Чёрно-белая палитра (СИ) - Куно Ольга - Страница 29
- Предыдущая
- 29/106
- Следующая
— Садитесь.
Всё такой же утомлённый голос, и взгляд соответствующий. Уилфорт смотрел мрачно, но не жёстко.
Я опустилась на стул.
— Господин капитан, с вашего позволения, я изложу ситуацию. Появление господина Веллореска удивило меня не меньше, чем вас, — примирительно начала я. А зачем нагнетать обстановку. — Как и вы, я предположила, что у него возникли вопросы по делу о смерти его сестры. Однако выяснилось, что он всего лишь сопроводил к нам госпожу Боне. Следуя предписанию, я попыталась направить её в отдел заявлений. И тогда выяснилось, что преступление совершено в другом округе. Я попыталась направить их в четвёртый участок, но после того, как Дункан Веллореск изложил причину их обращения ко мне, всё же согласилась выслушать — не давая при этом никаких обещаний.
— И в чём же заключалась столь веская причина? — хмуро осведомился Уилфорт.
— Дело, с которым пришла к нам госпожа Боне, носит чрезвычайно деликатный характер, — объяснила я. — Она была готова обратиться с этим только к женщине. А женщин в городской страже не так уж много. И совершенно не факт, что они найдутся среди сотрудников тёмного отдела нужного округа.
Уилфорт смотрел по — прежнему хмуро и не спешил что?либо говорить. И я решила продолжить, помня его собственные слова о статистике раскрываемости, равно как и его интерес к специфике нашей работы.
— Господин капитан, я прошу у вас разрешения расследовать это дело в нашем отделе, — прямо сказала я.
— И почему же?
В его голосе проявились нотки прежнего недовольства.
— Дело обещает быть очень интересным, — сообщила я. — Нестандартное использование тёмной магии. Дар, которым обладает преступник, известен истории, но тем не менее редок. Применение и вовсе уникально. Хотя одновременно и просто, как всё гениальное. Даже удивительно, что никто не додумался до той же схемы раньше.
— Вы меня заинтриговали, — хмыкнул Уилфорт. Я постаралась сдержать улыбку. На это и был расчёт. — Ну что ж, рассказывайте.
И я изложила дело тёмного афериста. В том, что он — тёмный, было мало сомнений. Преступники, принимающие решение злоупотребить тёмной магией, зачастую красят волосы либо надевают парик, чтобы скрыть свою подлинную масть. Оставался, конечно, и шанс, что аферист — на самом деле блондин, а тёмную магию использовал при помощи всё того же экстракта. Что ж, в этом случае дело представляло для нас даже больший интерес.
Реакция Уилфорта на рассказ показалась мне несколько странной. Точнее, я не могла до конца её понять. Да, он был увлечён. История определённо его заинтересовала. В какой?то момент капитан даже хищно прищурился. Но это было не всё. По — моему, что?то в истории афериста его встревожило. Хотя сказать, что именно, я бы не смогла.
Однако когда я закончила пересказывать то, что узнала от госпожи Боне, голос Уилфорта прозвучал совершенно спокойно.
— Ваши соображения?
Я кивнула, поскольку ожидала этого вопроса.
— Использование тёмной магии — практически установленный факт. Окончательно всё проверит Флай. Но у меня и без экспертизы нет сомнений — если, конечно, исходить из того, что пострадавшая говорит правду. Будь на её месте молодая легкомысленная девчонка, можно было бы допустить, что она просто увлеклась привлекательным мужчиной и в результате пострадала материально. Но здесь совсем другой случай. Розалинда Боне — деловая, опытная женщина, которая знает цену деньгам. Обычная влюблённость исключена.
— Стало быть, тёмная магия?
Выражение лица Уилфорта оставалось бесстрастным, но руки очень крепко сжали подлокотники. Я с удивлением заметила, что они дрожат от напряжения, но поспешила сделать вид, что не обратила на это внимания.
