Король-Воитель - Банч Кристофер - Страница 54
- Предыдущая
- 54/108
- Следующая
– Может быть, – так же шепотом ответил я, – когда война закончится, вы позволите мне помочь вам на учиться этому?
Она взмахнула ресницами, затем улыбнулась, и ее улыбка сверкнула, как солнце на заре.
– Может быть… – произнесла она.
В моей голове замелькали мысли… А что, если я приглашу ее сейчас, здесь? Абсурд. Командующие не должны связываться со своими подчиненными, особенно с женщинами-убийцами, чьи товарищи делали… то, что делали.
Ну а кто подумает обо мне что-нибудь худое, если я все-таки приглашу ее?
Согласится Симея или откажется?
Голова у меня на мгновение пошла кругом, как у мальчишки на первом свидании.
Не знаю, как бы я поступил, но в этот момент явился начальник караула. Он разинул рот при виде происходившего, но тут же совладал с собою, осмотрелся, нашел своего командира и подбежал к нему.
Симея три раза взмахнула рукой, и видение исчезло. Воцарилась тишина, которую нарушали лишь посвистывание ветра и стук дождевых капель. Помещение вновь освещалось лишь нашими немногочисленными свечками.
Офицер подошел ко мне.
– Патруль, – доложил он. – По дороге в нашу сторону едет конный разъезд.
– Подъем, – не повышая голоса, приказал я, и волшебное зрелище тут же было забыто. Люди принялись облачаться в боевое снаряжение и готовить оружие.
В полуразрушенный дом вошел второй солдат.
– Они уехали, – доложил он. – Вернулись назад по главной дороге.
Мы снова расслабились, но Симея не сделала попытки оживить прерванную иллюзию.
Я вышел в темноту, справил нужду, ополоснул лицо дождевой водой из находившейся неподалеку бочки, почистил зубы, вернулся под крышу и развернул парусиновый мешок, внутри которого находилось одеяло.
Симея устроила свое ложе неподалеку. Она тоже вышла наружу и возвратилась через несколько минут. Ее влажное лицо было спокойным, даже радостным.
– На улице холодно, – сказала она.
– Это чувствуется, – согласился я.
Девушка стянула сапоги и скользнула в свой спальный мешок. Никто из нас не раздевался на ночь. Сидя в мешке, она отстегнула перевязь с мечом, положила его, не вынимая из ножен, справа от себя и вытянулась на спине.
Одна за другой гасли свечи; смешки и негромкий гул голосов постепенно сменила тишина.
– Это было прекрасно, – сказал я. – Спасибо вам.
– Спасибо вам за то, что вы это придумали, – не громко отозвалась Симея. – Спокойной ночи.
Я проснулся, как и приказал себе, за два часа до рассвета. Сон мой был крепок, и в сновидениях ко мне не являлись ни война, ни смерть.
Мы воспользовались тем, что на улице все так же хлестал проливной дождь, сняли нашу промокшую форму и надели другую одежду, ту, которую втайне от всех шили мои портные. Теперь на нас были коричневые куртки и штаны, очень похожие на те, в которых ходили воины многих частей майсирской армии. Знаменосцы несли на пиках сделанные по памяти майсирские вымпелы.
Я подумал было, не стоит ли мне отправить двести тридцать одного солдата на одну сторону помещения, а двести тридцать второго – Симею – на другую, но она разрешила проблему за меня, спокойно переодевшись вместе со всеми остальными и делая вид, будто не замечает множества устремленных на нее взглядов.
Это хорошо подействовало – ее подчеркнутое безразличие заставило прикусить языки даже самых грубых похабников, хотя я был уверен, что очень многие следующей ночью воочию будут представлять себе ее стройное тело с маленькими, упругими на вид грудями. Возможно, я окажусь одним из них.
Переодевшись, мы торопливо позавтракали, оседлали лошадей и тронулись в путь. В этой одежде нас в случае разоблачения ждала немедленная казнь как шпионов или партизан, но никто об этом не думал. Майсирцы обращались с пленными как нельзя более жестоко, и наилучшей участью, на которую те могли надеяться, была продажа в рабство. Узнав об этом, наша армия стала действовать так, словно решила перещеголять врагов в зверстве.
