Грани Обсидиана - Колесова Наталья Валенидовна - Страница 7

– Страшно? – спросил он, не спуская с меня глаз, – зрачки его расширились, отражая плеск свечей. Рука была холодной и спокойной. – Вы тоже боитесь меня, леди Инта? Ваша рука дрожит, лицо побледнело…

– Н-нет… – Я качнула головой, стараясь не стучать зубами. – Нет, я не боюсь вас.

– Вы боитесь, – неожиданно мягко, вкрадчиво возразил Фэрлин. – Вы все боитесь меня – глупенькие слабенькие девочки, нежные цветочки… Вас трясет, когда я приближаюсь, когда заговариваю с вами. Когда просто смотрю на вас. Отчего вы дрожите, леди Инта?

– Я… замерзла, – еле выговорила я.

– Бедная-бедная леди! Камин прямо за вашей спиной, еще шаг – и платье вспыхнет, а вы дрожите от холода! У вас просто ледяные пальцы…

Он поднял мою слабо сопротивляющуюся руку к губам, обдавая ее теплым дыханием.

– Вы можете говорить что угодно, – ваши глаза правдивы. Вы боитесь меня – и потому ненавидите. Ненавидите, не пытаясь понять, узнать… Мне казалось, у вас есть отвага и сила – раз вы добровольно последовали за своей сестрой прямо в замок Оборотня. Но вы ничем не отличаетесь от этих дурочек…

Словно ставя точку, он наклонил голову и прижался губами к моим пальцам: губы его были холодными, но от поцелуя по коже пробежали горячие искры. При этом его глаза из-под бровей зорко следили за мной. Я задержала дыхание. Лорд Фэрлин выронил мою руку, словно я ему внезапно наскучила.

– Я, кажется, помешал вашему разговору, брат?

– Нисколько, брат, – в тон ему отозвался Бэрин.

Лорд-Оборотень неторопливо направился к гостям. Я в отчаянии взглянула на Бэрина и успела заметить, как он смотрит на меня – оценивающе, с холодным расчетом. Но он мигнул и превратился в обычного добродушного Бэрина.

– Но что же нам делать? – взмолилась я.

Бэрин смотрел задумчиво. Потом сказал странное:

– Будьте сами собой, леди Инта. Об остальном позабочусь я.

«Я обо всем позабочусь!» Не то же ли самое я твердила сестре? И вот я бессильна. Никто в замке – и Мэтт тоже – не рискнет выступить против лорда, а тот уже явно выказал свое расположение к Эйлин. Лорд-Оборотень сделал выбор. О боги, не я ли сама подтолкнула его к этому своим глупым вопросом?

Леди Найна перехватила меня в темном коридоре, но она сама будто светилась – снег волос, белый атлас кожи, ледяное сияние глаз…

– Думаешь, вы со своей сестричкой отхватили большой куш?

Я онемела от неожиданности нападения. Найна меж тем продолжала, и ненавистью пылали ее слова:

– Не знаю, почему он польстился на эту фарфоровую куклу – тронь ее, рассыплется! Она даже не сможет выносить ребенка, наследника лордов Фэрлинов! На какую добычу замахнулась! Кусок ей не по зубам!

– Ни Эйлин, ни я не желали этого выбора! – сдержанно сказала я.

Леди Найна качнула головой – плеснули волосы, зазвенели серьги и подвески. Низко рассмеялась.

– Думаешь, я этому поверю? Умерьте свои аппетиты, девки, и держитесь от меня подальше… в ближайшие дни!

Она вздумала меня пугать! Презрительный ответ сорвался с моих губ прежде, чем я успела подумать:

– То-то я смотрю, псиной запахло!

Возглас, похожий на вопль, вырвался из ее горла. Найна кинулась – и наткнулась на протянутую между нами руку.

– Уймись! – резко сказал лорд Фэрлин. – Успокойся, Найна! Уйди! Ты не в себе, уйди!

Леди вскинула голову – и сникла под его взглядом. Мы проводили глазами ее стремительно удалявшуюся фигуру.

– Прошу извинить мою сестру! – сказал Фэрлин. – Она немного сейчас… Вам действительно не стоит с ней сейчас ссориться.

– Я вовсе не собиралась… Леди Найна сама…

– Это ваша комната?

– Да.

– Идите к себе, заприте покрепче дверь и никому не открывайте до самого утра.

Я и без того стремилась уйти, но его слова и тон заставили меня обернуться. Факел освещал лишь половину его лица. Лорд Фэрлин стоял неподвижно, опустив глаза, словно думая о чем-то. Щеки и глаза его ввалились, волосы в беспорядке падали на лицо, плечи…

– И что же мне может грозить в вашем замке, лорд Фэрлин?

