Потерявший надежду - Гувер Колин - Страница 10
- Предыдущая
- 10/54
- Следующая
Он продолжает болтать всякие гадости, и чем дольше я сижу и слушаю, тем чаще звучит его гнусный смех. И от этого мне хочется его заткнуть.
Я опускаю ноги с кофейного столика и поворачиваюсь, чтобы попросить его умолкнуть, но Дэниел кладет руку мне на плечо и с озорной ухмылкой качает головой:
– Предоставь это мне.
Перебросив ноги через кушетку, он поворачивается и оказывается лицом к Грейсону и Джексону.
– Прошу прощения! – Дэниел поднимает руку, словно на уроке.
Дэниел всегда такой оживленный, даже если знает, что ему сейчас влетит. Я-то смог бы ответить Грейсону, но Дэниел понимает, что не сможет, однако это его не останавливает.
К нему поворачиваются оба. Грейсон впивается в меня глазами. Я выдерживаю его неприятный взгляд, а Дэниел обхватывает диванную подушку и продолжает разговаривать с парнями.
– Я только что слышал ваш разговор. И хотя должен согласиться, что Скай – самая большая распутница из тех, что встречал каждый из вас, хочу отметить, что назвать ее девственницей будет неверно. Понимаете, после ночи со мной ее нельзя больше считать девственницей. Так что, вероятно, отказываясь спать с тобой, Грейсон, она пытается сохранить не невинность, а, скорее всего, свое достоинство.
Грейсон перемахивает через спинку дивана и мгновенно пригвождает Дэниела к полу. Я, находясь в здравом уме, даю Дэниелу десять секунд на изменение ситуации, после чего собираюсь вмешаться. Однако я недооценил Дэниела: менее чем за пять секунд он переворачивает Грейсона на спину. Вероятно, тренировался в мое отсутствие.
Когда Джексон направляется к дивану, чтобы помочь Грейсону, я медленно поднимаюсь. Джексон хватает Дэниела за плечо, чтобы оттащить его от Грейсона, но я дергаю Джексона за рубашку и заставляю сесть на диван. Подхожу ближе как раз в тот момент, когда Грейсон бьет Дэниела в челюсть. Мой друг собирается дать сдачи, но я хватаю его за руку и оттаскиваю в сторону.
Дэниел уже несколько лет играет в эти игры: провоцирует парней, надеясь, что я вмешаюсь и предотвращу драку, пока ему не отвесили люлей. Получается, что из-за вспыльчивости Дэниела мое имя связывают со всеми потасовками, где я лишь присутствую на заднем плане. На самом же деле я избил только троих.
1) Придурка, который говорил гадости о Лесс.
2) Грейсона.
3) Своего отца.
И жалею только о последнем.
В дверь врываются люди, чтобы взглянуть на происходящее, но их ждет разочарование: я выталкиваю Дэниела из дома, пока он еще чего-нибудь не натворил. Вот уж чего мне сейчас не нужно, так это сцепиться с Грейсоном. С моего возвращения не прошло и недели. И мне точно не стоит давать матери повод отправить меня обратно в Остин.
Дэниел стирает с губы кровь. Мы идем к его машине, я по-прежнему держу его за руку. Он вырывается и, схватив край рубашки, подносит ее к лицу.
– Блин! – восклицает он, разглядывая кровь на ткани. – Почему я все время провоцирую говнюков, которые пытаются подпортить мою красивую физиономию? – Ухмыльнувшись, он снова стирает кровь с губ.
– Я бы не стал волноваться на этот счет. – Меня забавляет его забота о своей наружности. – Ты все равно смазливее меня.
– Спасибо, детка! – Дэниел ухмыляется.
Кто-то подходит к Дэниелу сзади, и на миг я сжимаю кулаки, думая, что это Грейсон. Но потом успокаиваюсь: это девушка, с которой он переглядывался. А расслабляться явно рано: у девицы кровожадный вид. Дэниел продолжает вытирать рот, когда она спрашивает:
– Кто такая Скай, черт побери?
– Кто? – Дэниел резко поворачивается к ней, округлив от удивления глаза. – Вэл, о чем ты говоришь?
Она закатывает глаза и указывает рукой в сторону дома:
– Я слышала, ты говорил Грейсону, что трахнул ее!
Дэниел смотрит на дом, потом опять на Вэл, и тут до него доходит.
– Нет, Вэл! – Подавшись вперед, он хватает ее за руки. – Нет, нет, нет! Он нес всякую чепуху, и мне просто захотелось его позлить. Я даже не знаю девчонку, о которой он говорил. Клянусь…
Она идет прочь, а он следует за ней, упрашивая выслушать. Пожалуй, это подходящий момент уйти домой. Я приехал сюда с Дэниелом, но, похоже, некоторое время он будет занят. Я всего лишь в четырех милях от дома, так что посылаю ему эсэмэску, потом отправляюсь восвояси.
Этот вечер напомнил мне о вещах, о которых я знать не хочу. Страсти. Тестостерон. Грейсон. Все, что в целом относится к учебе. В понедельник мне придется выполнить переводную работу, но, честно говоря, я не знаю, хочу ли возвращаться в эту школу. Знаю, есть способы продинамить это. Только моя мать ни в коем случае этого не допустит.
