Под куполом - Кинг Стивен - Страница 32

• Предыдущая
• 32/261
• Следующая

— Расслабьтесь, друзья. Это просто выхлопы. Прокашлялся генера…

Старенький генератор стрельнул в четвёртый раз и заглох. Потух свет, оставив их на мгновение в кромешной темноте. Эндрия вскрикнула.

Слева от Ренни подал голос Энди Сендерс.

— О Господи, Джим, пропан…

Ренни быстро нащупал плечо Энди и сдавил. Энди заткнулся. Едва Ренни ослабил свою хватку, как в длинный, обшитый сосновыми панелями зал, вновь вполз свет. Не яркий верхний, а тусклый свет аварийных светильников, вмонтированных по всем углам помещения. В этом тусклом свете, собранные около северного торца стола лица приобрели желтизну и постарели. Они выглядели испуганными. Даже Большой Джим Ренни имел испуганный вид.

— Без проблем, — провозгласил бодро Рендольф, однако прозвучало это у него скорее искусственно, чем естественно. — Просто бак опустел, вот и все. На городском складе полно горючего.

Энди украдкой взглянул на Большого Джима. Он едва повёл глазом, но Ренни показалось, что Эндрия заметила. Какие она может сделать из этого выводы, это другое дело.

«Она забудет обо всём уже после следующей дозы оксиконтина, — успокоил он себя. — Уже завтра утром ничего не будет помнить».

Сейчас он не очень беспокоился о городских запасах пропана — или, лучше, их отсутствии. Это дело он решит, когда возникнет насущная необходимость.

— О'кей, друзья, я понимаю, вам не меньше, чем мне не терпится убраться отсюда, поэтому давайте перейдём к следующему вопросу. Я считаю, мы должны официально утвердить Пита нашим шефом полиции, пока что временно.

— Конечно, а почему бы и нет? — произнёс Энди, утомлено так произнёс.

— Если возражений нет, — продолжил Большой Джим. — Объявляю голосование.

Они проголосовали так, как ему хотелось.

Проголосовали как всегда.

Джуниор сидел на крыльце большого дома Ренни на Милл-Стрит, когда на подъездной аллее вспыхнули фары отцовского «Хаммера». Джуниор был впеолне спокоен. Боль в голову не возвращалась. Энджи и Доди лежали спрятанными в кладовке Маккейнов, там с ними всё будет хорошо — по крайней мере, какое-то время. Украденные им деньги вновь вернулись в отцовский сейф. В кармане у него грелся подаренный ему отцом на восемнадцатилетие пистолет 38-го калибра с инкрустированной перламутровой рукояткой. Теперь он может и поболтать со своим отцом. Джуниор внимательно выслушает, что ему скажет Король Не Надо Наличности. Если он ощутит, что отец знает, что наделал его сын, — ему это не казалось возможным, а впрочем, отец всегда знает так много — Джуниор его застрелит. А потом развернёт револьвер против себя. Потому что ему некуда убегать, сейчас некуда. А может, и завтра тоже. На обратной дороге домой он немного задержался на городской площади, послушал, о чём там говорят люди. То, о чём там говорилось, звучало безумно, но большое зарево на южном горизонте — и чуть меньшее на юго-западном, где 117-то шоссе вело в Касл Рок — подтверждало, что в эту ночь безумие обращалось правдой.

Дверца джипа приоткрылась и захлопнулась. Отец подошёл к нему, размахивая портфелем. На вид он не казался подозрительным, сердитым или осмотрительным. Не произнеся ни слова, он сел на ступеньку рядом с Джуниором. И тогда, захватив сына этим жестом неожиданно, положил юноше ладонь на шею и ласково похлопал.

— Ты слышал? — спросил.

— Кое-что, — ответил Джуниор. — Правда, я не понимаю.

— Никто не понимает. Думаю, впереди у нас несколько трудных дней, пока все не разрешится. И мне нужно тебя кое о чём попросить.

— О чём? — пальцы Джуниора сжали рукоятку пистолета.

— Ты сможешь принять участие? Ты со своими друзьями? С Фрэнки? С Картером и тем парнем, Ширлзом?

Джуниор молчал, ожидая. Что ещё там за херня?

— Теперь шефом стал Питер Рендольф. Ему нужны несколько человек для пополнения штата полиции. Надёжных людей. Ты не против послужить помощником, пока не закончится эта хреноверть?

