Король-Демон - Банч Кристофер - Страница 52
- Предыдущая
- 52/140
- Следующая
Поймав взгляд улыбающейся Амиэль, я понял, что она думает о том же самом.
Маран стиснула меня в своих объятиях.
– По-моему, – тихо произнесла она, – в этом снадобье было еще что-то.
Почувствовав голод, мы отыскали ряды лотков и попытались установить, у кого самые вкусные диловы. Остановив свой выбор на одной торговке, мы дождались, когда она снимет с жаровни три нарумяненные колбаски и вставит их в булочки непристойного вида. Полив диловы острым белым соусом, торговка торжественно вручила их нам.
Рядом продавали напитки. Ни Амиэль, ни Маран не хотели вина, поэтому мы купили три бокала с фруктовым пуншем и, отыскав укромный уголок, уселись на каменном парапете.
Маран вытащила колбаску из кренделя.
– Я всегда начинаю так, – сказала она, высовывая язык и слизывая соус.
Не отрывая от меня взгляда, она принялась водить языком по толстой красной колбаске.
– А я предпочитаю сразу переходить к делу, – заявила Амиэль, с хрустом кусая колбаску и булочку.
– Ох! – шутливо воскликнул я. – Куда запропастилась чувственность!
– Никуда.
Амиэль слизнула соус, вытянула язык, показывая его мне, а затем спрятала.
– Просто одни предпочитают делать это до, а другие после, – пояснила она.
Почувствовав, как ожил и зашевелился мой член, я сосредоточился на своей колбаске. Мы находились на площади, в центре которой росли деревья. Почки еще не распустились, но все вокруг уже было наполнено благоуханием. Неподалеку уличный чародей поставил свой лоток, и вокруг него быстро собралась внушительная толпа.
– Идите сюда, идите сюда, – стал зазывать чародей. – Позвольте перенести вас из этого времени, из этого места. Позвольте показать красоты и ужасы другого государства, королевства зла Майсира.
Он взмахнул волшебной палочкой, и из ее кончика вырвался сноп красного пламени, погасший, не успев долететь до земли. И вдруг над нами нависли чужие небеса, мы увидели бескрайние заснеженные пустыни, простирающиеся до самого горизонта равнины и, наконец, гигантский город, не похожий ни на один из тех, что мне приходилось до сих пор видеть. Город был выстроен из дерева, раскрашенного в тысячи различных цветов. Повсюду возвышались башни, одни остроконечные, другие с вытянутыми макушками-луковицами. Я сразу узнал этот город по прочитанным книгам: Джарра!
– Это сердце зла, майсирская столица, – объявил чародей. – Взгляните на ее богатства.
Мы вдруг оказались перед огромным дворцом. Чародей взмахнул палочкой, и одна его стена исчезла. Мы увидели, что внутри дворец набит золотом, серебром, драгоценными камнями.
– Кажись, этот перезрелый овощ пора срывать! – крикнул кто-то в толпе.
Появилось еще одно изображение. Перед нами предстала молодая девушка в простом шерстяном платьице, кричащая от страха в руках разбойника, выносящего ее из горящего дома. Затем мы снова увидели ее, на этот раз практически совершенно обнаженную, прикрытую лишь тончайшим прозрачным шелком. На лице девушки по-прежнему был страх. Она не отрывала взгляда от жирного мужчины в фантастической одежде. Мужчина кивком подозвал ее, но девушка покачала головой. Он снова сделал ей знак приблизиться, и на этот раз она медленно пошла к нему, борясь с ужасом.
– Вот как обращается король Майсира с непорочными девственницами! – снова крикнул кто-то, и я понял – возможно, причиной тому стало обострение чувств, вызванное снадобьем Синаит, – что оба раза это был один и тот же человек.
Присмотревшись внимательнее к чародею, я узнал его. Мне потребовалось какое-то время, чтобы вспомнить его имя. Это был Годжам; последний раз я видел его, когда он перед битвой при Дабормиде обращался с воззванием к нашим солдатам.
Годжам был таким же уличным чародеем, как и я; сейчас он занимался тем, что привлекал внимание толпы к проблеме Майсира. Интересно, чье золото он клал себе за это в карман – Кутулу, императорское или, быть может, Чарского Братства? Но в эту праздничную ночь мне было не до таких мыслей.
