Где ты теперь? - Кларк Мэри Хиггинс - Страница 8

После того как Гас Крамер представился и пригласил меня в квартиру, я словно оказалась в прошлом. Несмотря на успехи папы, он так и не смог уговорить мою бабушку переехать из ее квартиры на Джексон-Хейтс в Куинсе. Здесь я увидела такую же мебель, обтянутую велюром, персидский ковер машинной вязки и приставные столики с кожаным верхом, как у нее. Единственное, что не вязалось с общей обстановкой, — стеклянный кофейный столик.

Глядя на Крамеров, невольно веришь, что некоторые супруги с возрастом действительно становятся похожими друг на друга. Его седая шевелюра была точно такого же стального оттенка, как у нее. Оба ниже среднего роста, оба коренастые. И светло-голубые глаза у обоих смотрели настороженно, а на лицах была одинаковая натянутая улыбка.

Роль хозяина взял на себя третий, кто находился в комнате.

— Мисс Маккензи, рад познакомиться. Я Говард Альтман, управляющий недвижимостью Олсена. Меня здесь не было, когда исчез ваш брат, но я знаю, как мистер Олсен волновался... да и продолжает волноваться... по этому поводу. Давайте все присядем, и вы нам расскажете, в чем мы в силах вам помочь.

Я чувствовала, что Крамеры недовольны самоуправством Альтмана, но так мне было легче произнести запланированную речь. Я опустилась на край ближайшего стула и обратилась к нему:

— Как вы, очевидно, уже знаете, мой брат Мак исчез десять лет назад. С тех пор не найдено ни одного его следа. Но каждый год в День матери он звонит нам, вот и десять дней назад он тоже позвонил. Я подключилась к его разговору с мамой и поклялась отыскать его. Позже в тот день он побывал в церкви Святого Франциска, где пастором служит мой дядя, и оставил записку, требуя от меня, чтобы я отказалась от поисков. Я очень боюсь, что Мак мог попасть в беду и ему стыдно попросить о помощи.

— Оставил записку! — Меня прервало восклицание Лил Крамер. К своему изумлению, я увидела, как побагровели ее щеки, а сама она бессознательно потянулась к мужу и схватила его за руку.— Вы хотите сказать, что он побывал в церкви Святого Франциска и оставил для вас записку? — уточнила она.

— Да, во время утренней мессы. А почему вас это так удивляет, миссис Крамер? Все эти годы, насколько я знаю, появлялись статьи об исчезновении моего брата, где рассказывалось, что он поддерживает с нами связь.

Вместо Лил ответил Гас Крамер:

— Мисс Маккензи, моя жена всегда очень переживала из-за вашего брата. Он был одним из самых милых и вежливых ребят, какие только здесь жили.

— И мистер Олсен такого же мнения, — сообщил мне Говард Альтман и улыбнулся.— Мисс Маккензи, позвольте объяснить. Мистер Олсен прекрасно сознает, как не просто в наши дни молодым людям, даже интеллектуально одаренным, избежать ошибок. Он всегда лично знакомится с новыми студентами. Сейчас он уже в преклонных годах, но он рассказывал мне, какое прекрасное впечатление произвели на него ваши родители и ваш брат. И можете мне поверить, Крамеры всегда строго следят, чтобы здесь не было никакого пьянства или, того хуже, наркотиков. Если у вашего брата и возникла какая- то проблема, то не под этой крышей.

И это говорил человек, который даже не знал Мака, а только слышал о нем. Намек был ясен. Не ищите здесь проблем вашего брата.

— Я вовсе не предполагаю, что исчезновение Мака как-то связано с его пребыванием в этом доме. Но вы, наверное, понимаете, что для меня логично начать поиски там, где его видели в последний раз. Тот брат, которого я знала, никогда бы добровольно не причинил столько горя моим родителям и мне.

Я почувствовала, что слезы подступили к горлу, и поспешила исправиться: — Теперь уже только маме и мне. Наверное, вам известно, что мой отец стал жертвой одиннадцатого сентября.

— Да, действительно, на вашего брата не похоже, чтобы он мог взять и просто так исчезнуть без серьезной причины, — согласился Гас Крамер.

Говорил он искренне, но от меня не ускользнул взгляд, который он бросил на свою жену, и то, что она нервно покусывала губы.

