Французская карта - Бегунова Алла Игоревна - Страница 18

• Предыдущая
• 18/71
• Следующая

Прочитав это послание, князь и княгиня Мещерские крепко призадумались. Ответственность была огромной. За грандиозным проектом угадывался только один автор – светлейший князь Потемкин. Уж он-то теперь не даст им покоя и спросит по всей строгости, и за татарский конный полк – причем с холодным и огнестрельным оружием – и за толпы радостных поселян у дороги, бросающих цветы – именно цветы, а не что-либо другое – под копыта царских лошадей, и за уют, порядок и безопасность в давно опустевших, заброшенных хоромах крымских ханов в Бахчи-сарае.

«Ея Императорское Величество Екатерина Великая, Всемилостивейшая Государыня между неусыпными трудами Своими о совершении спокойствия и неколебимого от роду в род благоденствия подданных Своих, восприяв высочайше намерение путешествовать в полуденные страны обширной империи Своей, изволила во второй день Генваря месяца 1787 года в Санкт-Петербурге выехать поутру в 11 часов из Зимнего Дворца при пушечной стрельбе из обеих крепостей и, остановясь в церкви Казанския Богоматери, слушать в оной молебствие, а оттуда, продолжая путь, прибыть в Царское Село…» – так сообщал о начале длительной поездки царицы на юг «Камер-фурьерский журнал», официальное издание, в коем помещались отчеты о каждодневных деяниях российских монархов.

Между тем не сразу решилась Екатерина Алексеевна на своем-то 58-м году жизни отправиться через весь Европейский континент от Балтийского моря к Черному.

Много разных толков и суждений об этом проекте существовало среди придворных, высших военных и статских чиновников и даже – в Сенате. Находились люди, весьма влиятельные и уважаемые, которые утверждали, будто Потемкин хочет втянуть царицу в опасную и бессмысленную авантюру. Там, в степях Украины, Северного Причерноморья и в Крыму, – говорили они, – ничего интересного государыня не увидит. Потому, что все донесения светлейшего князя о новых городах, крепостях, дорогах и военных кораблях на Черном море – не более, чем блеф зарвавшегося фаворита.

Тайный супруг императрицы, в начале 1784 года получивший от нее чин генерал-фельдмаршала и должности президента Военной коллегии, екатеринославского и таврического губернатора, а также главнокомандующего Черноморским флотом, теперь бывал в Санкт-Петербурге наездами и спорить со своими оппонентами публично не мог. Карета Григория Александровича, сопровождаемая охраной и небольшим обозом с походным хозяйством – всего 50 упряжных и верховых лошадей – колесила по пыльным степным дорогам. Но там, куда являлся светлейший князь – Херсон, Кременчуг, Симферополь, Севастополь, – дела тотчас приобретали ударный ритм, должный размах и завершались блестящим результатом.

Когда Потемкин добирался до Северной столицы, то здесь, в тиши кабинета императрицы в Зимнем дворце, они вместе с Екатериной Алексеевной принимали окончательные решения, определявшие политику страны. Бесспорно, поездка царицы на юг задумывалась как важнейшая внешнеполитическая акция. Она должна была продемонстрировать друзьям и недругам России возросшую мощь и богатство империи, одних – склонить к дружбе и сотрудничеству, других – устрашить и остановить их агрессивные поползновения.

Екатерина II ассигновала на поездку десять миллионов рублей – деньги по тем временам очень и очень большие. Но поговаривали, будто бы их не хватило и Потемкин много добавил из собственных средств, а ведь он тогда был богатейшим – после императрицы, конечно – человеком нашей страны.

В марте 1786 года план поездки обрел реальные очертания и силу утвержденных Ее Величеством документов. Составили точный маршрут, обозначили города и селения для остановок больших – на три-шесть дней – и малых – на день-два, определили список спутников государыни, состав самого царского поезда. В него входило 14 карет, более 120 санок с кибитками, 40 запасных экипажей. Карета самодержицы, роскошно отделанная литьем из бронзы и красным деревом, вмещала в себя гостиную со столом на восемь человек, малую библиотеку (без чтения Екатерина Алексеевна не могла прожить и дня), кабинет и туалетную комнату. Запрягали в эту карету 30 лошадей цугом и парами. Ими управляли два кучера и восемь берейторов, которые ехали на упряжных конях верхом – один на две пары…

