Охота за головами на Соломоновых островах - Майтингер Кэролайн - Страница 50
- Предыдущая
- 50/85
- Следующая
Так протекала наша работа до того момента, покуда не произошел взрыв в буквальном смысле этого слова.
Дом в Сеги состоит из двух комнат: в одной находится контора, а в другой жил наш хозяин, если только он не переселялся на веранду. Наша комната находилась в отдельном домике возле южной веранды. В комнате, примыкающей к северной веранде, стоял наш знаменитый сундук со снаряжением, мимо которого однажды галопом пронеслись слуги. Весь дом зашатался от топота ног, и в тот момент, когда слуги появились в дверях, сундук взорвался.
Наша модель встала на четвереньки и поползла в сторону; сидевшие на краю веранды родственники разлетелись как шрапнель; слуги стояли оцепенев и вытаращив от страха глаза. Маргарет и я были не в лучшем состоянии, хотя знали, что у нас не было взрывчатых веществ. Но откуда же этот взрыв? Вскоре выяснилось, что взорвалась бутыль с перекисью водорода, которая в разведенном виде представляет обычное обезвреживающее средство, но в концентрированном состоянии обжигает пальцы и проедает окружающие предметы. Жара в сочетании с тряской, вызванной непрерывной беготней слуг, привела к выделению свободного кислорода, который и взорвал бутыль. Нам оставалось только облить водой все, что стало жертвой взрыва, и отправиться на розыски убежавшей модели. Когда мы подошли к берегу, весь клан вместе с моделью находился на полпути к Пататива, и мы не сомневались, что модель не вернется, а своими рассказами о взрыве отобьет охоту к позированию У всех остальных жителей деревни. Такая ситуация была Для нас неприемлемой, и мы решили немедленно переехать на другую сторону и привести отношения с жителями деревни в должный порядок. На берегу лежала туземная лодка, сходная с каноэ, и мы предпочли воспользоваться ею, чем брать без разрешения хозяйский моторный катер. Да и вообще нам нужно было выучиться плавать на туземной лодке, так как это разрешило бы многочисленные проблемы, связанные с неудобствами нашей работы на плантации, не говоря уже о том, что было полезным упражнением для наших мускулов.
Нам никогда не приходилось плавать на туземной лодке, но они так легко и быстро скользили по поверхности воды, что простота управления ими была очевидной. Еще в дни моих школьных каникул я провела немало времени на каноэ, и особенное удовольствие мне доставляло плавать в сильную волну. Меланезийская лодка, выдолбленная из бревна, имеет заостренные концы, лишена киля, несколько плоскодонна, борта ее в центре чуть-чуть опущены и рассчитана она на двух гребцов, имеющих возможность удобно вытянуть вперед ноги. Найденная нами лодка лежала за прибрежной полосой в тени деревьев и была тщательно прикрыта пальмовыми листьями. Внешний вид убедительно доказывал, что лодкой очень давно не пользовались. Спустить ее на воду представлялось затруднительным, так как лодка была очень тяжела. Попытка Маргарет отплыть непосредственно от берега не увенчалась успехом: лодка плотно застревала в грунте, и у меня не хватало сил, чтобы продвинуть ее дальше. Тогда мы решили подтянуть лодку по воде к маленькой пристани и сесть, как подобает настоящим леди. Однако мы очутились в воде раньше, чем успели опомниться. Это круглое, как бочка, плавучее сооружение немедленно переворачивалось и ускользало, как только мы пытались в него сесть, а мы сваливались в воду.
Тут началось сражение, а если мы его и проиграли, то все же получили огромное удовольствие от первого купания в лагуне. Мы твердо решили овладеть искусством плавания на туземной лодке и для этого надо было испробовать разные способы. Отведя лодку снова в мелководье, где Маргарет крепко удерживала ее, а я, не без затруднений поместившись в отверстие для сиденья, находила идеальную точку равновесия, балансируя веслом, как канатоходец шестом, и отдавала команду Маргарет. Но стоило Маргарет отпустить лодку, как она переворачивалась, и я висела головой в воде, а нижняя часть моей фигуры плотно заклинивалась в слишком узком отверстии, предназначенном для очертаний туземного гребца. В таком положении не до смеха, коль скоро из лодки никак не выберешься, а в перевернутом состоянии пловец расходует воздух гораздо быстрее, чем при обычном нырянии. Короче говоря, во время одного из опытов Маргарет едва не утонула.