Глава 6 1/2
Лесс,
ладно, вот послушай.
На прошлой неделе наша дорогая мачеха Памела застукала меня с одной девчонкой. Это не просто девчонка. Ее зовут Макенна, и я несколько раз с ней встречался. Она клевая, но ничего серьезного у нас не было, и больше об этом мне сказать нечего. Но, так или иначе, Памела рано вернулась домой и застукала нас с Макенной в несколько компрометирующей позе на диване в гостиной. Помнишь тот диван, который Памела три года подряд закрывала каким-то пластиком, потому что очень боялась, как бы кто-нибудь его не заляпал?
Да уж. Неприглядное зрелище.
В особенности если учесть, что мы с Макенной бежали в гостиную из бассейна по коридору, разбрасывая одежду куда попало. Так что оба мы были совершенно обнаженными, и мне пришлось в таком виде выходить наружу в поисках своих шортов и одежды Макенны. Памела вопила и ругала меня на чем свет стоит все время, пока я ходил за одеждой и обратно и провожал Макенну к машине.
Все это выбило Макенну из колеи, и она больше не захотела со мной встречаться. Но это даже хорошо, потому у меня есть эта крутая татуировка – надпись «Хоуплесс» (помнишь прозвище, которое я придумал для вас с Хоуп?), и она предостерегает меня от сближения с людьми. Так что пока я не позволил себе проникнуться к этой девушке настоящим чувством. Это был всего лишь секс.
Не могу поверить, что вот сейчас сказал это собственной сестре. Прости.
Как бы то ни было, сама понимаешь: отец, придя домой, сильно разозлился. У него в доме действует одно-единственное правило.
Не злить Памелу.
А я нарушил это правило. Причем грубо и беспардонно.
Он попытался поставить меня на место, и я, должно быть, не вполне воспринял его всерьез. Я не хотел проявлять к нему неуважение: ты знаешь, он разочаровал меня, и все же я не собирался ему хамить. Но прикинь: четыре дня назад мне исполнилось восемнадцать, и вот он принимается читать мне мораль… В тот момент мне это показалось чертовски забавным, и я не сумел этого скрыть.
А ему это все вовсе не казалось смешным, и он рассвирепел. Принялся орать, называл меня наглым и неблагодарным, и это меня взбесило. Лесс, мне восемнадцать! Я парень! Восемнадцатилетние парни могут позволить себе такую «гадость», как секс с девчонкой в доме родителей. Господи Исусе! Отец вел себя так, словно я кого-то убил! Ну и вот. Он разозлил меня, и я, наверное, вышел из себя.
Но это еще не самое плохое. Самое плохое случилось после того, как я наорал на него в ответ, и он стал наскакивать на меня. Он, конечно, крутой мужик и может на меня наскакивать. Не потому, что крупнее меня, но все же. Я его сын, и он распетушился, словно собираясь драться.
И что же я сделал?
Я ему врезал.
Не очень сильно, но достаточно, чтобы попасть в самое чувствительное место – его гордость.
Он не стал бить меня в ответ. Даже не накричал. Просто поднес руку к челюсти и посмотрел на меня, словно был разочарован, потом повернулся и вышел. Час спустя я на машине поехал домой. С тех пор мы не разговариваем.
Я знаю, что должен, наверное, позвонить ему и извиниться, но разве он не первый начал? Совсем чуть-чуть? Какой отец станет наскакивать на собственного сына?
Но в таком случае какой сын бьет собственного отца?
Господи… Лесс, мне так паршиво. Нельзя было этого делать. Надо позвонить ему, но… Не знаю. Вот, блин!
Насколько мне известно, маме он ничего не сказал, потому что она об этом не упоминала. Она удивилась, несколько дней назад увидев меня на пороге. Обрадовалась, но и удивилась. Не спросила, почему я вернулся раньше окончания школы, и я не стал ничего рассказывать. Сейчас она кажется немного другой. В глазах по-прежнему видно страдание, но не такое откровенное, как в прошлом году. Она даже иногда улыбается, и это хорошо.
Ее радость, правда, долго не продлится. Сегодня понедельник, и начинаются занятия в школе. Первый день выпускного класса. Она ушла на работу, пока я еще спал. Я завел будильник и все приготовил. Я поехал в школу и провел утреннюю тренировку, но во время бега мог думать лишь о том, как мне не хочется быть там.
Не хочу быть здесь без тебя. Не хочу сталкиваться с тем, что ненавижу в этой школе, и с большинством людей в ней.
И что же я сделал, закончив пробежку? Вернулся на стоянку, сел в машину, поехал домой и завалился спать. Сейчас почти три, и часа через два придет мама. Я собираюсь сходить за продуктами, потому что сегодня буду готовить ужин. Придется сообщить ей о моем решении бросить школу. Понимаю, она не обрадуется, узнав, что я буду проходить тестирование и не получу традиционный аттестат. Поэтому в список продуктов я вношу печенье. Женщины ведь любят сладкое, верно?
Просто не верится, что я больше не вернусь в школу. Даже не думал, что до этого дойдет. В этом и твоя вина тоже.
- Предыдущая
- 10/54
- Следующая
