Просто Рич. Уроки жизни от одного из основателей Amway - Анваер Александр Николаевич - Страница 3
- Предыдущая
- 3/5
- Следующая
Мои родители с раннего детства приучили меня к труду. Моей обязанностью было засыпать в печку уголь утром и вечером. Это нелегкая задача – надо выйти во двор, к дорожке, на которую угольщики сваливали доставленную кучу, потом перенести грязные пыльные куски угля в подвал, вооружиться лопатой и побросать уголь в печь. Работа согревала нас в морозные мичиганские зимы, но в доме всегда было холодно, особенно в сравнении с современными домами. Моя сестра Бернис до сих пор помнит, что по утрам, собираясь в школу, мы толпились у печной заслонки, чтобы хоть чуть-чуть согреться. Для отопления у нас был уголь, а для охлаждения – лед. Соседи выставляли в окнах листочки бумаги, на которых было написано, сколько льда им нужно. Однажды я ездил по городу вместе с другом, развозившим лед по домам. Мы таскали наверх глыбы льда весом по 25–45 килограммов и запихивали их в холодильники, предварительно передвинув молоко и еду, чтобы освободить место. Каждый холодильник был снабжен поддоном, куда стекал растаявший лед, и нам с сестрой часто приходилось вытирать залитый пол из-за того, что мы забыли вовремя вылить воду из поддона.
По примеру родителей я воспринимал труд как неотъемлемую часть жизни, как залог успешного дома и семьи. Наверное, Бернис всю жизнь помнила, как ненавидела вытирать пыль с перекладин обеденных стульев, но я не помню, чтобы она, будучи маленькой девочкой, когда-либо отказывалась выполнять свои обязанности по дому. В нашей голландско-американской общине по воскресеньям было положено ходить в церковь. Дети же, кроме того, посещали воскресную школу. Посещение церкви не было делом добровольным. Мы все искренне придерживались традиций реформатской кальвинистской голландской церкви и жили согласно набору строгих правил: чтить родителей, откладывать деньги на богоугодные дела, делиться с другими, быть честными, тяжко трудиться и бороться за чистоту помыслов. Мы не приступали к еде без молитвы, а закончив трапезу, читали главу из Библии.
Почти все магазины, лавки и мастерские по воскресеньям были закрыты. Употребление алкоголя по воскресеньям не приветствовалось, а танцы и даже походы в кино считались пустой и вредной тратой времени. В нашей общине большинство жителей придерживалось одного из двух вероисповеданий – реформатской американской церкви, которую учредили голландские иммигранты еще в колониальную эпоху, и христианской реформатской церкви, которая откололась от реформатской американской церкви по причинам, которые сейчас мало кто помнит. Наша семья посещала протестантскую реформатскую церковь, отделившуюся от христианской реформатской церкви. Она была самой строгой из трех церквей. Прихожане ее по воскресеньям, как правило, посещали и утреннюю и вечернюю службы, проходившие в храме из темно-красного кирпича.
Жесткая церковная скамья – мое самое раннее детское воспоминание. Непоседливому мальчишке, любившему спорт и уличные игры с друзьями, нелегко было усидеть на одном месте, слушая длинные молитвы и торжественные проповеди. Когда я повзрослел и начал ездить в церковь на машине с другом, мы нередко забирали бюллетень проповеди и уходили по своим делам, а потом показывали родителям бюллетень в доказательство того, что утром были в церкви. Хотя до зрелого возраста меня вряд ли назвали бы добросовестным прихожанином, я все же понял, почему вера и церковь так важны и почему к ним так серьезно относились в нашей голландской культуре. Даже в детстве я не сомневался в важности веры. В средней школе я уже отчетливо видел разницу между христианами и теми, кто не был христианином. Я просто чувствовал, что отношения между христианами отличаются большей теплотой, чувством общей цели и смысла, а также узами, которыми связывала нас вера. Я понял, что всей душой и телом принадлежу именно к христианам.
Мы были детьми и с удовольствием играли и развлекались, но это не отменяло того факта, что на дворе стояли тяжелые времена и мой отец был безработным. Он брался за любую случайную работу, лишь бы поддержать семью на плаву. В будние дни он грузил мешки с мукой у пекаря, а по субботам продавал носки и нижнее белье в магазине мужской одежды. Но при этом он никогда не жаловался на жизнь. Он был оптимистом, верил в силу позитивного мышления и проповедовал его, несмотря на то что его собственная жизнь оказалась не такой успешной, как он надеялся. Он с интересом читал тех же авторов, о которых я нередко говорю сегодня, – Нормана Винсента Пила и Дейла Карнеги, хотя у него было всего восемь классов образования. Он всегда говорил мне: «Ты создан для больших дел. Ты добьешься большего, чем я. Ты пойдешь дальше меня, ты увидишь то, чего я никогда не видел».
