Король-Провидец - Банч Кристофер - Страница 3
- Предыдущая
- 3/136
- Следующая
– Если капитан желает сообщить мне об этом.
– Не назначение, а конфетка, – тонкие губы Ланетта скривились в недружелюбной улыбке. – Многие офицеры готовы на все, лишь бы получить его.
Здесь уместно напомнить о правиле, которое подтверждается во всех жизненных ситуациях: чем энергичнее восхваляется дело, которое вам поручают, тем более вероятно, что оно окажется опасным, неблагодарным или бессмысленным.
Я молча ждал. Капитан Ланетт начал читать документ, лежавший перед ним на столе.
– По соизволению Совета Десяти вы, вместе со всеми уланами и уоррент-офицерами эскадрона Пантеры, откомандировываетесь в расположение нового полномочного посла на территории Спорных Земель, иначе называемых Кейтом. Вы будете обеспечивать безопасность посла до тех пор, пока не получите новых распоряжений. Вы назначаетесь военным советником и помощником посла, а также обязаны выступать в любом ином качестве, которое он сочтет необходимым, до официального освобождения от должности или перевода по приказу посла или командующего домициуса 17-го полка Юрейских Улан. В дополнение к этому...
Капитан продолжал читать, но я больше ничего не слышал. Минуту спустя он замолчал и вопросительно взглянул на меня.
– Сэр, если я вас правильно понимаю, то меня назначают командующим эскадроном Пантеры? – неожиданно для самого себя выпалил я. – Целым эскадроном?
Я не верил своим ушам. Всего лишь один поворот песочных часов назад я ожидал, что меня отправят в ссылку, а теперь получил то, о чем мог лишь мечтать в течение ближайших пяти, а скорее всего, десяти лет: командование целым эскадроном. Более ста улан, повышение сразу на два чина! Что-то было не так.
– Совершенно верно.
– Могу я спросить, почему выбрали меня?
Я понимал, что выдаю себя этим вопросом, и ожидал услышать от капитана суровую отповедь. Вместо этого он опустил голову, как бы не желая встречаться со мной взглядом, однако его голос звучал резко:
– Решение принято домициусом Херсталлом и мною, – ответил он. – Оно не подлежит обсуждению.
– Да, сэр. Но...
– Если у вас есть вопросы, можете обратиться к полковому проводнику Эватту. В течение двух часов ваш эскадрон должен собраться и подготовиться к выезду в Ренан, где ожидает посол. Все женатые мужчины должны быть переведены в другие эскадроны и заменены холостяками. Вы свободны.
Я открыл рот, словно рыба, вынутая из воды, но вовремя опомнился. Прижав кулак к груди, я развернулся на каблуках и вышел из комнаты.
Что-то было очень не так, но я не мог понять, что именно.
Полковой проводник Эватт имел привычку общаться с солдатами в грубовато-отцовской манере, в результате чего многие молодые рекруты и легаты впадали в заблуждение и начинали относиться к нему как к доброму стареющему дядюшке. Но их постигало жестокое разочарование, когда он сдирал шкуру с провинившихся и «приколачивал ее к стене своего кабинета». Я не совершил подобной ошибки, но относился к Эватту так, как он того заслуживал, – как к совести, сердцу и верховному судье нашего полка. Если бы он не был уоррент-офицером, то все, включая самого домициуса Херсталла, обращались бы к нему «сэр». Взамен я удостоился чести называться «молодым человеком» или «молодым легатом» – так он обращался ко всем офицерам, не достигшим пятидесятилетнего возраста.
Но в тот день Эватт вел себя странно, как будто знал, что делает что-то заведомо нехорошее и постыдное. Как и капитан Ланетт, он избегал смотреть мне в глаза, а его ответы были лишь немногим менее уклончивыми, чем у адъютанта.
Он сообщил мне, что приказ был получен два часа назад по гелиографу. Я поинтересовался, почему домициус Херсталл не проинструктировал меня лично: перевод одного из шести эскадронов его драгоценного полка был большим событием и мне казалось, что он захочет сам присутствовать при этом.
– У него не было времени, легат. Он занимается другими делами.
