Невероятные расследования Шерлока Холмса - Гейман Нил - Страница 5

Какое-то время я стоял снаружи, вглядываясь в окно квартиры Холмса. Там не горел свет, не было и других признаков присутствия жильца. Все равно я выждал несколько минут, спрятавшись в безопасном убежище памяти. Конечно, Шерлок не напал бы здесь, в тени дома, где он прожил столько лет. Я боялся другого – что он залег на дно, спрятался в неизвестном мне уголке Лондона, а может, влекомый безумием, и вовсе покинул город.

Сзади раздался какой-то звук, и я круто повернулся, выхватывая револьвер. Последовал тихий хлопок, словно кто-то открыл рот, готовясь заговорить. Я задержал дыхание и выставил оружие перед собой, не поднимая его выше пояса. Никого… Тьма и тишина полнились тайнами, и одна из них была поистине ужасной. Что же это за тайна?..

– Холмс, – окликнул я, сознавая, что он не должен здесь появиться. Не такой он дурак, чтобы вернуться домой, когда его разыскивают за совершение жутких преступлений.

– Друг мой.

Я обмер от неожиданности. Но затем попытался определить, откуда шел голос, покрепче сжал рукоятку револьвера и медленно повел дулом слева направо, готовый выстрелом ответить на любое угрожающее движение. Это была самая настоящая паника. Желудок скрутился в тугой узел, стоило представить, как нож рассекает кожу и погружается вглубь.

– Это вы, Холмс?

Какое-то время царило безмолвие, и я уже было подумал, что померещилось. На секунду стало еще темнее, словно небо внезапно затянулось пеленой туч. Я даже посмотрел вверх, но там ничего не было, кроме всегдашнего бледного кружка луны.

– Вы тоже это чувствуете! – произнес голос.

– Холмс, покажитесь, пожалуйста!

– Идите в мою квартиру. Миссис Хадсон еще ни о чем не знает, она вас впустит, а я проберусь другим путем.

Он не казался сумасшедшим. Да, его голос звучал по-другому, но безумцу не принадлежал.

– Холмс, я должен сказать вам…

– Мне известно, что вы видели, Ватсон, и вы правильно поступаете, держа револьвер наготове. Поднимитесь в мою квартиру, сядьте в угол и не выпускайте оружия из рук. Ради вашего душевного здоровья, ради спокойствия вашего разума револьверу лучше оставаться между нами какое-то время.

– Я видел… Холмс, я видел…

– Ступайте же!

И он исчез. Я не слышал, как Шерлок ушел, и не заметил никакого движения в потемках, но понял: моего друга здесь уже нет. У меня не было фонаря, чтобы выслеживать Холмса, – впрочем, он все равно спрятался бы от света. И при этой мысли я понял, что до сих пор полагаюсь на его гениальность, опыт сыщика и неуважение к обывательской логике, к рядовому уровню интеллекта.

Он сошел с ума, но… я не мог не верить ему.

Вдалеке раздался крик. В Лондоне тысячи бродячих собак, часто встречаются лисы, и даже, если верить слухам, по безлюдным проулкам обширного города рыщут волки. Однако этот вопль явно принадлежал человеку.

Холмс не мог уйти так далеко за столь короткое время.

Или мог?

Миссис Хадсон поприветствовала меня и проявила учтивость, не обратив внимания на волнение, с которым я поднялся по лестнице в квартиру моего друга.

Прежде чем Шерлок появился, до меня долетел еще один крик.

Я стоял в темной комнате у открытого окна, разглядывая Лондон и прислушиваясь к ночным звукам. Город почти затих, но когда ты объят страхом, тебе любой шорох покажется оглушающим. По окрестностям пронесся собачий лай, грохот захлопнувшейся двери эхом отразился от стен. Вне всяких сомнений, это был человеческий вопль. И хотя его источник находился дальше, чем ранее, я все равно различил в нем смертную муку. Минуту спустя последовал третий крик, но тут же оборвался. И более ничего.

«Поднимитесь в мою квартиру, сядьте в угол и держите оружие наготове», – сказал Холмс.

Я предпочел находиться подле окна. По крайней мере, выскочу в случае чего. Скорее всего, сломаю шею, но все-таки есть шанс на спасение.

«Я пришел прямо к нему домой, – лезли в голову панические мысли. – Как муха в паутину. Как цыпленок в лисье логово».

