Сказки с хитринкой - Алембекова Н. - Страница 1

• 1/15
• Следующая

Много сказок существует на свете: одни рассказывают о добрых и злых волшебниках, другие — о необыкновенных приключениях и подвигах славных богатырей, третьи весело и остроумно высмеивают глупость, невежество, жадность, обман…

Вспоминая своё детство, Максим Горький писал:

Это народ, умный и смелый, в своих сказках, пословицах и поговорках смеётся и над царями, и над богами, и над попами… Борется с ними острым и метким словом.

И у каждого народа есть антирелигиозные сказки, направленные против бога, религии и её служителей.

Во все времена религия одурманивала сознание народа, сковывала его волю, внушая мысль о бессилии перед всемогущим богом.

Об этом писалось и в священных книгах, об этом твердили и «посланцы божии» на земле — попы, ксёндзы, муллы, раввины, шаманы и прочие священнослужители.

Тем, кто верует в бога, они сулили прекрасную жизнь… после смерти, в раю. А тех, кто осмеливался ослушаться, не повиноваться «божьему велению», пугали адом, страшными загробными муками.

Народ видит алчность, лицемерие, продажность и лживость своих «духовных отцов» — священников.

Он верит не им, а в силу своего разума, в крепость своих рук.

Мудрая латышская пословица говорит: «Кто служит богу, тот не работает, а кто работает, тому незачем молиться».

И своё истинное отношение к религии, к её служителям народ выражает в сатирических, насмешливых сказках. Поэтому главный герой народных сказок — будь то честный крестьянин, смекалистый батрак или храбрый охотник — всегда одерживает верх над жадным, злым, глупым попом, муллой или шаманом, подвергает их всеобщему позору, выставляет на посмешище.

Вот жадный поп задумал обмануть мужика, отнять у него единственную корову (мало ему своих семи!), а сметливый мужик сам попа перехитрил (русская сказка «Чьи коровы?»). В башкирской сказке «Делите сами!» простой крестьянин проучил сразу семерых мулл.

Народ не верит и в чудеса, которые творят «посланцы божии» на земле.

Высмеивая небесные знамения и вещие сны, насмехаясь над «святым духом» и «ясновидцами», народ тем самым отрицает не только веру в бога, но и самого бога.

Сказки беспощадны и к тем, чья голова забита молитвами, постами да священными книгами.

Жил в одной татарской деревне крестьянин Хисам-агай. Целыми днями молился он, не вставая с молитвенного коврика… До чего он домолился, как проучила его умная Зейнаб, вы узнаете из сказки «Дары аллаха».

А в еврейской сказке «Умный или глупый?» высмеивается некий «умник», который вздумал на себе проверить изречение из священной книги.

«Сказка — ложь, да в ней намёк — добрым молодцам урок». Так пусть же и сказки о различных суевериях, также входящие в этот сборник, послужат уроком для тех, кто ещё верит в существование домовых, верит снам и ворожбе, в чудодейственную силу «святой» водицы.

Суеверие — признак слабости человека, неуверенности в собственных силах.

Трусливый мальчик из русской сказки испугался… теста в кадке. «Тесто подходит, пузыри пускает и пыхтит — пых да пых… а Ваня-то думал, что это домовой…»

А вот старушка поверила в чудотворную силу «водицы наговорной», которую ей вынес в ковшичке «старец низенький, щупленький, седая бородушка клинышком». А была ли та водица чудотворной? Подумайте сами.

Бесконечно разнообразны сказки о проделках ловких и хитрых обманщиков.

Созданные разными народами, сказки эти едины в своём резком отрицании невежества и темноты. Поэтому без всякой жалости смеётся народ над теми, кого дурачат, обманывают «святые отцы», «ясновидцы» и прочие служители, отмеченные «божьей благодатью». Вот «чудотворец» из узбекской сказки дурачит невежественных дехкан; в таджикской — табиб, знахарь, «лечит» больных, а в русской — хитрый мужичок, про прозвищу Жучок, ворожит и гадает…

Не слепое подчинение судьбе и божьим предначертаниям, не надежду на счастливую загробную жизнь, а борьбу за счастье, за прекрасную жизнь здесь, на земле, утверждают мудрые народные сказки.