Мне было интересно знать, что еще за «другие дела» могли появиться в нашем сонном гарнизоне одновременно с нашим отъездом, но я благоразумно промолчал.
– Но почему назначили меня? – боюсь, мой тон был умоляющим.
– Потому что... – голос Эватта звучал размеренно, механически, словно он давал давно подготовленный ответ на ожидаемый вопрос, – потому что домициус считает, что все молодые офицеры должны как можно раньше овладевать командной практикой.
– В Спорных Землях?
– У вас не будет больших проблем, легат а'Симабу, – сказал он. – Это дипломатическая миссия, а не карательная операция.
– Я слышал, что хиллмены не вдаются в подобные тонкости, когда видят любого нумантийского солдата на расстоянии выстрела из лука, – заметил я.
У меня на языке вертелся другой вопрос: если наша миссия будет мирной, то почему все женатые уланы и уоррент-офицеры остаются здесь?
– Легат, у нас нет времени на болтовню, – проворчал полковой проводник. – Домициус хочет, чтобы вы выступили ускоренным маршем и достигли Ренана в течение трех дней. Посол и пехотная рота уже ожидают вас там.
Я не смог добиться от него большего. Поблагодарив его (боюсь, не слишком искренне), я направился к баракам эскадрона Пантеры.
Там царила неразбериха, сопровождавшаяся гулом проклятий: люди неожиданно лишались привычного казарменного уюта. Уланы из моей собственной колонны, получившие приказ последними, а следовательно, имевшие меньше времени для сборов, ругались громче и усерднее остальных.
Перед бараком выстроился ряд повозок с уже запряженными волами, куда непрерывным потоком загружались вещи и провиант.
К счастью, со мною остался эскадронный проводник Биканер, обе жены которого несколько месяцев назад отправились в родные края, чтобы пройти ритуал очищения, и должны были вернуться не раньше, чем через год.
Находясь посреди этого хаоса, он был растерян и даже приказы выкрикивал неуверенно. Женатые уланы, довольные или рассерженные в зависимости от своего характера, отбывали в свои новые эскадроны, а новоприбывшие входили или въезжали в наше расположение с пожитками в руках или в седельных сумах.
Я остановил одного улана, приказав ему сложить мои вещи в сумки, лежавшие под кроватью, поставить Лукана и Кролика под седло и навьючить двух сменных лошадей.
Затем я принялся помогать эскадронному проводнику Биканеру, делая вид, будто руковожу сборами, но на самом деле стараясь как можно меньше мешать ему. За годы службы в полку ему не раз приходилось заниматься передислокацией, а я делал это лишь однажды, да и то на учениях в лицее.
Как ни странно, но через полтора часа мы выстроились на плацу вместе с повозками, нагруженными нашей амуницией и запасом продовольствия для путешествия. Нас сопровождала горстка поваров, кузнецов, погонщиков и квартирьеров из эскадрона Солнечного Медведя – группы снабжения и поддержки полка.
Появился домициус Херсталл. После того как я скомандовал своим людям «смирно», он коротко обратился к ним. Они отправляются нести новую и, возможно, трудную службу. Они должны подчиняться легату а'Симабу как командиру эскадрона, следуя всем правильным и разумным приказаниям (формулировка показалась мне довольно необычной), а также соблюдать бдительность по ту сторону гор и благополучно вернуться по окончании службы.
Это была самая невыразительная речь, которую мне когда-либо приходилось слышать.
Затем капитан Ланетт вручил мне пакет из промасленной бумаги, где лежали приказы, домициус Херсталл принял наш прощальный салют, и мы выехали из расположения Мехулского гарнизона в сторону Ренана.
В свое время у меня ушло полтора дня неторопливой езды, чтобы добраться от Мехула до Ренана. Эскадрону же на это понадобилось трое суток ускоренного марша. Разумеется, верна старая истина: «Чем больше народу, тем длиннее дорога», но наше движение к тому же сильно замедлялось поклажей и повозками. Я был рад, что мы не путешествуем с семьями и пестрой толпой приблудных душ, обычно сопровождающих любую армию на марше.
- Предыдущая
- 3/136
- Следующая
