Сокровища непобедимой Армады - Стенюи Робер - Страница 25

• Предыдущая
• 25/49
• Следующая

Дублин полнился слухами. Лазутчики предупреждали, что часть Армады должна высадиться в Ирландии; другие говорили, что там будет зимовать весь флот, а по весне нападет на Англию… Положение лорд-наместника осложнялось тем, что длившееся двадцать лет восстание кельтских кланов было поддержано «старыми англичанами» — потомками первых колонистов, которым теперь угрожали новоприбывшие протестанты. Джеймс Фицморис встал во главе мятежа. Англичане разбили повстанцев. В 1583 году последние очаги восстания были потоплены в крови.

И вот теперь разнеслась молва: Морис Фицжеральд, сын главного мятежника Фицмориса, находится на борту Армады!

В середине сентября наместнику доложили, что «крупные корабли замечены у западного побережья Ирландии».

Посыльные, загоняя лошадей, приносили аналогичные вести из Догерти, с залива Донегал, из-под Арана, Слайго, Киллибегса, Клу, от устья Шаннона, практически со всего побережья. «Во всех поселках воцарился страх». Лорд-наместник потерял сон и покой. Неужели это Армада? Выходит, она не была потоплена и уничтожена в Ла-Манше? Или же это другой флот напал с тыла?

Паника охватила чиновников. В Карригфойле насчитали семь парусов — мэр Лимерика в ужасе написал в Совет, что на подходе семь эскадр. Двадцать четыре человека высадились в Трали — Фицвильям погнал в Лондон депешу о прибытии двадцати четырех галионов.

Губернатор провинции Коннот сэр Ричард Бингэм, старый вояка, сражавшийся по очереди на стороне англичан и против них, затребовал «пороха, свинца и фитилей». «По моему разумению, — продолжал он, — следует зачислить на службу бывших солдат из наших поселян, чтобы их не сманил неприятель». Бингэм знал, о чем говорил, по собственному опыту…

Между тем лорд-наместник сообщал Совету: «У нас нет ни людей, ни пороховых припасов для выполнения чрезвычайной службы, а во всем здешнем королевстве насчитывается лишь 750 пехотинцев и четыре всадника, которые не могут сесть в седло ввиду отсутствия лошадей» (письмо от 20 сентября ). Королева тотчас распорядилась мобилизовать в Англии семьсот солдат и снарядить суда для их отправки.

Однако довольно скоро власти узнали, в каком состоянии прибывают «большие корабли». Оттуда на землю сходили шатающиеся полутрупы. Двадцать четыре человека в Трали покинули фрегат, сопровождавший Медину-Сидонию. Они упали на берегу на колени, прося пощады, обещая выкуп. Сэр Эдуард Денни приказал зарубить всех. «Страх и отсутствие войск не позволяли проявлять милосердие», — пишет британский историк Фрауд.

Рекальде бросил якорь перед Динглом. На борту альмиранты (адмиральского судна) оставалось «двадцать пять бочонков вина и ни капли воды; люди не могли есть соленую рыбу, настолько у них пересохло в горле». 15 сентября адмирал послал на берег баркас с восемью людьми, «способными держаться на ногах».

Уже один вид этих изможденных, оборванных людей с ввалившимися щеками говорил встретившим их местным католикам больше, нежели ужасный рассказ о судьбе испанского флота. Дело католицизма было проиграно… проиграно окончательно.

Вскоре после Рекальде к Динглу подошла «Нуестра Сеньора де ла Роса»; из семисот человек лишь двести были способны двигаться. Отдали последний якорь, но прилив оборвал канат и вынес галион на скалу. «Корпус разломился, и все люди до единого утонули» (судовой журнал Маркоса де Арамбуру, наблюдавшего за трагедией с палубы «Сан-Хуана Батисты», стоявшего неподалеку). Арамбуру ошибся: один человек спасся.

Семь испанских судов, вошедших в устье Шаннона 20 сентября, отправили шлюпки на берег за водой. Они подошли под белым флагом к Килрашу. В Килраше не было английских войск, но страх перед репрессиями, укоренившийся за четыре столетия убийств и пыток, возобладал над всеми другими чувствами. Местные власти воспретили испанцам пристать к берегу.

Дон Педро де Мендоса покинул свой полузатопленный корабль и выгрузился на острове Клэр с оружием и сундуками. Местный сквайр Довдарра О'Мэлли «убил все сто человек и завладел их немалой казной».