Он поднял голову и сощурился; казалось, ему больно смотреть на свет. Глаза обведены темными кругами, словно он недосыпал.

– В полнолуние – очень многое, – сказал отстраненно, – многое, леди Инта. В том числе и я сам.

Зрачки его мерцали в тени глазниц. И я вдруг испугалась его негромкого равнодушного голоса, его невидящего взгляда, пустоты темного коридора…

– Покойной ночи, лорд Фэрлин, – пробормотала я. Он сделал движение, будто собираясь меня остановить, и с ухнувшим сердцем я впорхнула в свою комнату, торопливо задвигая дверной засов. Шагов я не услышала, но ведь Лорд-Оборотень ходит бесшумно…

Позже, ночью я вновь перебралась в комнату сестры.

…Эйлин наконец уснула. Теперь она часто плакала – безнадежными тихими слезами обиженного ребенка, разрывавшими мне душу. Я прикорнула – казалось, на мгновение, – но, когда вновь открыла глаза, луна стояла высоко: огромная, круглая, так непохожая на нашу вечную спутницу. Казалось, свет ее обвевает мою кожу, словно прохладный ветер.

Но вовсе не она разбудила меня. Я вздрогнула, когда тень у окна шевельнулась, и луна сияющим абрисом обвела резкий профиль, сталь волос и серебро одежды…

– Какая луна, леди Инта, – сказал хриплый голос, – какая луна…

Я резко села.

– Как… как вы попали сюда? – Мой шепот едва не сорвался на крик, и Эйлин беспокойно шевельнулась. Вскочив, я остановилась перед кроватью, загораживая собой сестру.

Луны смотрели на меня: огромная, холодная – за окном, и две небольших, отливающих сталью и зеленью – в комнате.

– Какая луна! – повторил Лорд-Оборотень. – Вы не послушали меня, леди Инта. Вас не было в вашей комнате. Вы обеспокоили меня…

– Уходите… уходите. – Я почти умоляла его. – Вы не должны находиться здесь!

Он качнул головой.

– Вы не послушались меня. Вы не должны спорить со мной. Не сейчас. Не сейчас…

– Сейчас – и никогда вас не будет в этой комнате! Уходите, иначе я подниму на ноги весь замок!

– Вас не было в вашей комнате, и я подумал…

Он сделал паузу и уставился на меня. Медленно, тяжело моргнул, словно пытаясь проснуться.

– Запахи, так много запахов… они изводят меня… они привели меня сюда… Запахи!

Он вскинул руки, сжимая голову, словно она нестерпимо болела; покачивался из стороны в сторону. И я вдруг вспомнила, что некоторых сумасшедших преследуют запахи… Лорд Фэрлин сошел с ума? Я замерла, слыша лишь его тяжелое сорванное дыхание. Лорд поднял голову, и странная кривая усмешка исказила его лицо.

– Ледя… ледяная… лунная леди, – с трудом выговорил он. – Светится… вся светится…

Я машинально оглянулась на спящую Эйлин – она лежала в тени балдахина, лишь на руку падал холодный свет…

Лорд Фэрлин шагнул к кровати.

– Стойте!

Лорд-Оборотень улыбался, двигаясь медленно, плавно. Неотвратимо.

– Вы не тронете ее! Клянусь, вы не тронете ее!

Я даже не поняла, когда и каким образом в моей руке оказался нож. Попросила шепотом:

– Пожалуйста, лорд Фэрлин… ну, пожалуйста.

– Не спорь со мной! – сказал он с тихой яростью. – Не спорь! Эта луна… я не владею собой… не спорь!

Его рука поднялась и потянулась – медленно, так медленно и страшно… Я резко выдохнула…

Нож проткнул его ладонь. Чувствуя сопротивление плоти, я рванула клинок обратно, машинально готовясь к новому выпаду.

Лорд Фэрлин смотрел на свою руку. Казалось, он не почувствовал боли и даже не понял, что произошло. Поднял окровавленную ладонь к глазам, словно желая получше ее рассмотреть. Кровь обильно стекала по бархатному рукаву.

– Лорд Фэрлин… – сказала я одними губами.

А он вдруг рассмеялся. Поддерживал раненую руку другой рукой и смеялся, переводя взгляд с нее на меня. Глазам его вернулась ясность и осмысленность, но смех казался поистине ужасным. Я замерла, как парализованная, когда он провел окровавленной ладонью по моему лицу – погладил по щеке, прикоснулся к губам, точно лаская… Дрожа, я зажмурилась…