В середине апреля 1786 года Потемкин прибыл в Симферополь. По его приказу управитель канцелярии губернатора князь Мещерский собрал всех чиновников на совещание. На нем они узнали много интересного и неожиданного для себя. Например, то, что государыня желает въезжать на полуостров через Перекоп и проследовать, сделав пять остановок в степной его части, до Бахчи-сарая, где будет жить в ханском дворце вместе со своей свитой пять дней, а потом поедет в Севастополь. Из оного города Ее Величество отправится по предгорным долинам через Карасу-базар до Судака, затем – в Феодосию, далее – на Арабатскую стрелку и так покинет Крым.

Что при этом необходимо сделать?

Во-первых, привести в порядок все дороги и на них через равное расстояние, а именно через десять верст и через одну версту, поставить «екатерининские мили», то есть вытесанные из цельного камня колонны двух типов и по одному проекту. Таковых верст быть должно от Бериславля к Перекопу – 60, от Перекопа к Ак-Мечети – 38, от Ак-Мечети к Севастополю – 66. Во-вторых, селения и города, через которые проедет императрица, благоустроить, или хотя бы побелить и покрасить все стены и заборы, на дорогу выходящие, вывезти отовсюду мусор, очистить обочины, отремонтировать мосты и перекрестки. В-третьих, на больших остановках возвести двухэтажные путевые дворцы, на малых – торговые галереи, в коих везде был бы приличный столовый прибор – скатерти, салфетки, полотенца – и напитки и закуски по прилагаемому списку, а также находились бы мастеровые с инструментами – плотник и кузнец. В-четвертых, по обеим сторонам дороги в сумерках разводить костры, в каждом населенном пункте устраивать иллюминации, в крупных городах – иногда фейерверки…

На этом слове светлейший князь остановился, перебирая стопку своих бумаг в поисках какого-то документа. Губернский почт-директор титулярный советник Феофанов, воспользовавшись паузой, обратился к нему:

– Ваше высокопревосходительство, сей план прекрасен! В восхищении мы будем приветствовать нашу всемилостивейшую государыню. Но бюджет Таврической области на текущий год уже утвержден, и в нем нет…

– Чего нет? – Потемкин поднял от бумаг лобастую голову и уставился на чиновника единственным зрячим глазом.

– Нет таких денег, ваше высокопревосходительство, – смело закончил Феофанов.

– Да, да, да, – закивали головами все присутствующие на совещании и принялись оживленно обмениваться мнениями по этому поводу.

– Деньги я привез, – громко сказал Григорий Александрович, и в комнате установилась полная тишина.

– Это совершенно меняет дело, ваше высокопревосходительство! – воскликнул почт-директор. – Можете не сомневаться, что мы…

– Также я привез типовой проект путевого дворца и торговой галереи, – перебил его светлейший князь. – А еще – точно рассчитанную смету расходов на их постройку. И если вы, господа, при отчете мне укажете стоимость пуда гашеной извести более двенадцати копеек серебром… Или еще что-нибудь в подобном роде про пиленый камень-ракушечник, про масляную краску, про деревянные балки для перекрытий, ну и так далее, то пеняйте на себя. Я дам ход делу о хищении казенных средств в особо крупных размерах…

Анастасия Аржанова не имела права присутствовать на этом совещании, ибо официально никакой должности не занимала. Чтобы увидеться с Флорой и обсудить с ней некоторые детали путешествия императрицы, генерал-фельдмаршал и президент Военной коллегии, екатеринославский и таврический губернатор собирался вечером нанести визит управителю своей канцелярии. Его ждали на ужин, сервированный ради местной экзотики по-восточному, с восточными блюдами и восточными развлечениями.

Правда, о бале речи не шло, да и какие могут быть балы в татарских усадьбах, даже очень богатых? Мусульмане живет замкнуто, тесно, с девизом «Мой дом – моя крепость», а Мещерские по-прежнему арендовали таковое двухэтажное строение с садом у реки Салгир. Пыльный, открытый степным ветрам Симферополь им решительно не понравился. Они хотели переехать к морю и построить свой дом там. Для этого требовалось новое место службы, и Михаил нашел его – в Севастополе, в штабе Черноморского флота. Но без санкции Потемкина перевод, естественно, не был возможен…

• Предыдущая
• 18/71
• Следующая