Под куполом - Кинг Стивен - Страница 89

• Предыдущая
• 89/261
• Следующая

— Пропан, браток.

Барби оторопел.

— Что за чертовщина? Идём, посмотрим.

Джуниор стоял возле подножия ступенек, которые вели вверх вдоль боковой стены аптеки Сендерса, не зная, способен ли он по ним взобраться, когда у него так болит голова. Возможно. Вероятно. В то же время он боялся, что на полдороги вверх его череп может взорваться, как новогодняя хлопушка. Снова у него перед глазами плавало пятнышко, дёргаясь туда-сюда с каждым ударом сердца, но оно не было больше белым. Оно стало ярко-красным.

«В темноте мне станет хорошо, — думал он. — В кладовке, с моими подружками».

Если здесь всё пройдёт надлежащим образом, он сможет пойти туда. Сейчас кладовка в доме Маккейнов на Престил-Стрит казалась ему самым желанным местом на земле. Конечно, там лежал ещё и Коггинс, ну и что? Джуниор запросто может убрать прочь этого сраного гимнослогателя. Но Коггинса надо придержать ещё какое-то время. Джуниора меньше всего интересовала судьба его отца (его ни удивило и ни встревожило то, что тот сделал; Джуниор всегда знал, что его отец способен на убийство), но он был очень заинтересован в том, чтобы утопить Дейла Барбару в нужнике.

«Если мы сделаем все надлежащим образом, мы не просто уберём его с нашего пути, — объяснял Большой Джим этим утром. — Мы используем его для объединения нашего города перед лицом кризиса. И эту никчёмную газетчицу тоже. В отношении неё у меня тоже есть идея. — Он положил свою рыхлую, мясистую ладонь Джуниору на плечо. — Мы одна команда, сынок».

Возможно, не навсегда, возможно, только теперь, но сейчас они действительно тянули один плуг. Итак, они должны позаботиться о Бааарби. Джуниору взбрело на ум, что это Барби виновен в том, что у него болит голова. Если Барби действительно побывал за океаном — в Ираке, ходили слухи — он мог привезти со Среднего Востока кое-какие чёртовы сувениры. Скажем, яд. Джуниор обедал в «Розе-Шиповнике» множество раз. Барбара легко мог подбросить ему кое-что в пищу. Или в кофе. А если Барбара даже не лично это сделал, он мог подговорить Рози. Эта пизда полностью находится под его чарами.

Джуниор медленно побрёл вверх, останавливаясь через каждые четыре ступеньки. Голова у него не взорвалась, и, добравшись до верхней площадки, он полез в карман за ключом от помещения, который ему вручил Энди Сендерс. Сначала он никак не мог нащупать ключ, и уже подумал, что потерял, но, наконец, пальцы наткнулись на него под мелкими монетами в глубине кармана.

Он осмотрелся вокруг. Несколько человек шли по улице, возвращаясь с сеанса в «Диппере», но никто не посмотрел вверх, не увидел его на лестничной площадке перед помещением Барбары. Ключ повернулся в замке, и Джуниор проскользнул внутрь.

Он не включал света, хотя генератор Сендерса, наверняка, подпитывал и эту квартиру. Полутьма делала менее видимым пятно, пульсирующее перед его глазами. Он начал заинтересованно осматриваться. Тут были книги: полки и полки книг. Или Бааарби бросил их на произвол судьбы, когда убегал из города, или договорился с кем-то — скорее всего с Петрой Ширлз, которая работает внизу, в аптеке, — чтобы их куда-нибудь ему переслали? Тогда он, вероятно, договорился и об этом ковре, который лежит на полу гостиной — произведение каких-то верблюжьих жокеев, который Барби, несомненно, подцепил на тамошнем базаре в своё свободное от пыток подозреваемых и лишения невинности маленьких мальчиков время.

Нет, он не договаривался о пересылке своего имущества, решил Джуниор. Не было потребности, потому что он и не собирался на самом деле покидать город. Только ему прострелила эта идея, как Джуниор уже удивлялся, почему он не додумался до этого раньше. Бааарби здесь нравится, он никогда не покинет этот город по собственной воле. Ему здесь классно, как червю в собачьей блевотине.

«Найди что-то, от чего он не сможет отбрехаться, — инструктировал его Большой Джим. — Что-то такое, что может принадлежать только ему. Ты понимаешь, о чём я говорю?»