Самые немыслимые слухи ходили по Ирландии. Говорили, что Медина-Сидония потерпел крушение. Герцог Ормонд распорядился, чтобы его «под надлежащей охраной, но без кандалов», на его собственной лошади доставили в замок. Откуда-то передали, что найдено тело «утопшего Рекальде и убитого князя Асколи»…

Буря 18 сентября выбросила на берег три испанских корабля между Слайго и Баллишанноном. «Выехав из Слайго, я насчитал на расстоянии пяти миль тысячу сто человеческих тел, а жители меня уверили, что их не меньше и далее» (отчет Фентона ). Сам престарелый Фицвильям отправился взглянуть на бухту, где разбились суда. «Я увидел там тысячу двести бездыханных тел. Я ехал верхом по пляжу, где грудами валялось дерево, из коего, по моему разумению, можно построить пять больших кораблей. Такое зрелище предстало мне впервые в жизни».

Видя, что опасность миновала, Фицвильям отписал королеве, чтобы та не затруднялась присылкой войск. «Поскольку господу было угодно, — добавлял он месяц спустя, — утопить бульшую и лучшую часть неприятеля, я с помощью верных слуг вашего величества истреблю оставшихся в живых нечестивцев».

Лорд-наместник ошибался. Самые влиятельные главы кланов и ирландские князья оставались хозяевами своих владений. На географических картах тех времен их изображали гигантами в кольчугах, стоявшими на вершинах своих гор с топорами в руке. О'Рурке. О'Нилы, Макдонеллы оказывали помощь испанцам.

Войдя в бухту Блэксод, дон Алонсо послал на берег шлюпку с четырнадцатью солдатами под командованием Джованни Аванчини с наказом взять воды и договориться с жителями. Тамошние земли были владением Маквильямса, промышлявшего пиратством. Вскоре испанцы повстречали главаря одной из банд, Ричарда Бэрка по прозвищу Чертов Крюк или Чертов Сын, который раздел их до нитки и бросил в холодную.

Едва весть об этом дошла до О'Рурке, тот примчался на место, освободил узников и принес им свои извинения. Брайн О'Рурке, князь Брефни, был душой ирландского сопротивления на севере страны. Английский губернатор сэр Ричард Бингэм позже докладывал: «Некоторым испанцам сэр Брайн О'Рурке дал одежду, пищу и оружие» (письмо от 10 октября ).

Но дон Алонсо ничего не знал об этом. Видя, что посланный патруль не возвращается, он отрядил на берег матросов с бочками. Они доставили на борт воду и пустую шлюпку Аванчини.

Назавтра, 18 сентября, разыгрался печально знаменитый шторм. «Рата» была переделана в боевой корабль из купеческой каракки. Этот тип судов не изменился с XV века, когда большие генуэзские каракки стали совершать регулярные плавания в ганзейские города. В высоких бортах каракки проделали тридцать пять орудийных портов и поставили в них самые тяжелые пушки, сыскавшиеся в Лиссабоне. Подобная плавучая крепость была неуязвима в ближнем бою, ее нельзя было взять на абордаж. Но в открытом море она плохо слушалась руля. Сильный ветер пригнал «Рату» к берегу, где она благополучно села на мель.

Английская система шпионажа, многократно проверенная на деле, функционировала бесперебойно. Уже 22 сентября Эдуард Уайт информировал своего брата, олдермена в Лимерике: «Огромный корабль выброшен на пляж возле Бэлли-Кроуи». (В письме неточность: «Рата» потерпела крушение возле Дуны.)

Когда буря утихла, дон Алонсо в полном порядке выгрузился со всеми людьми и имуществом. Он развел огонь из обломков судна, занял маленькую пустую крепость на берегу и там провел ночь, выставив караульную охрану.

…Четыре с половиной столетия спустя я в волнении прошел по его стопам. Бухту Блэксод я впервые увидел в июне. Небо было пронзительно-синим, трава — изумрудно зеленой. Такой выглядит Ирландия на цветных открытках: залив с золотым песком и кругло скатанной галькой в окружении свежих лугов, разделенных невысокой каменной оградой; повсюду овцы, благонравно щиплющие сочную траву.

Потом я побывал в тех местах в сентябре, а на следующий год — в октябре. Порывы ветра леденили спину. Точно так же было холодно дону Алонсо и его благородным сеньорам. Дождь хлестал, как при великом потопе. От пляжа, где закончила свои дни огромная каракка, я прошагал по осклизлой дороге до замка Дуна, от которого сохранились лишь часть стены и фундамент, приспособленный местным крестьянином под свинарник… Я долго простоял там, щупая шершавые камни — те же, которых касалась его ладонь.

• Предыдущая
• 25/49
• Следующая