Под куполом - Кинг Стивен - Страница 56

• Предыдущая
• 56/261
• Следующая

— Если бы это была ординарная ситуация, я бы поддерживал его жизненно важные функции и спросил бы родителей, не согласятся ли они на донорство органов, — сказал Гаскелл. — Однако же, конечно, при ординарной ситуации он к нам и не попал бы. А если бы даже попал, я бы не стал его оперировать, заглядывая… в чёртов справочник «Тойота для чайников»[162]. — Он ухватил отоскоп и бросил его через операционную. Ударившись об стену, тот отбил кусочек зелёного кафеля и упал наземь.

— А вы не прикажете вколоть ему адреналин? — спросила Джинни спокойно, невозмутимо и сосредоточено… хотя на вид была крайне измождённой, изнурённой до такого состояния, что вот-вот сама упадёт бездыханная.

— Разве я не ясно сказал? Я не желаю продолжать мальчику агонию. — Гаскелл потянулся к красной кнопке, которой выключалась система искусственного дыхания. Какой-то шутник, наверное, Твич, приклеил там маленькую наклейку с надписью «НАЕЛСЯ!» — Или у вас есть другие мысли, Расти?

Расти взвесил, и медленно покачал головой. Тест на рефлекс Бабинского[163] был положительным, что означало обширное повреждение мозга, но основная причина состояла в том, что уже не было никаких шансов. По правде, их с самого начала не было.

Гаскелл щёлкнул выключателем. Рори Динсмор самостоятельно сделал один тяжкий вздох, казалось, что сделает ещё и второй, но нет, мальчик затих.

— Я сделал это… — Гаскелл взглянул на большие настенные часы. — В семнадцать пятнадцать. Джинни, запишете время в свидетельство о смерти?

— Да, доктор.

Гаскелл сорвал с себя маску, и Расти отметил про себя, что губы у старика совсем синие.

— Давайте пойдём отсюда, — сказал он. — Эта жара меня убьёт.

Однако не в жаре было дело, а в его сердце. Он упал, не преодолев и половины коридора, когда шёл сообщить Алдену и Шелли Динсморам печальную новость. Теперь уже Расти вколол ему адреналин, но пользы от этого не было. Не помог и непрямой массаж сердца. И дефибрилляция тоже.

Время смерти — семнадцать сорок девять. Рон Гаскелл пережил своего последнего пациента ровно на тридцать четыре минуты. Расти сидел на полу, опершись спиной об стену. Джинни сама все сообщила родителям Рори; Расти, сидя на полу с заслонённым ладонями лицом, услышал преисполненные сожаления и отчаяния причитания матери. В почти пустой больнице звук разносился хорошо. Она рыдала так отчаянно, что, казалось, не перестанет никогда.

Барби подумал, что вдова шефа наверняка когда-то была чрезвычайно красивой женщиной. Даже сейчас, с чёрными кругами под глазами и небрежно одетая (синие джинсы и, он был в этом уверен, пижамная рубашка), Бренда Перкинс оставалась поражающе привлекательной. Он подумал, что, вероятно, умные люди редко теряют внешнюю привлекательность — то есть если они её когда-то имели, — и заметил в её глазах ясный блеск интеллекта. И ещё чего-то. Хотя она и находилась в скорби, это не убило в ней любопытства. И сейчас объектом её любопытства был именно он.

Она взглянула мимо него на машину Джулии, которая сдавала задом по подъездной аллее, и махнула ей рукой.

— Куда это вы едете?

Джулия вылезла из окна, сказав:

— Мне надо убедиться, что газета выходит! И ещё надо заскочить в «Розу-Шиповник», сообщить плохую новость Энсону Вилеру — сегодня он на сэндвичах! Не волнуйтесь, Брен, Барби вполне безопасен!

И прежде чем Бренда успела что-то ответить или высказать несогласие, Джулия уже была на Морин-Стрит и уехала прочь, целенаправленная женщина. Барби хотелось бы сейчас быть рядом с ней, хотелось, чтобы единственной его целью оставалось приготовление сорока сэндвичей с ветчиной и сыром и сорока с тунцом.

Проводя взглядом Джулию, Бренда вновь вперилась в него. Их разделяли сетчатые двери. Барби чувствовал себя кем-то, кто пришёл наниматься на временную работу.