Включённые в этот сборник сказки создавались и на обширных русских просторах, и на берегах тихих украинских речек, и на Кавказе, и на Чукотке. Их сочиняли и рыбаки Прибалтики, и скотоводы Средней Азии, и охотники Карелии.

Весёлые и забавные, умные и лукавые сказки составляют эту книжку. Потому-то она и названа — «Сказки с хитринкой».

Н. Алембекова

Русская сказка

Жили в одной деревне старик со старухой. Плохо они жили — всё бранились да ссорились. Бывало, старик скажет старухе слово, а она ему — два! Он ей пять, а она ему — десять! Так слово за слово и побранятся, поссорятся! А из-за чего поссорились-побранились — и сами не знают!

— Да с чего же мы браниться-то начали, старуха? — спросит, бывало, старик.

— Да всё ты виноват, неладный, всё ты! — отвечает ему старуха.

— Нет, ты, старая, виновата, всё ты! — не уступает ей старик.

— Не я, а ты! Ты, а не я! — кричат они оба разом.

Начнут виноватого искать да и снова побранятся. Такой крик поднимут, что хоть вон беги!

Ссорились старик со старухой да бранились, а соседи слушали да терпели. Терпели соседи, терпели да и говорят как-то старухе:

— Сходила бы ты, Маремьянушка, к старцу на гору. На горе? тут старец один живёт, на водицу шепчет. Водица-то наговорная — людям помогает. Может, и вам водица-то поможет — ссориться-браниться перестанете. Сходила бы, Маремьянушка!

Послушалась старуха добрых людей да и пошла к старцу на гору. Подошла она к его избёнке, в окошко постучала. Вышел из избёнки старец — низенький, щупленький, седая бородушка клинышком.

Рассказала Маремьянушка старцу про нелады со стариком своим.

Выслушал её старец, вошёл в избёнку и вынес старухе водицы в ковшичке. Вынес он водицу в ковшичке и пошептал на ту водицу, Пошептал старец на водицу и вылил её в скляночку. Отдаёт скляночку старухе и говорит:

— Возьми-ка, голубушка, эту водицу, А как домой придёшь да старик твой скажет тебе слово бранное, ты и хлебни из скляночки. Хлебни водицы и во рту держи. Не плюнь, не глотни — всё во рту держи! Держи водицу во рту, пока твой старик не угомонится! Все нелады ваши и пройдут!

Поблагодарила Маремьянушка старца, взяла скляночку с наговорной водицей и домой пошла. Пришла старуха домой — только за порог ступила, старик и начал её бранить. Бранится старик на старуху: мол, ходит старуха невесть где и самовара не ставит, ничем его не поит, не потчует!

Тут старуха водицу-то из скляночки и хлебни! Хлебнула старуха водицы и во рту держит, как старец велел. Глядит старуха — замолчал старик! Обрадовалась старуха, стала самовар ставить. Стала самовар-то ставить да и загреми трубой! Снова старик забранил старуху. Бранится старик на старуху, что нескладная, мол, у него старуха — не тем концом, видно, руки у неё воткнуты.

Обидно старухе эдакие слова-то слушать, да делать нечего. Снова хлебнула старуха водицы из скляночки. Хлебнула старуха водицы и во рту держит, как старец велел. Глядит старуха — замолчал старик!

Так с тех пор и повелось у них: старик браниться начнёт — старуха за скляночку хватается. Глядишь, и замолчит старик. Так и перестали они браниться-ссориться! Радуется старуха да удивляется, как водица наговорная со стариком справилась! Радуется Маремьянушка да соседям хвалится: помогла, мол, водица-то наговорная! Ох, как помогла!

Украинская сказка

• 1/15
• Следующая