Шакал (Тайная война Карлоса Шакала) - Фоллейн Джон - Страница 43

После этой заминки два члена ЭТА отправились за грузом. В октябре месяце в Восточный Берлин на микроавтобусе “Тойота” с французскими регистрационными номерами прибыли Патрик Шаброль и Эдит Кересбар. Младший офицер Штази Вильгельм Боростовский препроводил их в полицейский гараж в центре города, где под покровом ночи оружие было передано Вайнриху и представителям ЭТА. Оружие было спрятано под крышей автобуса, и он отправился в обратный путь через государственную границу в районе Мариен-борна после того, как пограничники Восточной Германии получили от Штази указания не досматривать груз. “Не знаю, совершала ли ЭТА теракты по заданию группы Карлоса в обмен на доставленное оружие, — объяснял позднее полковник Джекел. — Члены ЭТА собирались его использовать в борьбе за освобождение Сальвадора”.^{266}

Затем помощь Карлосу предложила Куба. Офицеры DGI, кубинской разведки, числившиеся в кубинских посольствах стран Варшавского Договора в качестве дипломатов, поддерживали революционные организации по всему миру. Хуан Мигель Рок Рамирес, представитель DGI в Восточном Берлине, неоднократно встречался с Вайнрихом, а в мае 1980 года Вайнрих посетил Кубу. Но уже в 1981 году, возможно под влиянием крестового похода, объявленного против терроризма президентом Рейганом, руководство Кубы решило оборвать отношения с Карлосом и распорядилось закрыть остров для его деятельности.^{267}

Из всех режимов Восточного блока, которые обслуживал Карлос, самой отвратительной была диктатура Николае Чау-шеску и его жены Елены. И немногие преступления Карлоса могут поспорить с тем, что было совершено этим “карпатским гением” в его решимости смести все преграды, стоящие на пути к его культу личности. После переговоров с политической полицией Чаушеску “Секуритате” Карлос начал готовиться к очередной резне — убийству пяти румынских диссидентов и членов их семей, проживавших в изгнании.^{268}

3 февраля два наиболее непримиримых критика режима Чаушеску, проживавших в Париже, бывший министр внутренних дел Николае Пенеску и писатель Пауль Гома, получили по почте адресованные им бандероли. 85-летний Пенеску, распечатав пакет, обнаружил в нем книгу, написанную Никитой Хрущевым. Раскрыв ее, он привел в действие спрятанное внутри взрывное устройство. Гома же, который до этого уже дважды получал письма с угрозами с тех пор как поселился во Франции, почувствовал неладное и вызвал полицию. Обе бандероли были посланы по распоряжению Карлоса и изготовлены с помощью баскских террористов ЭТА.^{269} Карлосу не удалось осуществить покушение и на трех других диссидентов, включая бывшего заместителя начальника внешней разведывательной службы Румынии (DIE) генерала Иона Михая Пакепу, приговоренного к смерти за побег в США в 1978 году.

В верхней части списка врагов Секуритате значились два кита пропагандистских битв между Востоком и Западом: радио “Свободная Европа” и “Свобода”. Спонсируемая ЦРУ и вещавшая из Мюнхена на страны советского блока на всех восточноевропейских языках, эта станция первой сообщила о закрытом докладе Хрущева, разоблачавшем культ личности Сталина. Когда же она стала освещать восстание “Солидарности”, начавшееся в Польше в начале лета 1980 года, коммунистические режимы удвоили свои усилия по жесткому глушению передач радиостанции.

Опросы, проведенные в Румынии, показали, что три четверти населения регулярно слушали новости именно по этим двум каналам. Глушение оказалось малоэффективным, и тогда Секуритате распорядилась поставить начиненный взрывчаткой автомобиль возле здания радиостанций, расположенного на окраине Мюнхена в районе весьма популярного Английского парка. Взрыв, произведенный поздно вечером 21 февраля 1981 года, разрушил большую часть здания. 8 из 30 человек, работавших в этот субботний вечер, были ранены. Но несмотря ни на что, уже через час радио “Свободная Европа” снова вышло в эфир.

