Анубис - Хольбайн Вольфганг - Страница 51

— Разумеется, — наконец сказал он. — Время еще есть. Полчаса ничего не решат.

Это была не первая ошибка, которую он допустил, с тех пор как Джонатан Грейвс снова ворвался в его жизнь.

Но, возможно, роковая.

Клеопатра не вернулась ни через полчаса, ни через час, и к тому же начало хмуриться. Поначалу на небе появились редкие кучевые облака, разбросанные по небу, как цветки хлопка, выпавшие из корзины сборщика. Но они недолго оставались одиночными, все более сгущаясь. И когда Могенс в следующий раз бросил в окно случайный взгляд, ему стало не по себе: создавалось впечатление, что они целеустремленно несутся в одну точку сбора, которая располагалась прямо над лагерем. Двадцать минут спустя после разговора с Грейвсом едва доносились дальние раскаты грома, а в следующие двадцать минут над землей уже висело плотное одеяло из клубящихся, почти черных туч, и пошел дождь.

— Придется нам отложить прогулку, — печально сказала мисс Пройслер.

Могенс на это ничего не ответил, но ему было ясно, что она права. Пока что шум дождя доносился как шелест шелка, полощущегося по стеклу, однако гремело уже ближе и громче, и засверкали первые молнии. То, что сейчас выглядело безобидным весенним дождичком, в считанные секунды обещало превратиться в сильную грозу с ливнем. А в грозу короткие три мили покажутся чертовски длинным расстоянием.

Совсем потемнело. Непогода вела себя так, как и предполагал Могенс. Вскоре шуршание шелка переросло в грохот бьющих по стеклу кулаков, их барабанная дробь почти заглушала раскаты грома, а завывание ветра уже перешло в рев урагана, который бешено рвал ставни на окне и даже раскачивал закрытую массивную дверь.

Могенс включил электрический свет и принялся листать свои записи, и не потому, что всерьез намеревался работать, а просто для того, чтобы не беседовать с мисс Пройслер. Ее присутствие не только раздражало его, но осложняло всю ситуацию. Если бы ее не было, он бы ушел, невзирая на грозу. Что-то в этом месте изменилось со времени отъезда Хьямс и остальных. А может быть, все было наоборот: они уехали потому, что здесь что-то изменилось. Может быть, они почувствовали опасность, которая выползает из глубин земных недр.

— Знаю, что это не мое дело, — подала вдруг голос мисс Пройслер. — И, наверное, все равно ничего не пойму, и все-таки… В чем именно заключается ваша работа здесь?

Могенс неохотно оторвался от своих заметок и еще с меньшей охотой поднял взгляд к мисс Пройслер. Ему было ясно, что она завела разговор для того лишь, чтобы разогнать скуку, которая вползла в дом вместе с темнотой и дробью дождя по крыше. Пространства в доме все-таки так мало, что даже мисс Пройслер было больше нечего тереть и намывать. Но ему было не до разговоров. И уж совсем не до разговора на эту тему.

— Это довольно сложно объяснить, мисс Пройслер, — уклончиво сказал он. — И вообще, мы в принципе не распространяемся о нашей работе.

— Потому что этот невозможный доктор Грейвс запретил вам, да?

Могенс покачал головой:

— Нет.

И секундой позже поправил себя:

— Да.

Мисс Пройслер многозначительно наморщила лоб, и Могенс сдался. Он захлопнул папку с бумагами и повернулся на стуле к ней. Ей-таки удалось вызвать его на разговор, однако Могенс вдруг с удивлением ощутил, что ему это вовсе не неприятно. Возможно, звук человеческого голоса — именно это было ему сейчас и нужно, чтобы прогнать призраков, притаившихся между строк его записей, которые отравляли его сознание.

— Доктор Грейвс действительно запретил нам говорить о нашей работе за пределами места раскопок. Но что приказывает Джонатан Грейвс, меня больше не волнует.

Мисс Пройслер одарила его одобрительным взглядом. Она кивнула, но не промолвила ни слова.

— Просто дело в том, что я не хочу об этом говорить.

