Невероятные расследования Шерлока Холмса - Гейман Нил - Страница 28

Похоже, сэр Артур был готов броситься в самый центр новой теоремы, однако Холмс схватил его за плечо.

– Стойте! – воскликнул он. – Роберт, бегите к дороге и не пускайте зевак!

– Конечно, мистер Холмс. – И фермер с детьми зашагали по тропинке прочь.

Я сразу подумал, как стремительно распространяются в деревнях новости – все уже знали о новой теореме.

Холмс прошел мимо Дойла и направился к полю. Однако не стал заходить на него, а взобрался на ограду, выпрямился во весь рост, балансируя на верхней рейке, и уставился на колышущееся море пшеницы. Ощупал взглядом все ущелья и воронки, возникшие на поверхности «моря». И только посвятив несколько минут тщательному осмотру с высоты, направился к самой теореме.

Сэр Артур наблюдал за действиями Холмса.

– Видите, Джон? – сказал он. – Даже мистер Холмс понимает, что здесь присутствуют могущественные и опасные силы.

– Сэр Артур, – ответил я по возможности мягко, – откуда берется опасность, если на контакт с вами выходят те, кто вас любит в потустороннем мире?

– Ну-у… – Сэр Артур на миг замялся. – Джон, на сегодняшнем сеансе вы это поймете. В потустороннем мире все… иначе.

По тропинке, отдуваясь, бежал Роберт.

– Прошу прощения, мистер Холмс и сэр Артур, – проговорил он. – Мы их держали, сколько могли. Констебль Браун приказал нам уйти.

– Верность долгу важнее здравого смысла, – пробормотал Дойл со вздохом. – Не сомневаюсь в вашем старании, – сказал он Роберту.

Из-за кустов показалась компания любопытствующих во главе с констеблем Брауном, дети Роберта безуспешно пытались их сдержать. Холмс был прав: кто-то каким-то образом уже всех оповестил.

Констебль ступил на поле, как раз когда Холмс направился к нам. Люди столпились у ограды, чтобы полюбоваться новой теоремой.

Холмс вернулся и сказал:

– Все, что нужно, я увидел. Теперь пусть любопытные топчут поля, мне это неважно.

– Но ведь нам тоже надо осмотреть теорему! – воскликнул сэр Артур. – Мы еще не выяснили ее смысл!

Он приказал Роберту как можно дольше не пускать зевак на поле, чтобы не портить чертеж.

– Если мы уйдем сейчас, – заметил Холмс, – пока констебль не сообразил, что ему не справиться с толпой, то избежим допроса.

Разумеется, обед привлекал нас гораздо больше допроса, так что мы последовали совету Холмса. К своему удивлению, я обнаружил, что дети Роберта сумели выстроить зевак в очередь. Некоторые даже предлагали мальчикам мелочь в награду за труды, а может, и плату за вход. Хорошо – значит, этот день принес семейству Роберта не только убытки.

Прибыл фотограф и снял с плеча тяжелую камеру. Водрузил ее на треногу и исчез под черным покрывалом, чтобы настроить объектив. Сделал снимок – громко хлопнула магниевая вспышка и поднялся едкий дым.

Газетчики стали расспрашивать констебля Брауна, а тот, надувшись от важности, солидно отвечал на вопросы. Мы поспешили прочь, пока никто не узнал сэра Артура или Холмса и не задержал нас.

– Если мотор заведется, успеем на сеанс, – сказал Дойл.

На миг мне показалось, что Холмс сейчас повернется, как по команде «кругом», побежит обратно в поле и согласится отвечать на любые вопросы газетчиков и констебля Брауна – лишь бы не присутствовать на сеансе.

Мотор, как ни странно, завелся с первого раза. Пока сэр Артур крутил баранку, мой друг с озадаченным видом вертел что-то в руках.

– Что это у вас, Холмс?

– Деревяшка, колышек, – отозвался он, засовывая находку в карман. – Подобрал в поле.

Больше ничего объяснять он не собирался, и мы замолчали. Я задумался о том, не придется ли нам, помимо полевых теорем, призрачных огней и спиритического сеанса, иметь дело еще и с осиновыми кольями да вампирами.

– Расскажите мне, сэр Артур, – Холмс повысил голос, чтобы перекричать ритмический кашель мотора, – быть может, кто-то из ваших духов обитает на Марсе?

