Французская карта - Бегунова Алла Игоревна - Страница 5

• Предыдущая
• 5/71
• Следующая

– Как знаешь.

– Заштопать, конечно, можно, но прежнего вида не будет.

– Это потом. Сейчас подай мне новую, из сундука.

– Вода для вас готова, – доложила Глафира. – Для его сиятельства согреем попозже.

– На сегодня у нас другое расписание. Никаких обливаний, одеваний, выездов из дома. Завтрак принеси в спальню, за едой на обед и ужин пошли Досифея в трактир. Далее все свободны до вечера.

– Отчего ж так? – удивилась Глафира.

– Наступили праздники, – курская дворянка сладко потянулась. – Праздники любви…

Подав госпоже свежую ночную сорочку сиреневого цвета, горничная заглянула на кухню, отправила кирасир восвояси, сказавши им, что поручений от майора сегодня не будет, и пошла искать Николая. Как она и предполагала, находился он на заднем дворе дома, на конюшне, в деннике арабского жеребца серой масти по кличке «Алмаз», любимца Аржановой, и с ним разговаривал, расчесывая гребнем белую его гриву. Разговор этот был печальным. Глафира дала Алмазу горбушку хлеба, щедро посоленную, Николаю – большое краснобокое яблоко.

– Барыня говорит о скором отъезде, – сообщила она сыну.

– И куда путь держать будем? – Николай взглянул на мать.

– Недалеко. В Аржановку.

– На все их господская воля.

– Да ты не грусти. Сама она замуж вышла ни с того ни сего, и тебе быстро там найдет невесту.

– А мне все теперь едино, матушка, – на глазах молодого слуги как будто блеснули слезы.

– Ну-ну, – Глафира погладила сына по светлым волосам, стриженным в кружок. – Уж мы-то выберем тебе девку самую ладную, самую покладистую. Такую ягодку, что и не оторвешься от нее. За щедрыми подарками на свадьбу их высокоблагородие не постоит, вот увидишь…

Согласно этикету того времени, неделю после свадьбы молодоженам следовало делать визиты родственникам, которые присутствовали на венчании и на свадебном ужине. Но таковых ни у Мещерского, ни у Аржановой в Санкт-Петербурге не имелось. Оба офицера-измайловца сами заявились в дом на Невском к ужину через день и устроили настоящую полковую попойку. Где обитает фрейлина двора Ее Величества Владиславлева, князь и княгиня Мещерские не знали. Да она и не приглашала их к себе в гости.

Зато на 3 ноября 1783 года молодоженам назначила аудиенцию в Зимнем дворце императрица Екатерина II. Не без волнения готовились к ней сотрудники секретной канцелярии Ее Величества. Они понимали, что услышат от государыни не только поздравления по случаю венчания в храме Св. Самсония Странноприимца, но и важные наставления, касающиеся их новой работы.

Первые сведения они уже получили. Им предстояла длительная командировка в Таврическую область Российской империи, еще четыре месяца назад именовавшуюся Крымским ханством. Теперь это – дальний рубеж государства, населенный людьми чуждой христианам веры, чьи предки очень много лет являлись ярыми врагами русских. В беспрерывных своих набегах на Русь они грабили и жгли города и села, угоняли в рабство жителей. В составе армии турецкого султана они сражались с нашими войсками в степях Молдавии и Украины на протяжении всего XVIII столетия. Однако ныне кончилось мусульманское владычество в Северном Причерноморье, и крымским татарам придется привыкать к роли побежденных.

В Санкт-Петербурге не строили иллюзий насчет их якобы полной покорности. Злобу, ненависть и презрение, живущие в родовых легендах, воспринятые с молоком матери, искоренить в короткий срок невозможно. Потому, создавая в новой области обычную для российских губерний структуру власти и управления, правительство Екатерины II делало поправку на особые условия в Крыму. Оттого заведовать канцелярией таврического губернатора должен был князь Мещерский, человек военный, имеющий опыт спецопераций на данной территории, но с переводом его из кирасир в статские чиновники с повышением, из седьмого класса по Табели о рангах в шестой, то есть коллежским советником. Анастасия Аржанова никакой официальной должности, естественно, занимать не могла. Будучи признанным специалистом по Востоку, имеющим большие связи и знакомства среди крымско-татарской знати, она назначалась резидентом русской разведки в Крыму. Прикрытием для ее конфиденциальной работы становилось положение законной супруги чиновника, управляющего всем делопроизводством у начальника этого края…