— Так вы, правда? — спросила Бренда.

— Извиняюсь, мэм?

— Безопасный?

Барби поколебался. Два дня тому назад он ответил бы «да», конечно, это так, но сегодня он уже чувствовал себя скорее солдатом в Фаллудже, чем поваром в Честер Милле. Наконец ответил, что он благопристойный, вызвав у неё улыбку.

— Хорошо, я самая это решу, — произнесла она. — Хотя сейчас моё суждение может быть не совсем корректным. Я испытала тяжёлую утрату.

— Я знаю, мэм. Мне очень жаль.

— Благодарю. Похороны будет завтра. Из того убогого похоронного салона Бови, который каким-то чудом ещё сводит концы с концами, хотя едва ли не все в Честер Милле пользуются услугами Кросмена в Касл Роке. Люди прозвали это заведение Погребальным сараем Бови. Стюарт просто идиот, а его брат Ферналд ещё хуже, но сейчас только они доступны нам. Мне, — она вздохнула, словно женщина, которую ожидает какая-то огромная работа.

«А так оно и есть, — подумал Барби. — Смерть любимого человека может обернуться чем-то, но работа обязательно входит в это что-то».

Она удивила его, приотворив двери и присоединившись к нему на веранде.

— Идём за мной в обход, мистер Барбара. Может, я приглашу вас потом вовнутрь, но не раньше, чем буду уверенна в вас. Обычно я принимаю на веру слова Джулии, но сейчас непростое время.

Она повела его мимо дома по аккуратно подстриженной траве, из которой были выграбленны все до последнего осенние листочки. По правую сторону стояла решётка, которая отделяла усадьбу Перкинсов от соседней, налево был хорошо ухоженный цветник.

— Цветы принадлежали к компетенции моего мужа. Думаю, такое хобби у работника органов правопорядка кажется вам странным.

— На самом деле совсем нет.

— Мне тоже. Но мы в меньшинстве. Маленькие города предопределяют слаюое воображение. Грейс Металиос и Шервуд Андерсон[164] были полностью правы в отношении этого. А также, — продолжила Бренда, когда они обогнули дальний угол дома и попали на задний двор, — здесь не так быстро темнеет. У меня есть генератор, но он заглох ещё утром. Думаю, закончилось горючее. Есть запасной баллон, но я не знаю, как их менять. Обычно, я упрекала Гови за этот генератор. Он хотел научить меня с ним работать. А я отказалась. Просто на зло. — Из её глаз выкатилась слезинка и капнула на щеку. Она вытерла её машинально. — Если бы могла, я бы извинилась перед ним теперь. Признала бы его правоту. Ох, если бы была такая возможность, но где её взять?

Барби умел угадывать суть риторических вопросов.

— Если дело лишь в баллоне, — предложил он, — я могу его поменять.

— Благодарю, — ответила она, подводя его к садовому столику, возле которого стояла компактная морозилка фирмы «Иглу»[165]. — Я собиралась попросить Генри Моррисона, а ещё хотела купить несколько баллонов про запас в Бэрпи, но, когда поехала туда сегодня днём, там было закрыто, а Генри со всеми другими находился на поле Динсмора. Как вы думаете, я смогу купить баллоны завтра?

— Возможно, — кивнул Барби, хотя имел относительно этого большие сомнения.

— Я слышала о том, что там случилось с мальчиком, — сказала она. — Моя соседка, Джина Буффалино, вернувшись оттуда, мне рассказала. Это ужасно, мне так жаль. Он выживет?

— Не знаю. — И поскольку интуиция подсказывала ему, что честность — самый прямой путь к получению доверия этой женщины (вероятно, лишь начало пути), он добавил: — Но мне кажется, что навряд ли.

— Да, — вздохнула она и вновь втёрла себе глаза. — Из того, что я услышала, там очень тяжёлое ранение. — Она открыла «Иглу». — Здесь есть вода и диетическая кола. Освежающие напитки, которые я только и позволяла пить Гови. Выбирайте, что хотите.

— Воду, мэм.

Она откупорила две бутылки «Источника Поланда»[166], и они выпили. Бренда смотрела на него печальными глазами, но заинтересованно.

• Предыдущая
• 56/261
• Следующая