Джим Пуговка и машинист Лукас (пер. Кореневой) - Энде Михаэль Андреас Гельмут - Страница 15

• Предыдущая
• 15/48
• Следующая

Он протиснулся сквозь ряды придворных и, когда до императорского трона оставалось метров двадцать, плюхнулся со всего размаху на пол — так в Китае принято приветствовать императоров — и пополз, извиваясь, как дождевой червяк, прямо к серебряным ступенькам трона.

Придворные как-то забеспокоились, музыканты прекратили игру, так как теперь они сбились с такта, и в зале поднялся ропот недовольства.

Император Китая, очень высокий старец с жидкой седенькой бородкой, доходившей до самого пола, удивленно, но совершенно не сердито посмотрел на карапуза, распластавшегося у самых его ног.

— Что тебе надобно, малыш? — спросил он спокойно. — Почему ты прервал мой концерт?

Он говорил тихо-тихо, но таким особенным голосом, что его слышно было даже в самом дальнем конце зала.

— Джифф… Луфф… Локомотифф… Он… Они… В опасности!!! — только и сумел выдавить из себя Пинг Понг, запыхавшийся от быстрого бега.

— Не торопись, малыш, — мягким голосом попытался успокоить его император. — Что случилось? Расскажи все по порядку!

— Они ведь хотят спасти Ли Ши! — пропищал Пинг Понг.

Император стремительно вскочил.

— Кто? — закричал он. — Где они?

— В канцелярии! — ответил Пинг Понг. — У господина Пи Па По!.. Скорее!.. Двор… Дворцовая стража!

— При чем тут стража? Говори! — кричал взволнованный император.

— …Стража хочет убить их! — выдохнул наконец Пинг Понг.

Что тут началось! Все ринулись к выходу. Музыканты побросали свои инструменты и кинулись вслед за придворными. Впереди всех как вихрь несся император, окрыленный надеждой на спасение своей любимой дочери. А за ним гурьбой бежали сановники, министры и прочие придворные, среди которых был и маленький Пинг Понг. Ему стоило немалого труда поспевать за всей этой летящей сломя голову толпой, которая запросто могла раздавить кого-нибудь на своем пути. Во всяком случае, Пинг Понга было раздавить не слишком трудно.

А тем временем положение Лукаса и Джима становилось все хуже и хуже.

В комнате не осталось более ни единого стула, ни единого стола, ни какой-либо другой мебели. Теперь друзья оказались совершенно беззащитными перед наступающим противником. Вооруженная До зубов стража медленно окружала строптивых гостей.

— В цепи их! В кандалы! — кричал верховный бонза, которому все же как-то удалось встать на ноги.

Только вот от корзины ему никак было не избавиться, уж больно крепко она сидела у него на голове. Рядом стояли другие бонзы и писцы, которые хором вопили как резаные:

— Да, да, в цепи их! В кандалы! Это опасные шпионы!

Стража схватила Лукаса и Джима, заковала их в кандалы и надела наручники, после чего подвела их к верховному бонзе, стоявшему в компании двух других министров.

— Ну, как вы теперь себя чувствуете? — спросил верховный бонза, демонстрируя сквозь прутья плетеной корзины свою злобную улыбку. — Самое лучшее будет, пожалуй, отрубить вам сейчас же головы.

Лукас молчал. Он собрал последние силы и попытался избавиться от цепей. Но они были сделаны из прочнейшей китайской стали — хоть слона заковывай, ни за что не разорвет.

Глядя на старания Лукаса, министры ехидно ухмылялись, а писцы злорадно хихикали.

Лукас не обращал на них никакого внимания. Видя, что все его усилия напрасны, он прекратил сопротивление.

— Джим, старина! — сказал он, обращаясь к своему маленькому другу. — Недолго мы с тобой путешествовали. Прости, что я тебя втянул в эту историю.

Голос Лукаса звучал глухо, чувствовалось, что говорить ему было трудно.

У Джима комок подступил к горлу.

— Мы ведь друзья, — еле слышно ответил он. Губы его дрожали, но он изо всех сил старался держать себя в руках.

Писцы снова захихикали, а бонзы, со своими обычными ухмылками, принялись перемигиваться.

— Джим Пуговка, — сказал Лукас, — ты действительно парень что надо!