– На Марсе?! – воскликнул Дойл. – Нет, о таком я, пожалуй, не слышал. Правда, никто и не интересовался… – Он обернулся и поглядел на Холмса заблестевшими в азарте глазами. – Мы спросим сегодня же вечером! Вот оно, объяснение «каналов» профессора Скьяпарелли!

– Возможно, – отвечал Холмс. – Хотя я не представляю себе, зачем каналы… мертвецам.

Сгущались сумерки; мы катили по проселку. Сэр Артур включил фары; лучи пронзали мглу, отбрасывая жутковатые тени и выхватывая из темноты скрюченные ветви деревьев. В лицо дул ветерок – прохладный и приятный, несмотря на легкий запах бензина.

Мотор заглох, вместе с ним погасли и фары.

Сэр Артур произнес очередное экзотическое ругательство.

– Джентльмены, не окажет ли кто-нибудь из вас любезность покрутить ручку? – спросил он. – Хотя, конечно, едва ли от этого будет прок.

Холмс вскочил с пассажирского кресла – он помнил, что у меня плечо раздроблено афганской пулей, – и подошел к капоту автомобиля. Несколько раз провернул ручку – безуспешно. Тогда он без лишних слов отстегнул ремни, удерживавшие крышку капота, и откинул ее.

– Темно, мистер Холмс, – сказал сэр Артур. – Придется идти пешком.

– Может быть, и не придется, – возразил я. – У моего друга очень острое зрение.

Я тоже вышел из автомобиля на случай, если понадобится моя помощь. Сначала пожалел, что в автомобиле нет керосиновой лампы, но потом решил, что она едва ли пригодилась бы – ведь ее нужно держать подальше от мотора и бензобака.

– Ну как, Холмс, нашли поломку? – спросил я.

Его длинные пальцы ощупывали шлифованные детали двигателя.

– Поломку, Ватсон? – отозвался он. – Не вижу никакой поломки. А вот предприимчивость и хитрость – да.

Автомобиль качнулся, и я подумал, что сэр Артур выходит из него помочь с ремонтом.

– Какая хитрость? – удивился я. – Вы ведь не считаете…

Ястребиное лицо моего друга осветил яркий луч, и мне показалось, что заработал двигатель и фары загорелись. Затем я подумал, что, возможно, автомобиль Дойла сделан по последнему слову техники и фары питаются не от работающего двигателя, а от отдельной батареи. Но тогда почему они выключились одновременно с двигателем?

Наконец я понял, что ничто по-прежнему не работает, а свет на лицо Холмса падает из совершенно другого источника. Поднял голову и увидел над собой мигающие огни. Лес за дорогой был залит неземным сиянием. Я смотрел, как оно медленно опускается за верхушки деревьев.

– Сэр Артур! – закричал я.

Его фигура стремительно удалялась навстречу загадочным огням. Мы с Холмсом бросились за ним. Меня пробрала дрожь – не то от страха, не то от могильного холода.

Вдруг нас ослепила яркая вспышка и оглушил сильный грохот. От неожиданности я споткнулся и упал, крича: «Сэр Артур!» Мне почудилось, будто до меня доносятся его экзотические проклятия, на сей раз произнесенные голосом Шерлока Холмса.

Я пришел в себя; перед глазами мелькали переливающиеся черно-белые пятна. Когда зрение восстановилось, оказалось, что я гляжу в мглистое ночное небо. Среди созвездий во тьме мерцал багряный Марс. Я поежился от внезапного страха и со стоном сел.

Холмс мгновенно оказался рядом.

– Спокойно, Ватсон, – сказал он. – Вы скоро оправитесь. Насколько я могу судить, вы целы.

– А вы? А Дойл?!

– Зрение уже вернулось, а вот сэр Артур на мой зов не ответил.

– Холмс, что произошло? Что это за взрыв?

– Это было то, что Роберт назвал летучей лодкой, – ответил Холмс. – Она исчезла, а вместе с ней и доктор Конан Дойл.

– Надо вернуться в Андершоу и снарядить спасательную партию!

– Нет! – воскликнул Холмс. – Он бесследно исчез, и искать его бесполезно – если мне не дадут осмотреть место происшествия до того, как спасательная партия все вытопчет!

– А как же леди Конан Дойл? – спросил я. – Она с ума сойдет от волнения!

– Если мы вернемся к ней сейчас, – проговорил Холмс, – то сможем сказать лишь одно: сэр Артур пропал.

– Похищен? О, знать бы, кто или что его похитило!

– Возможно, похищен, хотя он сам едва ли так считает.