Голос Шерлока показался непривычным, каким-то сдавленным, – но я не мог поверить, что мой друг, говоривший со мной несколько минут назад, стал причиной этих криков.

В голове мелькнула мысль об инспекторе Джонсе. Хочется верить, что с ним все в порядке…

– Я уверен, он жив, – раздался голос Холмса позади меня. – Он слишком глуп, чтобы умереть.

Я повернулся на месте, подняв револьвер. Мой друг уже находился в комнате – неслышно вошел и затворил за собой дверь. Теперь он тяжело дышал, словно после бега. Я отступил от окна, впуская в помещение лунный свет и с ужасом готовясь увидеть темные влажные пятна на ладонях и рукавах Холмса.

– Как вы узнали, что я думал о Джонсе? – спросил я, в очередной раз дивясь проницательности Шерлока.

– Миссис Хадсон сообщила, что он побывал здесь, искал меня. Естественно, затем он обратился к вам, а вы, подчиняясь высоким моральным соображениям, рассказали ему о том, чему, как вам кажется, стали свидетелем. Вы знаете, что он сейчас снаружи, подстерегает меня. А крик… Он явно походил на человеческий, правильно?

– Включите свет, Холмс, – сказал я.

Мне показалось, что он покачал головой в темноте.

– Нет, это привлечет внимание. Не то чтобы они не знали, где мы находимся… Должны знать. Страх… он ведь так сладко пахнет… для пчел…

– Холмс, включите свет, или я вас застрелю.

И в этом доме, где мы прожили вместе столько лет, я понял, что говорю правду и от страха могу нажать на спуск. Ведь интеллект Шерлока – оружие куда серьезнее моего допотопного револьвера, как бы дико это ни звучало. Если Холмс заманил меня сюда в качестве следующей жертвы…

– Ну что ж, – сказал мой друг, – приготовьтесь, Ватсон. У меня был довольно насыщенный день.

Вспыхнула лампа.

Я ахнул. Мой друг смахивал на ходячего мертвеца.

– Не опускайте револьвер! – воскликнул Холмс. – Держите меня на мушке. Вы такого страху натерпелись, что готовы стрелять в ответ на малейшее мое шевеление. И это правильно. Цельтесь вот сюда. – Он постучал себя по груди, и я навел мушку, хотя едва на ногах стоял от слабости и был поражен до глубины души.

– Холмс… вы плохо выглядите!

– А чувствую себя еще хуже. – В устах Шерлока это казалось шуткой, но я не смог растянуть губы в улыбке.

На самом деле я едва мог дышать. Его одежда, прежде всегда безупречная, была изорвана, вся в потеках. Волосы сбились в грязные колтуны. На руках алели пятна – я увидел несколько порезов и позволил себе надеяться, что это его собственная кровь. Глубокие ссадины багровели и на щеке, но больше всего страшили глаза: расширенные зрачки и дикий взгляд сводили на нет впечатление от спокойного голоса.

– Холмс, вы сошли с ума! – выпалил я, не сдержавшись.

Мой друг усмехнулся, и эта улыбка совсем не походила на маниакальный оскал, которым он одарил меня вчера, сгорбившись над жертвой.

– Не стоит делать поспешных выводов, Ватсон. Или вы ничему не научились за годы, проведенные в моем обществе?

У меня затряслись руки, но я продолжал целиться в друга.

– Мне придется задержать вас, вы это хоть понимаете? И отвести в участок. Я не могу… не могу…

– Поверить?

Я кивнул, зная, что игра уже началась. Холмс заговорит меня, все объяснит и убедит, что те люди заслуживали смерти или напали первыми… Или что от моего внимания ускользнула какая-то элементарная деталь. Он будет говорить, пока не победит, а затем нападет.

– Я не могу поверить, но долг есть долг. – В моем голосе прозвучала вновь обретенная решимость.

– Вы увидели меня рядом с мертвецом и сочли, что я на самом деле лишил человека жизни?

– Разумеется.

Холмс покачал головой и нахмурился, будто отстранился на миг, сосредоточившись на чем-то крайне далеком от Бейкер-стрит, а затем снова посмотрел на меня, перевел взгляд на каминную полку и вздохнул.

– Я закурю, если не возражаете, Ватсон. Это поможет мне успокоиться. И я расскажу вам то, что знаю. Если после этого у вас не пропадет желание вести меня в участок – воля ваша. Но тем самым вы обречете на смерть очень и очень многих людей.