Секуритате, которая, согласно данным венгерской разведки, предоставила Карлосу план здания, устроила ему торжественный прием, когда он приехал в Бухарест после взрыва, хотя ему и Не удалось вывести из строя “Свободную Европу”. Однако на кону стояли не только дружеские объятия и славословия. Карлос заработал на этом, согласно утверждениям западных разведслужб, 400 000 долларов и снискал благосклонность одной из самых сомнительных секретных служб Восточного блока. Теперь Секуритате не отказывала ему ни в чем. Он получил конспиративную квартиру в самом центре Бухареста, шестьдесят паспортов на вымышленные имена (некоторые из них были дипломатическими), три пусковые установки с восемнадцатью реактивными снарядами и дистанционные управления румынского производства.^{270} Ему даже предоставили банковский счет в Бухаресте за номером 47112103502, который был открыт Анной Луизой Крамер (или Магдалиной Копп) в Румынском банке внешней торговли.^{271}

В апреле 1980 года Карлос написал вежливое письмо венгерскому лидеру, которого он называл “товарищ Янош Кадар”. В письме он выражал признательность и благодарил “за предоставленную возможность пользоваться территорией Венгрии для подготовки революционных операций”, а также “за обеспечение безопасности и свободного проезда”. “Мы осуществляем наши международные связи с венгерской территории, укрепляя контакты с революционерами всех стран без каких-либо помех со стороны венгерских властей. Социалистические страны позволяют свободно передвигаться нашим вооруженным группам и совершенствовать связи между различными организациями…” — писал он.^{272}

Но по мере того, как активность группы Карлоса возрастала, отношение к ней венгров становилось все более прохладным. В апреле 1981 года, через два месяца после взрыва в Мюнхене, венгр Варга известил своих коллег в Восточном Берлине (Даля, Джекела и Фогта), что он собирается выслать Карлоса и его единомышленников к середине следующего месяца.^{273} 15 мая Андреас Петрешевич, глава недавно созданного отдела по борьбе с терроризмом, пригласил Карлоса и Вайнриха к себе в кабинет, предварительно установив камеру за стеклянной дверцей шкафа. Зернистая пленка запечатлела подробности встречи, произошедшей под большим портретом Ленина, во время которой Петрешевич и его помощник предупреждали гостей по-русски о том, что западная разведка вышла на их след. Они вручили Карлосу запрос Интерпола (сфабрикованный венграми), в котором сообщалось о его местонахождении в Будапеште. “Вы должны ликвидировать свои операционные базы на территории Венгрии, — жестко потребовал от Карлоса Петрешевич. — Вы должны прекратить использовать Венгрию в качестве штаба своего движения — это становится опасным. Ваши действия могут оказаться под угрозой. Более того, если вы не остановитесь, интересы Народной Республики Венгрии могут также оказаться под утрозой.

Карлос слушал Петрешевича с видимым беспокойством, глубокомысленно надув губы и то вынимая, то вновь засовывая руки в карманы. Вайнрих с бешеной скоростью конспектировал происходящее. “Вы идете на уступки империалистам, — взорвался Карлос. — У нас есть определенные соглашения, а вы их нарушаете”. Петрешевич возразил, что никаких письменных соглашений не существует, и в примирительном тоне добавил, что Венгрия может пойти лишь на краткие визиты Карлоса.

Ерзая на месте и постоянно оглядываясь по сторонам, Карлос снова взорвался негодующей речью, на этот раз по-испански: “Я не знаю, что такое письменные соглашения. Я признаю единственный документ”. И с этими словами он распахнул свой пиджак и указал на пистолет, покоившийся в кобуре у него на поясе. Затем Карлос потребовал доступа ко всем секретным донесениям тайных служб Восточной Европы, касающихся террористической деятельности в Западной Германии, после чего разразился политической речью, изобилующей риторикой, которую он так любил: “В течение многих лет мы боролись и проливали свою кровь не ради собственного благополучия, а ради победы социализма. Мы ведем борьбу с врагами нашего лагеря в интересах угнетенных масс всего мира. У нас один общий враг”. Подобная лексика была отлично известна всем присутствующим, однако дипломатические способности Карлоса, основанные по большей части на угрозах, обеспечили ему небольшой тайм-аут.^{274} Контрразведка оставила его под наблюдением, и ее прослушивающие устройства зафиксировали реакцию Карлоса на сообщение по радио об убийстве египетского президента Анвара Садата, совер-шейного исламскими радикалами во время военного парада 6 октября 1981 года. “Мы только что лишились контракта с Каддафи на 4 миллиона долларов! — закричал он. — У нас все уже было готово”.