Ходячий замок (илл. Гозман) - Джонс Диана Уинн - Страница 2
- Предыдущая
- 2/54
- Следующая
Марта, тоненькая и белокурая, уставилась на Фанни большими серыми глазами почти так же несговорчиво, как Летти.
– Это та, которая все время трещит? – уточнила она. – Разве она не ведьма?
– Да, у нее еще премиленький домик и куча клиентов по всей Подгорной Лощине, – поспешно закивала Фанни. – Она очень добрая женщина, Марта. Она научит тебя всему, что знает, и скорее всего познакомит со своими влиятельными друзьями из Кингсбери. Ты будешь устроена наилучшим образом!
– Да, она ничего, – неохотно согласилась Марта. – Хорошо.
А Софи, слушая этот разговор, думала, что Фанни сделала все в точности как надо. Летти, средней сестре, ничего особенного в жизни не светило, вот Фанни и определила ее туда, где она скорее всего повстречает симпатичного молодого приказчика, выйдет за него замуж и будет жить долго и счастливо. Марте, обреченной на успешные поиски счастья, очень пригодятся и влиятельные друзья, и умение колдовать. А что касалось самой Софи – так сама Софи в своем будущем не сомневалась. Так что она вовсе не удивилась, когда Фанни сказала:
– Милая Софи, будет только справедливо, если ты унаследуешь лавку, когда я уйду на покой, – ведь ты старшая. Поэтому я решила, что сама возьму тебя в ученицы и дам возможность досконально изучить наше ремесло. Ну как это тебе?
Не то чтобы Софи казалось, будто она рождена для шляпного дела, но тем не менее она горячо поблагодарила Фанни.
– Ну вот, все и улажено! – обрадовалась Фанни.
На следующий день Софи помогла Марте уложить платья в коробку, и наутро все они провожали телегу возчика, на которой сидела будущая ведьма – маленькая, прямая, перепуганная. Ведь путь к Подгорной Лощине, где жила миссис Ферфакс, лежал через холмы, как раз мимо Ходячего замка чародея Хоула. Еще бы Марте не бояться.
– Все будет хорошо, – сказала Летти. От помощи в укладке вещей она отказалась, и когда телега возчика скрылась из виду, Летти просто затолкала все свои пожитки в наволочку и заплатила шесть пенсов соседскому мальчишке, чтобы он откатил их в тачке в кондитерскую миссис Цезари на Рыночной площади.
Летти шагала за тачкой, и вид у нее был куда бодрее, чем ожидала Софи. По правде сказать, казалось, что Летти даже рада отряхнуть со своих ног прах шляпной лавки.
Мальчишка вернулся от Летти с корявой запиской, где говорилось, что она сгрузила свои платья в общей девичьей спальне и что у Цезари ах как весело. Неделю спустя возчик привез письмо от Марты, где сообщалось, что Марта благополучно добралась до места и что миссис Ферфакс «просто прелесть и во все снадобья кладет мед. У нее пчелы». А потом Софи довольно долго ничего о сестрах не слышала, поскольку в день, когда уехали Марта и Летти, началось и ее собственное обучение.
Само собой разумеется, в шляпном ремесле Софи разбиралась уже неплохо. Еще совсем крошкой она постоянно носилась по двору, где вымачивали заготовки и натягивали их на болванки, а из воска и шелка делали цветы, фрукты и прочие украшения. Она знала всех, кто там работал. Многие из них служили в лавке еще с тех пор, как ее папа был мальчиком. Она знала Бесси, единственную оставшуюся продавщицу. Она знала покупательниц, выбиравших шляпки, и возчика, который привозил из деревни шляпы из сырой соломки – потом их сушили на болванках в сарае. Она знала всех остальных поставщиков и как делают фетр для зимних шляп. Фанни уже почти ничему не надо было ее учить – разве что наилучшим способам уговорить покупательницу приобрести шляпку.
– Даму надо подводить к нужной шляпке потихоньку, ласточка, – говорила Фанни. – Сначала покажи те, что не очень-то ей идут, – тогда она сразу почувствует, в чем разница, когда примерит нужную.