— А вы никогда не рассматривали возможность, что у вашего брата могло случиться мозговое кровоизлияние или какой-то другой недуг, вызвавший приступ амнезии или даже частичной амнезии? — спросил Говард Альтман.

— Я рассматриваю все версии, — ответила я и, потянувшись к сумке на плече, вынула блокнот и ручку.— Мистер и миссис Крамер, я знаю, прошло десять лет, но не могли бы вы мне рассказать обо всем, что помните, — что Мак говорил, что делал? Это может оказаться важным. Иногда так бывает, что мы вспоминаем то, о чем не подумали в первую минуту. Возможно, как сейчас предположил мистер Альтман, у Мака случилось что-то вроде приступа амнезии. Он не казался вам обеспокоенным, взволнованным или, быть может, нездоровым?

Задавая эти вопросы, я думала о том, что после того, как полиция отказалась от поисков, отец нанял частного детектива, Лукаса Ривза, чтобы тот их продолжил. Последние несколько дней я перечитывала каждое слово в его отчетах. Все, что говорили ему Крамеры, было у меня в блокноте.

Я слушала, как миссис Крамер сначала неуверенно, а потом оживленно принялась рассказывать о том, каким вежливым юношей был Мак: всегда придерживал для нее дверь, складывал постельное белье на стирку в свою корзину, убирал за собой.

— Он никогда не выглядел обеспокоенным, — сказала она. В последний раз она его видела, когда прибирала в квартире, которую он снимал с двумя другими выпускниками.— Оба его товарища ушли, а он работал на компьютере у себя в спальне и сказал мне, что пылесос ему не помешает. Он всегда был такой. Не конфликтный. Милый. Вежливый.

— В котором часу это было? — спросила я.

Она надула губы.

— Около десяти утра, я бы сказала.

— Верно, — быстро подтвердил Крамер.

— И больше вы его никогда не видели?

— Я видела, как он уходил из дома около трех. Я как раз вернулась от дантиста и вставляла ключ в замок. Гас услышал меня и поспешил открыть дверь. Мы оба видели, как Мак спускается по лестнице. Проходя через вестибюль, он нам помахал.

Я увидела, как она посмотрела на мужа, словно ожидая его одобрения.

— Как был одет Мак, миссис Крамер?

— Точно так же, как утром. Футболка, джинсы, кроссовки и...

— Лил, опять ты все перепутала. Когда Мак уходил, на нем был пиджак, брюки и спортивная рубашка с открытым воротом, — резко перебил жену Гас Крамер.

— Это я и хотела сказать, — поспешно произнесла она.— Я просто все время представляю его в футболке и джинсах, в которых он был, когда мы с ним немножко поболтали тем утром, — Лицо ее скривилось, — Мы с Гасом не имеем никакого отношения к его исчезновению, — воскликнула она, — Зачем вы нас мучаете?

Глядя на нее, я вспоминала, что написал в своем отчете Лукас Ривз, частный детектив. По его мнению, Крамеры нервничали, боясь потерять работу из-за исчезновения Мака. Сейчас, спустя десять лет, я была с ним не согласна.

Они явно о чем-то умалчивали, поэтому и нервничали. И теперь пытались выгородить себя. Десять лет назад миссис Крамер сказала Ривзу, что она увидела Мака, когда он выходил из дома, а ее муж тем временем находился в вестибюле.

В эту секунду я бы голову дала на отсечение, что ни он, ни она не видели, как Мак покинул это здание. Или, быть может, он и не покидал его? Вопрос промелькнул в голове, но я сразу отвергла такую возможность.

— Я понимаю, прошло много времени, — сказала я, — но нельзя ли взглянуть на квартиру, где жил мой брат?

Я увидела, что моя просьба перепугала их. На этот раз оба Крамера посмотрели на Говарда Альтмана, словно спрашивая позволения.

— Разумеется, квартира сдана, — сказал он, — но так как сейчас конец семестра, многие студенты уже разъехались. Как обстоят дела с четыре «Д», Лил?

— Те, что снимают спальню побольше, уехали. Комната Мака досталась Уолтеру Каннону, он уезжает сегодня.

— Тогда не могли бы вы позвонить и спросить, можно ли мисс Маккензи к нему подняться? — распорядился Альтман.

Через минуту мы поднимались по лестнице на четвертый этаж.