Сейчас мне кажется, что отец сильно расстраивался из-за того, что мое детство пришлось на тяжелое время экономического кризиса, но он никогда этого не показывал. Вспоминая, как он, излучая позитив и оптимизм, поддерживал семью, я надеюсь, что тогда, в детстве, сумел каким-то образом выразить ему свое восхищение. Еще больше я надеюсь, что смог стать подобным образцом для моих детей. Не стоит пытаться жить жизнью детей и внуков, но я и сейчас изо всех сил стараюсь помочь им реализовать их потенциал, чтобы их жизнь была успешной и полноценной. Теперь я очень хорошо понимаю, что отец хотел того же для меня.
Потеряв работу, отец настраивал меня на то, чтобы открыть свое дело. Он понял, что не может по собственной воле перестать быть безработным – это не зависело от него. Его судьба целиком и полностью находилась в руках работодателей. Более того, он убедил меня, что в основании собственного бизнеса нет ничего фантастического. Он всегда учил меня верить в неограниченные возможности, которые открывает стремление и усилия. Каждый раз, когда я говорил ему: «Я не смогу», он отвечал: «Нет такого выражения не смогу». Он всегда учил меня, что, произнося «не могу», человек заранее расписывается в собственном бессилии и признаёт свое поражение, даже не вступив в схватку. Напротив, «я могу» – это выражение уверенности и силы. Отец всегда напоминал мне: «Ты сможешь это сделать!» Я запомнил эти слова, и они сопровождают меня всю жизнь.
Наверное, из-за того что я был старшим ребенком и единственным сыном, отец очень баловал меня своим вниманием, играл со мной, читал мне книги и старался увлечь своими хобби. Он оказал на меня такое большое влияние, что оно продолжает сказываться до сих пор. Он любил «слоняться» без определенной цели, как мы тогда говорили. Я помню, как он расхаживал по подвалу, думая, что надо починить в первую очередь. Он был в каком-то смысле провидцем и искателем приключений, любил все неизведанное, обожал новые идеи и мечтал побывать во многих интересных местах. Путешествия были дороги для нас, и он мог рассматривать экзотические места только на географических картах, но я помню, как однажды мы всей семьей сели в наш единственный автомобиль и поехали в Йеллоустонский национальный парк. О, эта поездка стала для нас настоящим приключением.
Папа опередил свое время, проявив большой интерес к правильному питанию. Он говорил об экологически чистых овощах до того, как большинство людей узнало, что это такое. Отец всячески пропагандировал здоровое питание, говорил о его пользе и следил, чтобы у нас за столом всегда был только цельнозерновой хлеб (который мои сестры ненавидели всеми фибрами души). Мнение отца и его практические советы относительно здорового питания, несомненно, оказали на меня большое влияние, ибо я вскоре стал распространителем продукции Nutrilite вместе с моим будущим партнером Джеем Ван Анделом.
Мать тоже оказала благотворное влияние на мою жизнь. Она не работала и всегда была дома с детьми. В отличие от отца, мама признавалась, что не была такой позитивной в те годы. Но она тем не менее считалась стабилизирующей силой и умело вела хозяйство. В доме всегда был порядок, а на столе – еда. Мать отличалась практичностью и умела экономить, это помогло нам выжить в то нелегкое голодное время. Она была теплой любящей женщиной, всегда готовой поддержать и помочь. Это она научила меня делать сливочную помадку. Мать внушила мне уважение к труду, всегда говорила, что у детей должны быть свои обязанности по дому, например накрывать стол или убирать его после еды. Я, как правило, вытирал посуду, которую мыла мама. Это вошло в обычай, и мы, работая, много говорили – это было теплое близкое общение, его так не хватает в наши дни. Мама умела выжимать максимум из того немногого, что у нас было. Каждый год она, например, переставляла мебель. Мы не могли позволить себе купить другую, но перестановка освежала дом, и нам казалось, что в нем появилось что-то новое. Мама сильно повлияла на мое отношение к деньгам. Она подарила мне копилку – жестяную банку, куда я складывал деньги, заработанные мной помощью соседям по хозяйству. В конце каждого месяца мама открывала ее и клала скопленные деньги на мой банковский счет.
- Предыдущая
- 3/5
- Следующая