«Отец, я что, по-твоему, глуп? — подумал сейчас Джуниор. — Если я глуп, как это так вышло, что именно я спас твою сраку в прошлую ночь?»

Но у отца была мощная рука, он временами так ужасно замахивался на него, когда бесился, что заедаться не следовало бы. Он ни разу не ударил Джуниора по жопе, не дал ему пощёчины, когда тот был маленьким, Джуниор всегда относил это на счёт окультуривающего воздействия своей покойной матери. Теперь он подозревал, что причина заключалась в том, что отец глубоко в душе понимал: если начнёт, вряд ли сможет остановиться.

— Каков отец, таков и сын, — произнёс Джуниор и захохотал. Голова отозвалась болью, но он всё равно хохотал. Как там говорится, в старой прибаутке: смех — наилучшее лекарство?

Он вошёл в спальню Барби, увидел аккуратно заправленную кровать и подумал, как было бы классно наложить на ней прямо посредине большую кучу. Да ещё и подтереться подушкой. «Тебе нравится, Бааарби?»

Вместо этого он открыл комод. В верхнем ящике трое или четверо джинсов и пара шорт хаки. Под шортами нашёлся мобильный телефон, и он на мгновение подумал, что телефон — именно то, за чем он сюда пришёл. Но нет. Дешёвый аппарат с распродажи, типа тех, что дети в колледже называют «разовыми» или «выкидышами». Барби всегда может сказать, что это не его вещь. Во втором ящике лежало с полдесятка трусов и пар пять чисто-белых спортивных носков. Третий ящик был пуст.

Он заглянул под кровать, в голове загудели колокола — кажется, ему совсем не полегчало. Там ничего не было, даже пыли. Вот же Бааарби, такой аккуратист. Джуниор подумал, не достать ли с кармана-пистончика имитрекс, но не стал этого делать. Он уже проглотил пару пилюль, и абсолютно без всякого эффекта, кроме металлического привкуса на задней стенке горла. Он знал, какое лекарство ему нужно: тёмная каморка на Престил-Стрит. И компания его подружек.

Тем временем он все ещё здесь. И должен здесь найти хоть что-то.

— Что-то такое, — прошептал он. — Должен найти что-то такое.

Он уже хотел вернуться в гостиную, как вдруг, смахивая влагу из уголка своего дрожащего левого глаза (не зная, что он налился кровью), застыл, поражённый одной идеей. Он вернулся к комоду, вновь выдвинул ящик с трусами и носками. Носки были скручены в мячики. Джуниор, когда ещё учился в школе, иногда прятал траву или таблетки в своих скрученных носках; а однажды даже ажурные трусики Адриетты Недо. Носки — удобная вещь для тайника. Он начал перебирать пару за парой скрученные носки и внимательно прощупывать.

В третьем «мячике» он что-то нащупал, что-то наподобие плоского куска металла. Нет, два куска. Он раскрутил носки и вытряс оттуда наверх комода находку.

Армейские личные жетоны Дейла Барбары. И, несмотря на свою бешеную головную боль, Джуниор улыбнулся.

«Бааарби, ты влип, — подумал он. — Ты, козел, теперь уже точно влип».

По ту сторону Купола около дороги Малая Сука ещё изобиловали зажжённые ракетами «Фастхок» возгорания, но к наступлению тьмы они потухнут; пожарные команды четырёх городов, усиленные смешанными подразделениями армейской и морской пехоты, над этим работали, и очень успешно. Все погасили бы даже раньше, размышляла Бренда, если бы тамошним пожарным не противостоял ещё и порывистый ветер. Здесь, со стороны Милла, они не имели такой проблемы. Сегодня это благословение. Позже это может стать проклятьем. Нет смысла заранее что-то знать.

Сегодня Бренда не позволяла себе задумываться над этим вопросом просто потому, что ей было хорошо. Если бы утром кто-то у неё спросил, когда, по её мнению, она сможет вновь почувствовать себя хорошо, Бренда могла бы ответить: «Наверное, в следующем году, а может, и никогда». Однако она обладала достаточной мудростью для понимания того, что это чувство не будет продолжаться долго. Полтора часа напряжённой работы очень поспособствовали; физические упражнения освобождают эндорфины, неважно, какие эти упражнения: хоть бег трусцой, хоть прибивание горящих кустов лопатой. Но здесь было что-то большее, чем эндорфины. Здесь было управление важным делом, таким, с которым управиться могла только она.

• Предыдущая
• 89/261
• Следующая