Никея прозвана Городом Огней благодаря огромным запасам природного газа, расположенным под скалами. Этот газ по специальным трубам был выведен на поверхность, и самый убогий домишко получил бесплатный свет – достаточно только чиркнуть спичкой. По большим праздникам все запорные клапаны полностью открываются, и вся Никея от края до края заливается морем огней. Но между разливами света остаются заводи темноты. Кто-то ищет одного... кто-то ищет другого.
За резным столиком стоял предсказатель судьбы, старик с седой бородой по колено. Мы подошли к нему, восхищаясь великолепной резьбой по дереву. Старик внимательно посмотрел на нас, но ничего не сказал.
– Я уже знаю свою судьбу, – сказал я.
Это действительно было так. Когда я только родился, моя мать обратилась к колдуну, и тот сказал:
– Сначала мальчишка будет ездить верхом на тигре, затем тигр сбросит его с себя и попытается разорвать на части. Я вижу много боли, много горя, но я также вижу проходящую через все это нить его жизни. Правда, как далеко она будет виться, я сказать не могу, поскольку, как только я приближаюсь к этой точке, мой рассудок окутывает туман.
Из этого предсказания ни мои родители, ни я сам ничего не поняли, однако эти мрачные загадочные слова глубоко засели у меня в памяти, и у меня больше не возникало желания обратиться к другому прорицателю.
Амиэль также покачала головой.
– Я не хочу знать, что ждет меня завтра, – сказала она. – Если мне будет хорошо, я буду приятно удивлена; если плохо, я не желаю заранее мучиться беспокойством.
Маран попросила у меня серебряную монетку.
– Провидец, что ты будешь изучать? – поинтересовалась она. – Мои ладони?
– Я уже изучил все, что нужно, – спокойно ответил старик.
– И что меня ждет?
Провидец открыл было рот, но, посмотрев на нас, покачал головой и вернул монетку.
– Только не во время праздника, – быстро проговорил он.
– Что это значит? – возмутилась Маран Но провидец молчал, уставившись в землю. Маран помрачнела.
– Проклятие, разве можно так зарабатывать деньги? – воскликнула она. – Это же пустая трата времени!
Она быстро пошла прочь. Мы с Амиэль, переглянувшись, последовали за ней.
Через несколько минут к моей жене вернулось хорошее настроение. Возможно, причиной тому было волшебное снадобье, но, вполне вероятно, все объяснялось смехом и громкой музыкой, исполняемой всеми – от имперских оркестров до уличных музыкантов и пьяного мужика, весело дующего в свирель.
Один человек стоял на пустынной площади, размахивая руками так, словно он дирижировал большим оркестром. Перед ним не было ни одного музыканта, но торжественные звуки музыки разносились по всей округе.
Мимо прошла вереница самых разных медведей – черных медведей с гор, бурых медведей из тропических джунглей, было даже одно громадное рыжее чудовище из Юрея. Но мы не заметили ни дрессировщиков, ни цепей. Медведи спокойно прошли по улице и скрылись в ночи.
Наконец мы вышли на берег реки. Народу было очень много. Все лодки, ялики и катера Никеи, украшенные цветами, пестрыми лентами и разноцветными факелами, скользили вверх и вниз по водной глади реки Латаны. В небе над ними плыли другие корабли, сделанные из невесомой бумаги. Установленные на них масляные светильники горели разноцветными огнями. Потоки горячего воздуха поднимали эти небесные корабли все выше и выше. Время от времени пламя добиралось до бумаги, и тогда огненный метеор, срываясь, падал вниз.
Мы двигались в направлении Императорского Дворца, где должно было состояться настоящее представление.
Новогодний праздник – лучшая пора для нумантийских волшебников продемонстрировать свое мастерство. По мере того как мы приближались к дворцу, все отчетливее становились видны образчики магии, заполнившие небо В этом году, похоже, чародеи превзошли все то, что было раньше Темнота расцвечивалась лучами яркого света, исходящими неизвестно откуда. По улицам разгуливали невиданные звери, на глазах росли деревья, одеваясь убором зеленой листвы и покрываясь цветами. Огромные рыбины, которых не встречали даже бывалые рыбаки, выпрыгивая из воды, подскакивали высоко в воздух. Толпа громким смехом встретила появление сказочного создания, наполовину льва, наполовину осьминога, прошедшего вразвалочку по набережной и вдруг бесследно растворившегося, – разволновавшийся чародей потерял контроль над своим созданием, и оно исчезло.
- Предыдущая
- 52/140
- Следующая