Много раз бывала Анастасия в Зимнем дворце и всегда приходила в восторг от его великолепного, поистине имперского убранства и от приветливости венценосной его хозяйки. Хотя сама Екатерина Алексеевна наряжаться в пух и прах, ошеломлять визитеров блеском своих драгоценностей не любила. Простое шерстяное платье, по сырой осенней погоде – русская душегрейка из овчины с цветными аппликациями, чепец с кружевами и две нитки жемчуга на шее казались ей вполне достаточными для встречи с подчиненными в рабочем кабинете, выходящем окнами на Дворцовую площадь.

Но все-таки событие в жизни верных ее подданных было необычное, радостное. По приказу царицы лакей принес бокалы с токаем, любимым ее вином. Все, кто находился в кабинете – светлейший князь Потемкин, статский советник Турчанинов, императрица – поздравили молодых и выпили за их долгую счастливую супружескую жизнь, за успехи в их плодотворной деятельности, служащей благу государства Российского.

Улыбаясь, Екатерина Алексеевна сказала, что на свадьбу принято делать подарки. Затем она вручила невесте бриллиантовое колье явно немалой цены и весьма высокого художественного качества.

Жених получил от царицы орден Св. Владимира 4-й степени, учрежденный ею год назад, – красный эмалевый крестик с тонкими черными каемками и на ленте того же красно-черного цвета. В патенте, исполненном на гербовой бумаге, говорилось о его подвигах, кои совершены в Крымском ханстве в 1780, 1781 и 1782 годах.

Князь Мещерский с трудом сдержал радость. Награждение орденами армейских обер– и штаб-офицеров являлось случаем далеко не обыденным. О такой чести премьер-майор Новотроицкого кирасирского полка мечтал, но не рассчитывал когда-нибудь ее удостоиться. Ведь он не служил в полевых войсках. Не доводилось ему ходить в атаки с «чудо-богатырями» Румянцева, Долгорукова, Суворова, а именно ходатайства знаменитых военачальников учитывала Екатерина II, готовя указы о награждениях. С благодарностью посмотрел Михаил на светлейшего князя Потемкина, и тот слегка кивнул ему головой.

Однако милости царицы на том не кончились. Новой супружеской чете пожаловала она 500 десятин земли[2] в Таврической области. Это служило весомой добавкой к той тысяче десятин, полученной Анастасией, и тем семистам десятинам Мещерского, какими были они оба награждены по присоединении Крыма к России. Таковые земельные владения превращали их в состоятельных помещиков. Кроме того, на путевые расходы и обустройство в областном городе Ак-Мечеть (совр. Симферополь. – А. Б.) выдавала императрица коллежскому советнику и его жене три тысячи рублей единовременно.

– Вспомнив с благодарностью ваши прошлые деяния, хочу заметить, что с присоединением Тавриды ситуация на юге империи во многом изменилась к лучшему, – сказала Екатерина Алексеевна, переходя от торжественной к деловой части совещания. Она села за свой овальный столик, на котором были разложены какие-то бумаги, и разрешила сесть всем остальным.

– Хотя почивать на лаврах не приходится, – продолжала государыня. – Для полного освоения Россией этого благодатного края нужны крупные финансовые вложения и упорный труд нескольких поколений наших соотечественников. Конечно, рано или поздно Крым станет по-настоящему русским. Но сейчас мы должны заложить прочный фундамент…

Тут Екатерина Алексеевна, надев очки, взглянула на бумаги, лежащие перед ней, и выдержала длинную паузу. Присутствующие в почтительном молчании ждали продолжения.

– Между тем, – сказала государыня, нахмурившись, – иностранные конфиденциальные источники сообщают мне о подготовке к новой войне на Черном море, которую уже начала Оттоманская Порта при пособничестве французов. Не надо также забывать, что турецкий султан по-прежнему является халифом, то есть духовным повелителем для тысяч и тысяч крымских татар…

• Предыдущая
• 5/71
• Следующая