Вообще-то Софи не очень часто приходилось продавать шляпки. После того как она пару дней провела в мастерской, а потом вместе с Фанни побывала в магазине тканей и у торговца шелком, Фанни посадила ее украшать шляпки. Софи сидела в нише в задней комнате лавки, пришивая розочки к чепчикам и вуалетки к велюру, притачивая шелковые подкладки и выкладывая изящные букеты из тряпичных цветов, лент и восковых ягод. У нее отлично получалось. Ей это очень нравилось. Но понемногу Софи становилось одиноко и немножко скучно. С теми, кто работал в мастерской, оказалось не больно-то весело: они были староваты и к тому же обращались к ней как к человеку несколько постороннему и вообще будущей хозяйке. Бесси держалась с ней так же. Эта Бесси и говорить-то была способна только о фермере, за которого собиралась замуж через неделю после Майского праздника. Софи немного завидовала Фанни, которая в любую минуту могла упорхнуть из лавки к торговцу шелком.
Интереснее всего было слушать разговоры покупательниц. Ведь никак невозможно купить шляпку и при этом не посплетничать. Софи сидела в своей нише, проворно орудуя иголкой, и слушала, что мэр терпеть не может зелень, что замок чародея Хоула опять переместился в холмы и что неужели этот негодяй и правда… И шу-шу-шу, и шу-шу-шу… Едва разговор заходил про чародея Хоула, голоса неизменно понижались, но Софи все равно поняла, что месяц назад он поймал-таки в долине одну девушку. «Синяя борода!» – шептали покупательницы и снова начинали говорить в полный голос – опять эта дурочка Джейн Ферье невесть что учинила со своей прической. Вот уж на кого чародей Хоул никогда глаз не положит, не говоря уже о порядочных мужчинах. А потом – тихонечко, боязливо – добавляли пару слов о Болотной Ведьме. Софи начинало казаться, что между чародеем Хоулом и Болотной Ведьмой есть какая-то связь.
– Похоже, они просто созданы друг для друга. Вот бы кто-нибудь их просватал, – говорила она той шляпке, которая была у нее в работе.
Однако к концу месяца сплетничали в лавке уже исключительно о Летти. Судя по всему, в кондитерской Цезари день и ночь толпились разные господа, и каждый из них закупал целые горы пирожных, требуя, чтобы обслуживала его именно Летти. Ей сделали десять предложений руки и сердца, разнившихся по калибру от сына мэра до парнишки-подметальщика, и она всем отказала, заявив, что еще слишком молода и неопытна и ничего не может решить.
– Что ж, с ее стороны это разумно, – сказала Софи чепчику, к которому как раз пришивала плоеную оборку.
Фанни подобным новостям очень радовалась.
– Уж у кого-кого, а у нее-то наверняка все сложится наилучшим образом! – радостно восклицала она. Софи вдруг подумала, как Фанни, должно быть, рада тому, что Летти здесь больше нет.
– Летти бы очень вредила торговле, – объяснила Софи чепчику, украшая его шелковыми лентами розовато-серого, как сыроежка, оттенка. – Она бы даже в тебе, старушечка-дурнушечка, была писаной красавицей. Другие дамы глядели бы на нее и огорчались.
Шли недели, и Софи все чаще и чаще беседовала со шляпками. Больше ей не с кем было говорить. Фанни почти целыми днями пропадала по делам или стояла за прилавком, стараясь подхлестнуть торговлю, а Бесси хлопотала, как пчелка, и лезла ко всем подряд со своими предсвадебными мечтами. У Софи появилась привычка, закончив шляпку, надевать ее на болванку, так что получалась как будто бы голова без тела, а потом для разнообразия рассказывать шляпке, на ком она будет красоваться. Софи немного льстила шляпкам, ведь и покупательницам тоже нужно льстить.
– У вас такой загадочный вид, – говорила она вуалетке с еле заметными блестками. – Вы выйдете замуж за настоящего богача! – обещала она широкополой кремовой шляпе с пышным букетом под полями. А ядовито-салатную соломенную шляпку с кудрявым зеленым пером уверяла: – Вы свежи, как майская роза!
Софи рассказывала розовым чепчикам, как они пикантны и обаятельны, а модным бархатным шляпам – как они остроумны и необычны. Она нашла слова утешения и для того самого плоеного чепчика с сыроежечными лентами.
– У тебя золотое сердце, – сказала ему Софи. – И однажды стра-а-а-ашно знатная персона – граф или герцог – разглядит это и полюбит тебя!
- Предыдущая
- 2/54
- Следующая