— Да, — подтвердила я. — Притом виртуозное её использование. Как я уже говорила, сам по себе дар, которым обладает парень, исключительным не является. Он упоминается в архивах, и вообще порой встречается. Но обычно люди, которым присуща эта способность, просто производят на окружающих благоприятное впечатление. Нечто на грани между природным обаянием и собственно магией. Лёгкое, незначительное воздействие на мозг собеседника, в ряде случаев даже не умышленное, а интуитивное, и тот уже считает, что вы — отличный парень или очаровательная девушка. Даже если у вас отвратительные манеры и отталкивающая бородавка на носу. Но наш аферист пошёл дальше и довёл свой талант до совершенства. Он способен не просто обаять собеседницу, а влюбить её в себя, притом всего за каких?нибудь пятнадцать минут. Он весьма артистичен, притом сразу в двух плоскостях. Умеет произвести нужное впечатление при помощи актёрской игры, в буквальном смысле этого слова, и в то же время работает над собственным образом непосредственно в мозгу собеседницы.
— В ваших устах это действительно звучит любопытно, — слабо улыбнулся Уилфорт. — Но если вы так хорошо в этом разбираетесь, ответьте мне на один вопрос, сержант Рейс. — Он впился меня взглядом, будто пытался загипнотизировать. — Почему человеческий мозг не блокирует такое воздействие? Ведь подобная влюблённость совершенно не в интересах жертвы.
Я грустно хмыкнула; мои губы тоже тронула лёгкая улыбка.
— Потому что люди, за редким исключением, заинтересованы в чувстве влюблённости, — просто ответила я.
— К первому встречному проходимцу? — скептически переспросил Уилфорт.
Я кивнула, не переставая улыбаться.
— К проходимцу, к негодяю, и без шансов на брак, и даже без взаимности. Сознают они того или нет, но люди стремятся к любви: слишком многое им даёт это чувство.
— Что, например? — Скептицизма в интонациях Уилфорта прибавилось.
— Не знаю, — рассмеялась я. — Например, желание вставать по утрам, даже если за окном дождь, рассвет ещё не наступил, а целый день предстоит заниматься нелюбимым делом? Или стремление стать лучше, а в некоторых случаях даже способность? Или, может быть… — я щёлкнула пальцами, — …смысл жизни, который так непросто бывает найти? Знаете, многие люди, страдающие от неразделённой любви, говорят, что неспособны разлюбить. Что мечтали бы забыть о своих чувствах, но не могут. Они говорят, а я не верю. Они могли бы разлюбить — если бы по — настоящему этого хотели. Не так уж это и трудно. Полностью отделаться от чувства, возможно не получится, но уж перестать ставить его в центре своей вселенной — точно. Но люди, пусть и неосознанно, просто не хотят этого делать. Они просто не готовы отказаться от того, что любовь им даёт. И именно поэтому человеческий мозг покорно снимает свою защиту при подобном воздействии. Слишком высока награда, которую он получает в результате этой капитуляции.
— Откуда у вас такие познания? — спросил Уилфорт, склонив голову набок.
— Познания всё больше теоретические, — усмехнулась я. — Много теории в сочетании с не слишком удачной практикой. Есть у меня приятельница, соседка из дома напротив. Так вот, у неё практика была более чем богатой. А сейчас она замужем, двое детей. Как?то раз я с ней поделилась примерно такими размышлениями.
— И что же?
В глазах Уилфорта отразился интерес, а вот пальцы уже не сжимали подлокотники.
— Она в корне не согласилась, — снова рассмеялась я. — Так что к моим рассуждениям не стоит относиться слишком серьёзно. И всё?таки моя гипотеза остаётся прежней. Мозг не блокирует воздействие, потому что человек подсознательно хочет ему подвергнуться.
— Что ж, хорошая версия. Давайте примем ваше предположение за рабочую гипотезу. Что тогда? В каком направлении вы станете действовать?
— Основных направлений два. — Я вдруг обнаружила, что правая нога затекла за время разговора, и изменила положение. — Первое — встреча афериста с госпожой Боне в гостинице 'Лунный серп'. Точнее сказать, две встречи, состоявшиеся в один и тот же день. Искать свидетелей, выяснить, не видели ли того же человека в гостинице при других обстоятельствах, проследить историю полученного им чека и прочее. Наверняка он хорошо подстраховался, но где?нибудь мог совершить ошибку.
- Предыдущая
- 29/106
- Следующая
