Бессердечный (СИ) - Барлоу Елена - Страница 7
- Предыдущая
- 7/42
- Следующая
— Значит, «Heartless»? Кто придумал название?
Парень продолжал сидеть и молчать, тогда Дэни обошла маленький круглый столик и встала прямо перед ним, скрестив руки на груди.
— Ты, видимо, взял за основу одну из деталей своего характера. Ну, не суть. Допелся, Стиви Уандер...
— Слушай ты, — прошипел он с раздражением и погрозил ей забинтованным указательным пальцем, — я запрещаю тебе высказываться при мне о музыке, моей группе, обо всём, что касается моего творчества! Я всё ещё не принимаю тебя здесь, так что никаких больше разговоров!
— Ладно, ладно! — она вскинула руки в примирительном жесте. — Только не кипятись.
Ричард медленно поднялся, зло скривил губы и, уже покидая комнату, произнёс:
— Дура.
Дэни лишь в тот момент поняла, что конкретно сказала. Надо осторожнее подбирать слова, решила она. У нас тут чувствительный артист попался.
Завтрак прошёл в обоюдном молчании, как и приём таблеток, и те мелочи, что были описаны в «инструкции» для Дэни.
***
После обеда Дэни заметила, что у её подопечного участилось дыхание, он стал сильно потеть, но упорно не подавал виду, что чувствует себя намного хуже. Он заперся в своей комнате и долгие пятнадцать минут никак не реагировал на стук в дверь. А конце концов, это молчание заволновало и разозлило Дэни, и она так сильно пнула ногой дверь, что петли задрожали.
Ричард открыл дверь, жутко хмурый и болезненный, а из кармана его халата тянулся провод с наушниками. Дэни дёрнула провод, забрала плеер, затем, пока парень шипел от боли в ушах, взяла Ричарда под локоть и подвела к койке.
— Садись!
Он послушно сел, стараясь не смотреть на неё, не показывать лица.
— Не смей меня больше игнорировать! Понял? Или я спрячу твою музыку так, что ты её не найдёшь.
— Мне плевать...
Он вдруг согнулся, тихо застонав, схватился за голову и уже было начал падать вперёд, но девушка успела его подхватить, вцепившись ему в плечи и толкнула обратно на постель.
— Твою ж мать... Какого хрена ты такой тяжёлый? Что с тобой? Что ты чувствуешь?
Ричард не отвечал, просто лежал с закрытыми глазами и тяжело и часто дышал. Дэни приложила ладонь к его лбу и тихо выругалась. Жар. Он словно был охвачен пламенем, настолько горячей была его кожа.
Ричард снова застонал, пытаясь повернуться на левый бок. Его капюшон уже давно ничего не скрывал, и Дэни с опаской посмотрела ему в лицо. Обезображенные, бесформенные губы были приоткрыты, хриплое дыхание часто вырывалось из его груди; девушка нависла над его неподвижным телом, коснулась пальцами открытой шеи.
Дэни почувствовала себя настоящей сволочью, виновной в этом его состоянии настолько, что ей захотелось посмеяться над собой. Он же просто был болен, а она начинала орать на него, чуть что. Почему она не привыкнет и не успокоится? Парень просто болен, надо собраться. Сколько раз она видела таких же, как он, слабых, уязвимых, обозлённых? Даже её собственная сестра была такой когда-то. Нет, не время терять контроль. По крайней мере, она знала, что делать.
Врача звать бесполезно, слишком долго, а жар можно сбить самой. Девушка поднялась, обошла койку и, схватив парня за руки так, чтобы легче было его подтянуть, удобнее уложила его на постели. За пару минут она сбегала вниз, на кухню, за горячей водой, и вернулась. Взяла с полок шкафа нужные медикаменты, смешала положенную долю воды и лекарства и заставила Ричарда выпить. Его пришлось довольно долго будить и уговаривать, но всё же лекарство он выпил маленькими, неторопливыми глотками.
Далее ей необходимо было избавить его от одежды, чтобы обтереть влажной, холодной тканью. Дэни остановилась на минуту, взглянула на Ричарда. Ей придётся это сделать, раздеть его, смотреть на него...
