Темная Башня - Кинг Стивен - Страница 50

• Предыдущая
• 50/196
• Следующая

Нет, — холодно подумала Сюзанна, — некоторые знают. Вот почему эти трое пришли нас встречать.

— Это Девар-тои. — В ровном голосе Роланда не слышалось вопросительных интонаций.

— Да, — кивнул Динки. — Наш добрый знакомец Девар-тои. — Он встал рядом с Роландом и указал на большое белое здание рядом с общежитиями. — Видите тот белый дом? Это Дом разбитых сердец, где живут кан-тои. Тед называет их «низшими людьми». Они — помесь людей и тахинов. И для них это не Девар-тои, а Алгул Сьенто, что означает…

— «Синие небеса», — закончил Роланд, и Джейк сразу понял, откуда такое название: крыши всех домов, кроме башен, были синими. Не Нарния, а «Синие небеса». Где местный народ приближал конец мира.

Всех миров.

— Кажется, лучшего места для жизни не найти, во всяком случае, после крушения Внутреннего мира, — заметил Тед. — Не так ли?

— Миленькое местечко, все так, — согласился Эдди. У него возникло как минимум тысяча вопросов, и он полагал, что Сюзи с Джейком могли на пару задать еще тысячу, да только времени на вопросы не было. В любом случае он продолжал смотреть на лежащий внизу чудесный стоакровый участок.[73] Единственное зеленое пятно во всем Тандерклепе. Единственное красивое место. И почему нет? Только лучшее для наших дорогих Разрушителей.

И тем не менее один вопрос таки соскользнул с его губ:

— Тед, а почему Алый Король хочет свалить Башню? Вы знаете?

Тед коротко глянул на него. Эдди оценил этот взгляд как холодный, может, даже и ледяной, но внезапно седовласый улыбнулся. А когда он улыбался, вспыхивало все его лицо. Опять же зрачки переставали быстро-быстро сужаться и расширяться, что могло только радовать.

— Он безумен, — ответил Тед. — Крыша у него съехала полностью. Ездит на знаменитом резиновом велосипеде. Разве я вам этого не говорил? — А потом продолжил, не ожидая ответа Эдди: — Да, действительно красиво. Как бы вы это место ни называли, Девартои, Большая тюрьма, или Алгул Сьенто, выглядит оно потрясающе. И не только выглядит.

— Все удобства, — согласился Динки. Даже Стенли смотрел на залитый солнцем городок с таким видом, словно его туда тянуло.

— Еда — лучше не бывает. — Тед начал описывать достоинства Алгул Сьенто. — Дважды в неделю — два новых фильма в кинотеатре «Жемчужина». Если не хочешь идти в кино, можно посмотреть фильмы на ди-ви-ди.

— Это еще что? — спросил Эдди. Тут же покачал головой. — Не важно. Продолжайте.

Тед пожал плечами, как бы спрашивая: «А что еще вы хотите знать?»

— Абсолютно астральный секс прежде всего, — подал голос Динки. — Конечно, симуляция, но все равно невероятно. Я трахнулся с Мэрилин Монро, Мадонной и Николь Кидман на одной неделе. — В голосе слышалась гордость. — Мог поиметь их всех сразу, если бы захотел. То, что они нереальные, можно понять, если дышать прямо на них, с близкого расстояния. Когда ты это делаешь, часть, на которую ты дуешь… как бы исчезает. Это нервирует.

— Выпивка? Наркота? — спросил Эдди.

— Выпивка в ограниченных количествах, — ответил Эдди. — Если вас интересует энология, на каждом приеме пищи вас будут ждать новые чудеса.

— Что такое энология?

— Наука о винах, сладенький, — ответила Сюзанна.

— Если до прибытия в «Синие небеса» вы были наркоманом, вас отучают от этой дурной привычки, — продолжил Динки. — По-доброму. Один или двое парней упирались… — На мгновение он встретился взглядом с Тедом. Тот пожал плечами и кивнул. — Они исчезли.

— Так уж вышло, что новые Разрушители «низшим людям» не нужны, — сказал Тед. — Тех, что есть, вполне достаточно для завершения работы.

— Сколько их? — спросил Роланд.

— Примерно три сотни, — ответил Динки.

— Если точно, то триста семь, — поправил его Тед. — Мы живем в пяти общежитиях, хотя это слово принижает уровень наших жилищных условий. У каждого из нас отдельные апартаменты и с другими Разрушителями мы можем общаться в зависимости от нашего желания, часто или редко.

