Последний легион - Банч Кристофер - Страница 4

• Предыдущая
• 4/83
• Следующая

— А как у тебя с боевой подготовкой? — спросил Янсма. — Я записался в бронетанковые части, но до сих пор только сортиры драил.

Тут обернулся Кипчак:

— И больше тебе ничего делать не дадут, пока не попадешь в свое подразделение. Конфедерация ввела новый порядок. Вас, салаг, везут сразу в действующие части и прямо там натаскивают.

— Но по холо все показывают иначе, — сказал Ньянгу.

— Еще бы не иначе! Конфедерация дышит на ладан, и у них больше нет ни времени, ни денег рассчитывать каждую мелочь, как раньше.

— Дышит на ладан? — Гарвин не поверил своим ушам. — Да иди ты!

В своей бродячей жизни Гарвину случалось попадать в переделки, но чтобы что-то угрожало самой Конфедерации? Уж лучше бы сказал, что завтра погаснут звезды или что сегодня не обязательно наступит ночь. Конфедерация существует уже больше тысячи лет и никуда не денется еще через десять тысяч.

— Я знаю, что говорю, — ответил Кипчак. — Она разваливается. Ты не замечаешь этого потому, что находишься в центре событий. Ведь муравей не замечает, что кто-то собирается залить кипятком его муравейник. А уигор не понимает, чего хочет живодер.

Обоим новобранцам эти иносказания были непонятны. Кипчак продолжал:

— А из-за чего, по-вашему, происходят все эти беспорядки?

— Какие беспорядки?

— Вы что? Пока в бараках давили клопа, ни разу не смотрели холо?

— Э-э… Нет, — ответил Иоситаро. — Мне новости до лампочки.

— Ну и зря, — возразил Кипчак. — В хорошем холо-репортаже иногда бывают неизвестные вещи о глубине выгребной ямы, в которой тебе предстоит купаться. Может, успеешь запастись болотными сапогами.

Так вот. Люди везде возмущаются, выходят на улицы, бьют витрины и так далее. Потому что им чего-то не хватает. Например, Центрум — административный центр высочайшего класса, и здесь никому не интересно выращивать огурцы. Или вообще хоть что-то производить. Поэтому абсолютно все, от пирожных до подтирки, привозят с других планет. А когда система начинает давать сбои, то обед не всегда приезжает вовремя.

Когда ты не можешь позволить себе яичницу с беконом, то очень трудно согласиться, что ты живешь на «величайшей планете во всей Вселенной», как об этом твердят по холо.

— И откуда ты все знаешь? — с легким сарказмом поинтересовался Иоситаро и тут же испытал на себе тяжесть того взгляда, от которого с позором бежал финф. Но, в отличие от сержанта, Ньянгу не отвел глаза. Кипчаку пришлось убрать с лица жуткую гримасу.

— А оттуда, что мне, в отличие от некоторых, не всё до лампочки, — парировал он. — Иногда бывает просто необходимо пошевелить мозгами. Кстати, я мог бы тебе сказать, куда мы летим, как называется часть, в которой мы будем служить, и как выглядит физическая и политическая карта планетной системы, где мы окажемся. Мог бы, если б захотел. Но не очень хочу.

Похоже, он мог бы еще много чего сказать, но перед ними уже оказались сходни «Мальверна».

— Назовите ваше имя и планетную систему, — монотонно прогудел синтетический голос.

— Петр Кипчак, — громыхнул рекрут. — Центрум, когда он меня не достает.

— Ответ принят, — сказал автомат. — Шестнадцатый отсек, любая койка. Следующий.

И огромный «Мальверн» поглотил их.

Отсек был настолько большой, что противоположная от двери стена терялась в полумраке. Его заполняли бесконечные ряды четырехэтажных коек с рундуками для личных вещей внизу. Как и весь корабль, отсек сверкал белизной, и в нем пахло свежей краской. Краской, но в то же время и пылью, как будто «Мальверн» был огромной антикварной вещью.

Кто-то из экипажа, человек с изможденным лицом, распорядился, чтобы рекруты пристегнулись к своим койкам и ждали взлета.

Через некоторое время «Мальверн» ожил. Палубы завибрировали в ответ на низкое гудение двигателей. Из вмонтированного в переборку громкоговорителя донеслось: «Приготовиться!». Гул двигателей нарастал. И когда корабль дернуло, с этим гулом слилась каждая косточка тела…

— Мы в космосе? — спросил Ньянгу.

— Думаю, что да, но…

Гарвина перебил громкоговоритель словами: «Приготовиться к скачку». Через несколько мгновений они почувствовали дурноту и головокружение. Корабль погружался в гиперпространство.