— Отведите их к месту казни! — приказал верховный бонза, и солдаты бросились исполнять приказание.

— Назад! — неожиданно раздался чей-то негромкий голос. Этот тихий, но властный голос заставил всех невольно обернуться.

На пороге стоял император в окружении своей свиты.

— Сложить оружие! — приказал император. Начальник стражи побелел от ужаса и опустил меч. Другие стражники последовали его примеру.

— Освободить чужеземцев и заковать в цепи верховного бонзу и его министров!

В мгновение ока приказ императора был приведен в исполнение.

Едва только Лукас почувствовал себя свободным, он первым делом раскурил свою трубку, которая уже успела погаснуть, и только после этого сказал:

— Ну что ж, пойдем, Джим!

Друзья приблизились к императору. Лукас снял Фуражку, вынул трубку изо рта и поприветствовал верховного правителя Китая:

— Добрый день, ваше величество! Я очень рад, что наконец могу познакомиться с вами лично.

После чего гости обменялись с императором рукопожатиями.

Сопровождаемые свитой, император, Лукас и Джим неторопливо прошествовали в тронный зал.

— Вы появились как нельзя кстати, ваше величество, — сказал Лукас, обращаясь к императору, когда они поднимались по мраморной лестнице. — Все могло бы кончиться очень скверно. Кто вам сообщил о нас?

— Какой-то малыш влетел в мои покои, — объяснил император, — и от него я все узнал. Я не имею ни малейшего представления, кто он такой, но, судя по всему, это очень смелый и умный мальчик.

— Это Пинг Понг! — в один голос закричали Лукас и Джим.

— Это сын вашего главного повара, у которого еще такое длинное-предлинное имя, — добавил Джим.

— А, вы, наверное, имеете в виду Шу Фу Лу Пи Плу? — с улыбкой спросил император.

— Да, да, — радостно подтвердил Джим. — А кстати, где, собственно говоря, Пинг Понг? — вдруг спохватился он.

Никто ничего не знал, и все кинулись на поиски.

Вскоре пропажа нашлась — малыш закутался в край длинной шелковой шторы и теперь спал самым сладчайшим образом. Все-таки он был еще грудным ребенком и здорово устал от всех треволнений дня. Видя, что друзьям уже больше ничего не грозит, он тут же удалился отдыхать. Сам император склонился над ним, взял на руки и с величайшей осторожностью понес к себе в опочивальню. Там он уложил его на свою просторную императорскую постель с балдахином.

С нежностью смотрели Лукас и Джим на своего маленького спасителя, который теперь тихонько посапывал и похрапывал на необъятной кровати, так что его легкий храп напоминал стрекотание сверчка за печкой.

— Он получит от меня достойную награду, — тихо промолвил император, — а что касается верховного бонзы Пи Па По и его приспешников, то не беспокойтесь, им достанется по заслугам.

Само собой разумеется, с этого момента у друзей началась райская жизнь. Их осыпали всеми мыслимыми и немыслимыми почестями. Всякий, кто попадался им навстречу, обязательно приветствовал их глубочайшим поклоном.

С самого утра в императорской библиотеке царил страшный переполох. В библиотеке было довольно много книг — семь миллионов девятьсот восемьдесят три тысячи пятьсот две. Все ученые мужи Китая собрались здесь, дабы в срочном порядке изучить все эти сочинения и выяснить, что же едят на обед жители Медландии и как это нужно готовить.

В конце концов им удалось собрать кое-какие сведения, каковые они незамедлительно отправили на императорскую кухню главному повару, господину Шу Фу Лу Пи Плу и его многочисленным детям и детям детей (общим количеством тридцать один), которые все, как один, были тоже поварами. В этот день обед готовил сам господин Шу Фу Лу Пи Плу. Он и его семейство первыми узнали обо всем случившемся, и теперь их прямо-таки распирало от гордости за Пинг Понга — ведь он был самым маленьким членом семьи. Все они пребывали от этого в необычайном возбуждении, и потому на кухне царила полная неразбериха.

Когда обед был готов, господин Шу Фу Лу Пи Плу нацепил свой самый большой поварской колпак — такой огромный, как пуховая перина, — и торжественно понес еду в императорскую столовую.

• Предыдущая
• 15/48
• Следующая