Тогда мы решили учиться плавать на лодке так, как учатся ездить на велосипеде. Я сидела в лодке, вооруженная двусторонним веслом, а Маргарет удерживала лодку с кормы. Все шло отлично, покуда я балансировала веслом, но стоило мне начать грести или сдвинуться хотя бы на один дюйм, как я летела головой вниз. Надо сказать, что туземная лодка — сложная штука; она сочетает кошачью хитрость с дьявольским характером некоторых лошадей, которые преспокойно выбрасывают вас из седла, шарахнув о ветки встречного дерева. Теперь я понимала, почему мальчишки в Пататива, едва научившись ходить, уже приучаются плавать на собственных лодках.
В конце концов мы отнесли лодку на место и признали, что плавать на меланезийской лодке могут лишь коренные меланезийцы, да и то только те, кто родился на берегу моря.
А нам лучше было вообще не родиться, так как владелец лодки — малаитянин из числа рабочих плантации пришел в дикую ярость, увидев, что его лодка расколота бедрами американки и опоганена прикосновением женщины, хотя бы и белой. Дело, конечно, не в том, что из-за толщины американских бедер в лодке появилась трещина, которая, говоря по правде, не попортила дна, а в оскорблении духа, покровительствующего лодке. Теперь Кесуо, так звали малаитянина, никогда не сможет плавать на этой лодке, так как оскорбленный дух его немедленно утопит.
Смеющийся малаитянин не представляет собой ничего привлекательного, но озлобленный напоминает разъяренную гориллу. Даже хозяин плантации не проронил ни слова, увидев перед собой Кесуо, взбешенного и справедливо возмущенного. Мы спрятались за спину плантатора и уплатили Кесуо пять долларов, лишь бы смягчить его гнев. Обычно за такую сумму можно приобрести не менее двух лодок, но мы решили быть щедрыми, хотя сам Кесуо никакой цены за лодку не назначал, а плантатор своих соображений не высказывал. Но даже когда Кесуо пошел в плантационную лавочку, чтобы получить на пять долларов табака, он продолжал метать громы и молнии. По-видимому, мы совершили ужасное преступление, которое нельзя искупить деньгами.
Теперь эта проклятая лодка стала нашей собственностью, и плантатор послал рабочих привести ее в должный вид и превратить в устойчивое судно, на котором мы сможем добираться до Пататива. Трещину зашпаклевали. Затем рабочие отправились в лес и вскоре вернулись со связками лиан, несколькими тонкими жердями одинаковой толщины и стволом молодого деревца дюйма в четыре в поперечнике. При помощи хозяйской дрели в верхней части борта были просверлены дыры, чтобы в них можно было продеть лианы для привязывания к лодке копьев (обычно такие дыры прожигают). Топором заострили концы ствола молодого деревца, который должен был стать наружным поплавком нашей лодки. Вот и все современные орудия, использованные в работе; вся остальная деятельность свелась к привязыванию лианами жердей к лодке.
В результате получился очень симпатичный водяной жук, и, что самое главное, это была наша лодка. Наконец-то экспедиция располагает собственной экспедиционной яхтой!
Неожиданно мы обнаружили, что на лодке имеется знак тотема в виде какой-то головы. Это был плоский выступ на конце бревна, и сначала мы решили, что это просто выступ, но один из рабочих, участвовавших в переделке лодки, указал на пилообразную линию, изображавшую зубы, и на круги, отдаленно напоминавшие глаза и ноздри. Собака? Я была очень рада, так как всю жизнь любила собак, но рабочие расхохотались.
— Нет, мисс… Это ваш знак тотема… Это аллигатор… — улыбаясь, добавил другой.
Я все поняла; один из наших покойных дядюшек (или какой-нибудь другой родственник) перевоплотился в аллигатора, и с этого дня мы не можем потреблять аллигаторов в пищу, убивать их, причинять им малейший вред и даже говорить о них в непочтительном тоне. Совершенно не важно, каким милым и приятным человеком был покойник, но теперь, сделавшись духом, он где-то лежа подстерегает нас, чтобы отомстить за любое оскорбление, даже если оно нанесено без злого умысла. Я была несколько смущена: означает ли знак тотема милостивое отношение к нам других аллигаторов? Или дух нашего родственника-аллигатора сам по себе устрашает его нынешних сородичей?
- Предыдущая
- 50/85
- Следующая