... Резкие движения, бесконечные хватания за руки, едва сформировавшуюся девичью грудь, стройные ноги — всё это она видит со стороны. Кендра отбивается, толкается и пытается увернуться, как только может, но мужчина, прижавший её — маленькую, хрупкую — к кровати, в детской, сильнее, а значит, она и в этот раз не сможет от него избавиться.
Глупенькая Дэни сидит в шкафу и через проём смотрит на сестру, которую уже накрывает чужое, широкое тело. Раздаётся отчаянный крик, и девочка закрывает глаза ладошками. Бесполезно. Крики всё равно слишком громкие, Кендра уже плачет, её голос сливается с тяжёлым дыханием мужчины. Дэни открывает глаза и смотрит сквозь пальчики: эта мерзкая, потная спина насильника, заслонившего Кендру, широкая и жилистая... Она видит только эту спину, большие ягодицы, сжимающиеся быстро и резко, и длинные ноги между разведённых колен сестры...
Дэни тряхнула головой, почувствовав тошноту, затем посчитала до десяти. Так всегда, и каждый раз, стоит той ночи всплыть в воспоминаниях снова. Ричард всё ещё лежал перед ней, его пальцы безостановочно сжимали белую простынь. Ему было больно. С трудом пересилив себя, Дэни расстегнула все пуговицы его халата, раскрыла его, прижала ладони к покрытой шрамами груди. Ричард был весь мокрый, это был холодный пот, и Дэни мигом забыла про свой страх.
Еле еле она стянула с него халат, вытащила его руки из рукавов, развязала шнурок на поясе штанов и опять заступорилась. Она не думала, что будет так тяжело, однако, раньше она никогда не работала с детьми старше десяти лет. Из-за жажды расквитаться со всеми долгами она наплевала на то, что её новый подопечный — взрослый. Чёрт подери, да самый натуральный мужчина.
Дэни судорожно сняла с себя свитер, осталась в тонкой майке-безрукавке. Ей самой уже было слишком жарко. Штаны с парня всё-таки нужно было снять, Дэни должна была обтереть его с ног до головы. Она схватилась за края штанов и как можно резче дёрнула. Снова, и снова. В конце концов, вся одежда парня лежала на полу. Невольно Дэни скользнула взглядом по его ногам к паху, резко отвернулась и сжала голову руками.
— Трусиха! Трусиха! — ругала она себя, вцепившись пальцами себе в волосы. — Члена что ли не видела никогда? Хватит этого детского сада! Хватит! Он не мужик сейчас, он — пациент.
Повернулась и сразу же уставилась ему в лицо. С этой секунды она действовала, словно по наитию. Мягкой, влажной тканью она обтирала его шею, грудь и торс, и ноги, от лодыжек до бёдер. Когда холодный компресс коснулся лица, Ричард попытался увернуться. Дэни взяла его лицо в свои ладони и очень тихо произнесла:
— Нет, нет, тише. Я знаю, тебе больно, но скоро станет легче.
Она обтёрла его влажный лоб, провела тканью по шее и плечам, затем настало время сменить компресс. Жар был слишком сильным. Дэни снова и снова пыталась сбить его, меняя воду и бинты. Она старалась не смотреть на него, однако, это оказалось довольно сложно, притом, что такой близости мужчинами у неё никогда не было. В какой-то момент она поняла, что его тело, его нагота совершенно не отталкивают её. Это было странно, такого не случалось раньше. Дэни смотрела на его шрамы и огрубевшие участки кожи и понимала, что чувствует себя вполне комфортно.
Пока девушка ставила капельницу спустя несколько минут, сильный жар ослаб, а Ричард и вовсе очнулся от лихорадочного сна.
— Что со мной случилось? — его голос прозвучал хрипло, тихо.
— У тебя повысилась температура, был сильный жар.
— Из меня словно все соки выжали... Такого раньше не происходило... Это всё ты, вывела меня из себя.
- Предыдущая
- 7/42
- Следующая
