознание принесло с собой боль и тошноту. Он провел рукой по голове и нащупал с полдесятка царапин на лице и на затылке. Живот разрывало от острой боли, и он почувствовал, что сиденье под ним мокрое. Падение открыло некоторые его старые внутренние раны, и теперь из прямой кишки шла кровь.

Боль была нестерпимой, но Грей сумел заставить себя внимательно осмотреться. Находился он в поезде, который несся по темным туннелям с головокружительной скоростью.

На полу вповалку лежали тела. Некоторые висели на перетягивающих шею кожаных петлях, прикрепленных к потолку. Все они были убиты недавно и жестоко. В вагоне находились десятки тел. Руки и ноги торчали под разными углами из куч плоти и одежды. На лицах застыло выражение невыразимого ужаса и боли. Среди мертвецов лежал и Карлос Мигель. Грея бросили сюда с кастильцем, посчитав мертвым.

Каким-то образом он стал пассажиром вагона, который, судя по его виду, был изготовлен еще в двадцатых годах. Освещался вагон обычными электрическими лампочками, заключенными в плафоны в стиле ар-деко, два продольных ряда сидений разделял широкий проход. На то, что это очень старый вагон, указывали и древние рекламные листовки над окнами, и схема метро с такими уже не существующими линиями, как Хэмпстед-энд-Хайгит, Сити-энд-Сайт-Лондон и Сентрал-Лондон. В те времена линии Виктория и Джубили были еще не построены и даже не задуманы. Кроме того, схема линий выглядела непривычно: это было хаотичное переплетение кривых, а не четкая, похожая на принципиальную электрическую схему карта, спроектированная Гарри Бекком.