При дворе Вечного Императора - Банч Кристофер - Страница 16

• Предыдущая
• 16/69
• Следующая

Алэн окинул взглядом батарею разных бутылок со спиртным и выбрал самый слабый напиток.

– Синтхэлк, – сказал он. – С водой. В высоком стакане. Льда добавьте по своему усмотрению.

Крейгвел, профессиональный дипломат, заказал то же. Следующие его слова обрекли обоих собеседников на смерть. А сказаны они были лишь для того, чтобы установить приятельскую атмосферу перед серьезными переговорами.

– Вы пробовали когда-нибудь метаксу?

– Нет, – ответил Алэн.

– В такой вечер этот напиток самый подходящий.

– Без наркотика? – подозрительно спросил Алэн.

– Чистый алкоголь, – сказал Крейгвел и шутливо добавил: – Хорош и для приема внутрь, и для чистки одежды.

Яниз налила им по стаканчику, а затем занялась приготовлением двух порций синтхэлка. Мужчины роковым образом задержались у стойки вместо того, чтобы сразу идти в кабинку “Ч”.

Алэн поднял свой стаканчик:

– За мир!

Крейгвел искренне кивнул и осушил свою порцию метаксы.

Время истекло. Таймер зажужжал, и Динсмен нажал кнопку радиодетонации.

Мощное взрывчатое устройство, обложенное металлическими шариками, сработало. Двое мужчин и женщина погибли мгновенно, разорванные в клочья. Динсмен слегка переборщил с зарядом, и взрыв разворотил даже стену за стойкой бара.

Не глядя на руины, Динсмен побросал все свое оборудование в чемоданчик и побежал в дальний конец склада. Там он вылез из окна и проворно спустился по веревочной лестнице на землю. Нажал кнопку, крепление лестницы отстрелилось; лестница упала ему в руки и была немедленно спрятана в том же чемоданчике. Стараясь не выходить на освещенные участки улицы, Динсмен заторопился прочь, чтобы побыстрее спрятаться в своем любимом укромном местечке – в сердце прайм-уорлдского гетто, где проживали представители негуманоидных рас.

В ушах у него еще звенело от взрыва, и он не слышал стука башмаков с металлическими набойками по стальной решетке эстакады. Кто-то мчался в сторону руин того, что только что было баром под названием “Ковенантер”.

За несколько мгновений до взрыва сержант Армус пытался смягчить оскорбленные чувства своего товарища из взвода спецназа. В секторе царило спокойствие, и их дежурства проходили настолько нудно, что казались своего рода дисциплинарным наказанием. А ведь они, как-никак, принадлежали к элитным частям спецназа. Предполагалось, что их будут посылать в районы повышенной криминогенной опасности, чтобы они наводили там порядок и передавали очищенный сектор обычным полицейским патрулям.

Вместо этого их заставили на протяжении целого месяца дежурить в районе, где было лишь чуть беспокойней, чем на кладбище. Сержант Армус в пятнадцатый раз выслушивал заунывное нытье своего капрала. Дескать, шеф спецназа Крегер, ясное дело, имеет зуб против них. В этом идиотском секторе ничего существенного не происходит, здесь для поддержания порядка достаточно одной патрульной “Черной Марии”.

Армус чуть было не признался капралу, что почти в начале вечера теми же словами пенял на их положение своему приятелю. Да, бесспорно, у ребят есть причина скулить от досады. У Крегера, видать, совсем крыша поехала, раз он назначил их в этот сектор могильного покоя – как раз в то время, когда в другом месте в разгаре праздничные торжества, где всякое может случиться. Наверное, ведающий криминальной статистикой компьютер свихнулся и выкашлял неправильную информацию. А может, в этом районе живет девка Крегера, которая пожаловалась, что ее вечером на улице кто-то ущипнул за зад. Кто угадает, какие тайны сокрыты в немногочисленных извилинах мозга спецназовского капитана?

В целях соблюдения служебной субординации Армус держал свои горькие мысли при себе. Вместо этого он снова позаботился о том, чтобы ребята из его взвода меньше других дежурили сверхурочно. В обычных обстоятельствах совесть не позволила бы пойти на такое. Сейчас же весь отряд спецназа почти с самого начала праздничного марафона работал на пределе сил, лишних солдат не было, ребята валились с ног после продленных дежурств. Тем страннее тот факт, что взвод Армуса столько времени околачивается без дела в тишайшем секторе.