Когда самочувствие пришло в норму, они стали ждать других сюрпризов. Однако — и это характерная черта любых космических полетов, — не произошло решительно ничего.

— Пойдем осмотрим местные достопримечательности. Если таковые имеются, — предложил Гарвин, отстегиваясь от койки.

— А я-то надеялся побывать в невесомости, — с разочарованием сказал Ньянгу.

— Слава богу, что этого не случилось, — ответил Гарвин. — Иначе бы кое-что выпорхнуло из желудков наших товарищей, а меня совсем не устраивает перспектива летать со шваброй за вонючими комками.

— Как?! Вам уже приходилось бывать в космосе? — Ньянгу манерно поджал губы, пародируя героиню мыльной оперы.

Гарвин усмехнулся, пожал плечами и направился к выходу из отсека.

Смотреть, правда, было особенно не на что. Одинаковые жилые отсеки, пустынные прогулочные палубы, длинные коридоры, похожие друг на друга. Нигде, даже на внешних палубах, не было иллюминаторов. Один раз им попался какой-то темный экран, но для чего он и как работает, ни Гарвин, ни Ньянгу понять не могли.

Ньянгу остановился у отсека, в который вел люк с надписью «Библиотека».

— Пойдем-ка пошевелим мозгами, как нам присоветовал этот головорез.

Вдоль стен стояли низкие столы. На них с регулярными интервалами — экраны и клавиатуры. Ньянгу уселся перед одним из экранов и нажал какую-то клавишу. «ВВЕДИТЕ ЗАПРОС» — высветилось на экране.

— О чем спросим?

— Попробуй… э-э… пункт назначения, — предложил Янсма.

Иоситаро пощелкал кнопками.

«ЭТОТ ЗАПРОС УДОВЛЕТВОРЯТЬ НЕ РАЗРЕШАЕТСЯ. ПОПРОБУЙТЕ ВВЕСТИ ДРУГОЙ».

— Может, тогда про то, о чем мы говорили? Проверим то, что поведал нам человек со шрамом о массовых беспорядках.

— О'кей.

По экрану поползла строчка: «БУДЕТ КРОВЯНКА, ПРОРОЧАТ БРАХМАНЫ КОНФЫ».

— Это еще что такое?

За первым — другие сообщения: «ММУНЯКИ БОШЕМА: БАСТА», «ТУЗЕМНЫЕ БЛУИ ШИНКУЮТ ВУНКОВ, 32 ТРУПА, 170 РАН».

— Сдается мне, я плохо учил конфедеративный язык, — сказал Ньянгу.

— Может, у писак свой диалект? — предположил Гарвин.

Наконец с экрана им улыбнулась весьма соблазнительная и совершенно неодетая молодая особа. Текст под ней гласил: «ПРОККИ ГРИТ, НИКДА НЕ БОИСЬ, ВСИДА КУРАЖЬСЯ».

— Тменно крута млышка Прокки, — заявил Гарвин. — Как бы я с ней упкуражился!

— Интересно, там, куда мы летим, есть хоть что-нибудь похожее на нее? — спросил Иоситаро.

— Если и есть, то только для офицеров, — ответил Гарвин. — Черт с ней. Может, отложим шевеление мозгами до лучших времен?

Мимо библиотеки быстрым шагом шел офицер из команды «Мальверна». Он заметил их:

— Эй, вы двое!

Они застыли на месте.

— Почему не в своем отсеке?

— Разве кто-нибудь говорил, что нельзя… — начал было Янсма.

— А разве кто-то говорил, что можно? — отрезал офицер. — В общем, мне как раз нужны два разносчика в столовую. Пошли.

Не дожидаясь ответа, он развернулся и пошел по коридору обратно, уверенный, что они последуют за ним. Переглянувшись, Ньянгу и Гарвин решили подчиниться.

— Что за порядки? — не понял Янсма. — Здесь что, запрещается дышать без приказа?

— Видно, нам придется шевелить мозгами, — ухмыльнулся Ньянгу.

На корабле шли уже третьи условные сутки, когда им выдали форму и приказали уложить штатскую одежду на дно рюкзака. Форма была странная: ботинки на мягкой подошве с ремешками на щиколотках вместо шнурков, серые брюки, серая гимнастерка. И никаких знаков различия — ни тебе погон, ни нашивок, ни даже бирки с именем и фамилией.

— Мы похожи на долбаных арестантов, — сказал Гарвин.

— Не похожи, — возразил Ньянгу. — Арестанты ходят в красном.

• Предыдущая
• 4/83
• Следующая