Джуниор едва удержался, чтобы не разразиться хохотом. Триумфальным хохотом. Или, скорее, сразу и радостным и победным. Рука Большого Джима все ещё лежала у него на затылке. Не давила. Не угнетала. Чуть ли не… гладила.

Джуниор отпустил рукоятку пистолета в кармане. Он осознал, что ему все ещё пруха — ему везёт так, как никогда не везло.

Сегодня он убил двух девушек, которых знал с самого детства.

А завтра он станет городским полицейским.

— Конечно, отец, — сказал он. — Если мы тебе нужны, мы готовы.

И впервые за последние четыре года (а, вероятно, и больше) он поцеловал отца в щеку.

Барби и Джулия Шамвей недолго говорили — не было о чём. Барби мысленно заметил, что, кроме их, машин на дороге больше нет, но за городом в большинстве окон фермерских домов горит свет. Здесь, на выселках, где хозяева всегда должны делать какую-то спешную работу, никто не возлагал больших надежд на Энергокомпанию Западного Мэна, и поэтому генераторы имели почти все. Проезжая мимо радиобашни РНГХ, они увидели пару красных огоньков, которые, как всегда, проблескивали на её верхушке. Электрифицированный крест на фасаде небольшого здания студии горел также — белый лучезарный маяк посреди тьмы. А выше него по небу, также как и обычно, с экстравагантной щедростью были рассыпаны звезды, бесконечное сияние энергии, которое не нуждалось в генераторе.

— Я иногда выбираюсь сюда на рыбалку, — произнёс Барби. — Здесь спокойно.

— Ну и как, успешно?

— Рыбы полно, но в воздухе иногда так смердит, словно грязным бельём, что не доведи Господи. То ли удобрениями, то ли ещё чем-то, но я так ни разу и не отважился отведать выловленной рыбы.

— Это не удобрения — это чистое дерьмо. Известное также как запах лицемерия.

— Извините?

Она показала на тёмный силуэт, который врезался шпилем в звёздное небо.

— Церковь Святого Христа-Спасителя. Они владеют этой станцией РНГХ, которую мы проехали. Её ещё называют «Радио Иисус», слышали?

— Конечно, я обратил внимание на этот шпиль, — пожал он плечами. — И станцию эту знаю. На неё тяжело не натолкнуться, если живёшь здесь и имеешь радиоприёмник. Фундаменталисты?

— По сравнению с ними, консервативные баптисты просто пушистики. Сама я хожу в Конго. Потому что не перевариваю Лестера Коггинса, все эти «ха-ха-ха, вот вы попадёте в ад, а мы нет», и всякое тому подобное. Кому шёлком, а кому волком, вот так. Хотя мне всегда было интересно, откуда у них есть возможность содержать такую мощную, пятидесятикиловаттную радиостанцию.

— Благотворительные пожертвования.

— Мне, наверняка, следовало бы порасспрашивать Джима Ренни, — хмыкнула она. — Он у них дьякон.

Джулии принадлежал чистенький «Приус-Гибрид», автомобиль, который, по мнению Барби, не был к лицу хозяйке чисто республиканской газеты (впрочем, полностью достойный прихожанки Первой Конгрегационной церкви). Но машина ехала почти бесшумно, и радио работало. Единственное что здесь, на западной окраине города, сигнал «Радио Иисуса» был таким мощным, что глушил почти все другое на Fm-частотах. В эту ночь они передавали какую-то ханжескую говно-музыку, от которой Барби ломило голову. Звучало это так, словно польку с сольным аккордеоном чешет какой-то оркестр страдающих от бубонной чумы.

— Почему бы вам не поискать что-то на средних волнах? — попросила она.

Он начал крутить настройку, натыкаясь лишь на пустословное ночное краснобайство, пока в конце шкалы не натолкнулся на какую-то спортивную станцию. Здесь он услышал, что перед плейофф-матчем «Маринерз»[105] и «Рэд Сокс» на их стадионе Фэнвей-Парк в Бостоне была объявлена минута молчания в память о жертвах того, что диктор назвал «коллизией в Западном Мэне».

— Коллизия, — произнесла Джулия. — Термин, вероятно, характерный именно для спортивного комментатора, хотя не так уже и много я их слышала. Можете его выключить.

• Предыдущая
• 32/261
• Следующая