Во время нашего отступления Кутулу где-то раздобыл комплект крупномасштабных карт всей долины Латаны от Никеи до Ренана, так что мы осторожно ехали на юг, не боясь заблудиться.
А на следующий день нам начали попадаться первые майсирцы. Видя наши вымпелы, одни приветственно махали руками, а другие, не обращая на нас внимания, продолжали заниматься своими делами: не санкционированным начальством грабежом или же реквизицией, на которую их послали интенданты. Впрочем, разницу между этими видами занятий определить крайне трудно.
Я заметил несколько человек, одетых в темные доспехи негаретов, кочевников, из которых набиралась пограничная стража. Во время моей первой поездки в Майсир, когда я выступал в постыдной роли посла императора, явившегося с мирными предложениями, мне пришлось ехать в сопровождении одного из их отрядов. Это были почти бандиты. Они могли быть храбрыми, если этого требовала обстановка, и трусливыми, если знали, что трусость поможет сохранить жизнь. Несмотря на их подчас варварский образ жизни, мне понравилось проведенное с ними время, и иногда я мечтал о том, как бы самому пожить такой жизнью, чтобы ничто не приковывало меня к одному месту, чтобы можно было бездумно отдаваться безрассудной порой охоте, диким скачкам и развлечениям.
Я не опасался попасть в засаду – никто, находясь в здравом уме, не мог и помыслить о том, что эта кучка людей, направляющаяся к расположению главных сил майсирской армии, является нумантийским отрядом. К тому же впереди на известном расстоянии ехали люди Кутулу, а к каждому мало-мальски опасному месту я высылал кавалерийский разъезд. Симея своими магическими средствами осматривала округу на предмет неприятных сюрпризов и непрерывно плела вокруг нас заслон из заклинаний, так что даже если кто-нибудь из майсирских военных колдунов и взглянул бы на нас, то все равно не смог бы заметить ничего, достойного их внимания.
На следующий день, когда от Ренана нас отделяла только дюжина лиг, двое из людей Кутулу доложили, что обнаружили лагерь майсирцев. Я поехал с ними вперед через холмы, взяв с собой только Свальбарда и Симею.
Командир разведчиков, постоянный телохранитель Кутулу Элфрик, вел нас овечьей тропой, которая, прихотливо извиваясь, взбиралась на возвышавшийся над всей округой холм. На середине склона мы привязали лошадей в кустах и продолжили подъем пешком.
Внизу, на широкой равнине, по которой змеилась речка, расположились майсирцы. Я насчитал по меньшей мере двадцать крупных лагерей, разделенных между собой вытоптанными полями. Судя по всему, король Байран разместил свои войска по дивизиям. В войске должно было насчитываться не меньше миллиона человек; палатки, шалаши и наскоро сколоченные грубые хижины тянулись вдаль, насколько хватал глаз.
Мы лежали на животах в грязи, смешанной с овечьим пометом, и я думал, что делать дальше. Было холодно, а затем вновь хлынул ослабевший на какое-то время дождь. Но никто из нас уже не мог промокнуть сильнее, так что непогоду следовало рассматривать лишь как очередную мелкую неприятность.
Симея подползла ко мне.
– У меня есть идея, – прошептала она неслышно, хотя это было форменной глупостью: до ближайшего майсирца было не менее полулиги. Впрочем, у страха своя логика. – Можно сотворить заклинание наподобие того, каким вызывается действие Чаши Ясновидения.
Я возразил, что это, вероятно, слишком опасно, так как колдуны Байрана наверняка наблюдают за лагерем. Симея успокоила меня, объяснив, что хочет воспользоваться новым магическим средством, для которого годится лужа дождевой воды. Это заклинание, сказала она, довольно слабое, и потому его труднее обнаружить.
После такого объяснения я, естественно, приказал ей браться за дело.
Ей не потребовались ни жаровня, ни огонь. Она всего лишь пошевелила пальцами над крошечной лужицей и повторяла это движение снова и снова, как будто писала невидимое письмо. При этом она много раз монотонно произносила заклинание. Несмотря на владевшее мною беспокойство, я все же начал позевывать от скуки.
- Предыдущая
- 54/108
- Следующая