— И вы знаете, что делаете? — спросила Сюзанна.

— Да. Хотя многие об этом не думают.

— Я не понимаю, почему они не бунтуют.

— Из какого вы когда, мэм? — спросил Динки.

— Какого?.. — Тут она поняла. — 1964 год.

Он вздохнул и покачал головой.

— Значит, вы ничего не знаете о Джиме Джонсе и Народном храме. Если б знали, не пришлось бы долго объяснять. Почти тысяча людей совершили самоубийство в религиозном поселении, которое этот человек-Иисус из Сан-Франциско организовал в Гайане. Они пили отравленный «кулэйд»[74] из большого котла, а он наблюдал за ними с крыльца своего дома и в рупор рассказывал им истории о своей матери.

Сюзанна в ужасе смотрела на него, отказываясь верить своим ушам, а Тед с трудом сдерживал нетерпение. Однако, должно быть, полагал этот разговор важным, поэтому хранил молчание.

— Почти тысяча, — повторил Динки. — Потому что в голове у них царил сумбур, они были очень одинокими и думали, что Джим Джонс — их друг. Потому что, подумайте об этом, им было некуда и не к чему возвращаться. И здесь та же ситуация. Если бы Разрушители объединились, они стали бы ментальным молотом, удар которого вышиб бы Прентисса, Горностая, тахинов и кан-тои в другую галактику. Вместо этого нас всего лишь трое: я, Стенли и любимый всеми суперразрушитель, несравненный мистер Теодор Бротигэн из Милфорда, штат Коннектикут, выпускник Гарварда 1920 г., член Драматического общества, Дебатного клуба, издатель «Кримсона» и — разумеется! — фибета-креппер![75]

— Можем ли мы вам доверять? — Вопрос Роланда прозвучал обманчиво праздным, заданным вроде бы для того, чтобы заполнить паузу.

— Вынуждены, — ответил Тед. — Ничего другого вам не остается. Так же, как и нам.

— Будь мы на их стороне, — вмешался Динки, — неужели нам пришлось бы носить вот эти мокасины, сделанные из резиновых гребаных покрышек? В «Синих небесах» можно получить все, за исключением элементарных вещей. Вещей, которые обычно не кажутся незаменимыми, но которые… в общем, труднее смыться, когда тебе нечего носить, кроме этих шлепанцев «Алгул Сьенто», скажем так.

— Я все равно не могу в это поверить. — Джейк покачал головой. — Я про то, что столько людей заняты разрушением Лучей. Вы не обижайтесь, но…

Динки повернулся к нему, кулаки сжались, лицо исказилось в яростной улыбке. Ыш тут же занял место перед Джейком, зарычав, обнажив многочисленные зубы. Динки то ли этого не заметил, то ли не обратил внимания.

— Да? А знаешь, что я тебе скажу, малыш? Я обижаюсь. Я чертовски обижаюсь. Ты знаешь, каково это, всю жизнь быть отщепенцем, жертвой всех шуток, Кэрри[76] на гребаном балу?

— Кем? — переспросил в недоумении Эдди, но Динки уже понесло, так что вопрос остался без ответа.

— Там есть парни, которые не могут ходить или говорить. У одной девчонки нет рук. Некоторые — гидроцефалы, то есть головы у них, как гребаный Нью-Джерси. — Руками он показал размеры такой головы, отставив их на два фута от собственной с каждой из сторон. Они решили, что это преувеличение. Потом выяснилось, что нет. — Бедный старина Стенли — один из тех, кто не умеет говорить.

Роланд глянул на Стенли, его бледное, небритое лицо, курчавые темные волосы. И почти что улыбнулся.

— Я думаю, он может говорить, — возразил он и тут же добавил: — Ты носишь имя своего отца, Стенли? Я уверен, что носишь.

Стенли опустил голову, на щеках затеплился румянец, однако он улыбался. И при этом заплакал. Да что здесь, черт побери, происходит? — подумал Эдди.

Тед определенно задался тем же вопросом.

— Сэй Дискейн, если не возражаете, позвольте спросить…

— Нет, нет, извини, — оборвал его Роланд. — Времени у вас в обрез, ты так сказал, и мы это чувствуем. Разрушители знают, чем их кормят? Что им дают, чтобы увеличить их возможности?

• Предыдущая
• 50/196
• Следующая