Между озабоченно сдвинутых бровей мисс Пройслер образовалась глубокая складка, но она упорно продолжала молчать, и Могенс счел необходимым хотя бы попытаться дать этому объяснение:

— Есть вещи, о которых лучше не говорить, мисс Пройслер. Мне хочется только одного: как можно скорее покинуть это место и больше никогда не вспоминать его.

Складка меж бровей мисс Пройслер стала еще глубже, и Могенс пожалел о том, что даже открыл рот. Ему показалось, что он снова допустил ошибку, только вот не знал, какую.

— Но вы ведь не занимаетесь здесь богохульными делами, профессор? — осторожно спросила мисс Пройслер.

— Нет! — поспешно заверил ее Могенс.

Возможно, слишком поспешно, потому что к складке меж бровей добавился еще и недоверчивый блеск в ее глазах. «Должно быть, я и здесь покривил душой», — подумал Могенс. Правда, поскольку он не верил в Бога, трудно было назвать это богохульством. Но смотря какое определение дать слову «Бог»!

— Скажите мне правду, профессор! — мисс Пройслер подняла указательный палец и погрозила ему. — Я никогда не доверяла этому ужасному человеку, с первой секунды.

— Это не имеет никакого отношения к Грейвсу, — сказал Могенс.

Да, все-таки это было ошибкой! Невинная беседа внезапно скатилась к ситуации, в которой он вынужден был защищаться.

— Мы нашли кое-что, чего… лучше бы не находить. Вот и все, мисс Пройслер, что я могу вам об этом сказать.

— Некоторые вещи подчас забыты по праву, — изрекла мисс Пройслер с глубокомыслием, которого он от нее не ожидал. И еще меньше мог ожидать следующее, что она сказала: — Если хотите, профессор, можем пойти и под дождем. Не сахарная, не растаю.

— Не рекомендовал бы вам это делать. Ни в коем случае! — В комнату вошел Грейвс. А вслед за ним ворвался порыв ветра с дождем, который с победным завыванием набросился на бумаги Могенса и поднял их в снежный вихрь из белых прямоугольных хлопьев. Грейвс с видимым усилием захлопнул за собой дверь и несколько раз потопал ногами, чтобы стряхнуть с себя воду, которая лилась с его черного дождевика настоящими потоками. — Если не сказать, что я и не допущу этого, моя дорогая мисс Пройслер.

Он повернулся к Могенсу:

— Гроза все усиливается. Боюсь, такой поход вам придется оплатить ценой собственной жизни.

Мисс Пройслер посмотрела на него долгим укоризненным взглядом, но ничего не сказала, а просто молча встала, чтобы подобрать рассыпанные ветром бумаги. Могенс тоже безмолвно взирал на Грейвса, правда, совсем по другой причине. Грейвс совершенно однозначно выразился по поводу предложения мисс Пройслер. Но как ему было вообще понять его, находясь по другую сторону массивной двери да еще стоя под разбушевавшейся грозой?!

— В такую погоду хороший хозяин и собаку на улицу не выгонит, — Грейвс подошел ближе и с высоты своего роста посмотрел на мисс Пройслер, которая, присев на корточки, ждала, когда последние листы, раскачиваясь, улягутся на пол. — О, простите великодушно.

Мисс Пройслер не удостоила его даже простого: «Ничего! Вы не виноваты!» или чего-то другого в этом роде. Она перевела на него короткий взгляд и тут же продолжила свою работу. Грейвс еще с минуту ждал ее реакции, но, так и не дождавшись, пожал плечами и беспардонно уселся на единственный стул, который мисс Пройслер только что освободила в силу обстоятельств.

— И это еще цветочки, — продолжил Грейвс, кивая на дверь. — Собирается такая буря, какой я здесь сроду не видывал. Но, надеюсь, к утру она уляжется. Том подготовил для вас дом, в котором прежде жила доктор Хьямс, — снова обратился он к мисс Пройслер. — Мне подумалось, что вам будет приятнее спать в постели, в которой спала женщина.

Мисс Пройслер и на это не выдала никакой реакции, однако Могенсу, который видел ее в профиль, почудилось, что по ее лицу скользнуло мимолетное чувство мстительного удовлетворения, и он понял, что Грейвс заработал себе еще парочку отрицательных очков, упомянув в одной связи слова «женщина» и «постель».

— Наш уговор об ужине остается в силе? — развязно продолжал он.