Но тут прогремел этот взрыв. Не успел он догреметь, а весь взвод уже мчался по пандусу, обогнул угол и рванул прямо к руинам бара “Ковенантер”. Армус бросил один лишь взгляд на развороченную часть здания, и три мысли пронеслись в его голове: есть ли пожар? выжил ли кто после взрыва? понадобится ли машина “скорой помощи”? После этого он начал действовать.

Несмотря на то что не было никаких признаков пожара, сержант надавил рукой в стальной перчатке кнопку системы огнетушения и больше тонны мыльной пены залило руины бара. Он прокричал своим подчиненным, чтобы они хватали в руки все, что может служить ломом, и растаскивали завалы, а сам включил микрофон радиосвязи – вызвать “скорую”. Но слова замерли у него на губах – он увидел машину “скорой помощи”, которая катила по эстакаде в сторону развороченного взрывом бара. С какой такой стати здесь эта машина? Ведь он еще не успел вызвать!.. Но размышлять было некогда. Армус отсоединил ремень безопасности и устремился к развалинам “Ковенантера” вслед за парнями из своего взвода.

Дорогой Стэн!

Привет, дружище. Я так думаю, ты обалдел, что держишь в руках письмо от парня, вроде меня, которого, кажется, и под расстрелом не заставишь написать пару строк. А повод такой – твой покорный слуга наконец получил давно заслуженное теплое местечко. И, смею добавить, это повышение по службе достойно потомка славных предков. Старший сержант Алекс Килгур – звучит, а? То-то, господин аж капитан! Уверен, ты и думать не думал, что я поднимусь до этаких высот!

Стэн невольно отодвинул письмо и уставился на него, не веря глазам своим. Килгур! Как же он сразу не догадался, что ему пишет старина Килгур! Обычно Стэн узнавал его по сильному шотландскому акценту. Но было бы странно ожидать, что Килгур и на бумаге сохранит акцент. Стэн рассмеялся и стал заинтересованно читать дальше.

Разумеется, старшим сержантам не по рылу пить с капитанами-задаваками роскошные напитки в роскошных офицерских клубах, но добрая пинта горького пива всегда остается доброй пинтой пива, и пьется особенно приятно, когда знаешь, что твоя очередь угощать никогда не наступит. А я нигде не видал такого количества подхалимов, как тут. Но не мне отучать их угощать старшего сержанта. У меня такое впечатление, что в этих краях издревле свято соблюдается благородный обычай потчевать пивом старших сержантов. Разве можно идти против обычая?

Говоря по совести, это тепленькое местечко слегка действует мне на нервы. Терпение мое так истончилось, что уже тоньше ломтика хаггиса, который подают на крестинах у скупца. Начальство кинуло меня куратором в чертов музей отряда Богомолов. А ты сам знаешь, нужен пропуск первой категории, чтобы пройти хотя бы в предбанник этого музея, так что у нас посетителей – раз-два, и обчелся. Разве что заглянет какой-нибудь надутый чиновник из службы безопасности – отметиться по дороге из борделя в казино. Хотя тут среди посетителей нашлась одна такая киска... Впрочем, молчу, молчу. Килгур не из тех трепачей, что рассказывают о каждом поцелуйчике, особенно если его душечка по службе рангом выше.

Так или иначе, я нынче занимаюсь самым безопасным делом за все годы своей верной службы Его Величеству в качестве исправного головореза. И, поверь, у меня шарики за ролики заходят от этой безопасненькой служебки. Того гляди, ума решусь. Одно меня утешает – тебе, видать, не слаще на твоей работенке в прайм-уорлдском раззолоченном нужнике. Эх, боюсь, уж больше никогда нам не будет так хорошо после того, как они порушили нашу компанию – любимый наш тринадцатый взвод Богомолов. Не хочу, чтоб кто-нибудь марал даже номер нашего взвода, этот номер пусть вообще не используют, а не то будут иметь дело с самим Килгуром!

• Предыдущая
• 16/69
• Следующая