Бегущая (СИ) - "Электра Ди" - Страница 29

Перед ней был просторный светлый зал с большими окнами. С правой стороны были полностью зеркальные стены, а с левой — угол с тренажерами. Ближе к окнам находился вход в раздевалку и душевую, около входа, совсем рядом с окном стояли стол, пара кресел и низкая длинная скамейка. Сейчас на столе было разложено холодное оружие, а прямо возле окон, скрестив короткие мечи, застыли Стаковский и его помощник.

Почувствовав, что кто-то вошел, Стаковский кинул гневный взгляд в сторону двери, но увидев Адару, тут же опустил меч. Демир последовал его примеру.

Адара и Давид мерили друг друга взглядами. Не выдержав, она заговорила первой:

— Что тебе нужно?

— Мне кажется это ты пришла сюда, ко мне. — С совершенно равнодушным лицом ответил Стаковский и сделал знак рукой, чтобы Демир удалился.

Его помощник поспешно вышел из зала, бросив мимолетный взгляд на Адару, и закрыл за собой дверь. Та между тем не знала, что сказать. Ей хотелось кинуться на Стаковского и пронзить его тем самым мечом, который он сжимал в руке. В этот момент она ненавидела его больше всех на земле. Но сдержав себя, она снова спросила:

— Я имею в виду, что тебе нужно от меня? Зачем ты меня купил?

— Чтобы жениться на тебе. Так хотел мой отец. — Все также спокойно, глядя в глаза Адаре, ответил Стаковский.

— Оооо. Послушный мальчик, всегда слушается папу. — Съехидничала Адара.

Она хотела вывести Давида из себя, поскольку его уверенность в себе злила ее. Она чувствовала себя зверьком, которому прижал хвост лапой огромный хищник и теперь внимательно разглядывал свою добычу.

Но Стаковский никак не отреагировал. Он все с тем же потрясающим хладнокровием произнес:

— Слушал. Он мертв. Это было его последнее желание.

— Да, потому что он убил моего отца.

— А твоя мать убила моего. — Почему-то слегка улыбаясь, напомнил Давид.

— А ты убил мою мать…. — Почти выкрикнула Адара, страстно желая снабдить фразу резким словцом, но сдержалась.

Стаковский криво усмехнулся, в его медовых глазах сверкнули хищные огоньки.

— Отомстить хочешь? — Спросил он у Адары.

Она не ответила.

Стаковский, полу обернувшись к столу, предложил:

— Выбирай.

В зале наступило молчание.

Адара в нерешительности смотрела на стол с оружием и думала: «Неужели он даст себя убить? Вот так просто. И ему все равно? А потом очевидно его люди убьют меня. Ну что ж. Пусть будет так. Я хотя бы поквитаюсь с ним за своих родителей». Она направилась к столу и, выбрав два коротких меча, повернулась к Стаковскому. Тот не скрывая, разглядывал Адару, от чего ей сделалось не по себе и разозлило еще больше.

— Не возражаешь против двух мечей? — Поинтересовалась она, поигрывая оружием, и тем самым надеясь отвлечь Давида от созерцания себя.

Но Стаковский даже не думал отводить взгляд или как-то по-другому смотреть на нее.

— Можешь взять хоть три. — Все с той же, как казалось Адаре, издевательской ухмылкой предложил Давид. Сам он второй меч не взял.

«Ну что ж, сам виноват». — Подумала Адара и приготовилась к поединку, при этом испытывая невыносимую неловкость под его взором, который бесил и раздражал ее. Он смотрел откровенно, скользя взглядом по ее ногам, напрягшимся в стойке, рукам сжимающим мечи, лицу с металлическими серыми глазами. Никто и никогда не смотрел на нее так. В результате, не выдержав, Адара напала первой, но Стаковский, шагнув в сторону, просто ушел от удара. Разъяренная она снова сделала выпад, но тут почувствовала сильный удар в руку, и один из ее мечей отлетел в сторону. Оставшись с одним мечом, Адара решила быть осмотрительней. Она тщательно продумала нападение. Сделав шаг вперед, и направив меч в живот врага, который, разумеется, должен был либо отбить его, либо уклониться в сторону, Адара неожиданно изменила траекторию движения и успела полоснуть Стаковского по правой руке. Из раны мгновенно хлынула кровь, окрасив белый рукав его одежды в красный цвет.

Выражение лица Давида изменилось, и Адара прочла в нем восхищение и еще что-то незнакомое для себя, едва уловимое, но от этого ей сделалось еще неуютнее. Она снова злилась, а он смотрел на нее и улыбался, будто призывая к новому нападению. Адара не заставила себя долго ждать и прыгнула вперед, занося оружие для удара.

Боль пронзила левую кисть ее руки. Это Давид, перехватив руку Адары, завел ее ей за спину и, сдавливая и выкручивая, добивался, чтобы она выпустила меч. Адара морщась от боли и напряжения, попыталась вывернуться, но почувствовала, что ее ноги зажаты ногами Стаковского. Тогда она попробовала другой рукой дотянуться до его лица, но он, перехватив, также завел ее ей за спину. Адара рвалась сколько было сил, их тела, свитые вместе, слегка раскачивались, но объятия Стаковского были крепкими.

— Если ты не перестанешь рваться, то мы упадем, — предупредил с улыбкой Давид. — Упадем прямо на тебя, и тебе будет больно.

Но она, ничего не слушая, продолжала свои попытки. Наконец, кисть руки, сжимавшая меч онемела, пальцы разжались, и оружие со звоном упало на паркетный пол. Адара, словно разбуженная этим звуком, перестала вырываться и замерла, глядя в устремленные на нее медовые глаза.

Стаковский молчал, все также крепко сжимая Адару. Он ощущал ее разгоряченное напрягшееся тело, прерывистое дыхание, пульсацию вен, в ее пережатых и все более немевших руках. Чувствовал, как кровь, стекавшая по его раненой руке, попадала на ее ладони и платье, а влажная ткань прилипала к ногам Адары. Ее волосы растрепались, ворот перекосился, обнажив одно плечо. Медальон ее матери, который она успела надеть пока шла, выбился из платья и теперь почти лежал на ее левом плече. Лицо Адары было так близко от лица Давида, что он мог разглядеть необычные серо-металлические глаза. Неожиданно, на него нахлынула такая бешеная страсть, которую он не испытывал прежде. Ему захотелось сильнее прижать к себе Адару, впиться в нее губами, заполучить и познать ее всю от кончиков пальцев до самых глубоких и тайных уголков ее души. Давид медленно стал приближаться к губам Адары, которая, с ужасом и непониманием в глазах, пыталась так же медленно отстраниться от него.

После того как он, так легко выбил из рук Адары оружие и скрутил ее, ей стало действительно страшно. Этот человек был настоящим хищником, сильным, ловким, без тени страха и сомнений, абсолютно уверенный в своей правоте и всесильности. Сначала, Адара думала, что он полагается в своей безопасности на охрану, но теперь она видела, что он сам был способен разорвать на куски кого угодно. В его желто-медовых устремленных на нее глазах, пылали хищные огоньки, скулы были напряжены, и он все сильнее прижимал ее к себе. Она понимала, что если Давид захочет с ней сделать что-либо, ее сил дать отпор просто не хватит. А он явно хотел. Адара не знала что делать, поэтому она как можно спокойнее, абсолютно холодным голосом тихо произнесла:

— Мне больно. Отпусти меня, пожалуйста.

Стаковский застыл, глядя ей в глаза.

Прошло больше минуты.

Вдруг, он повернул голову в бок, слегка приподнял ее и втянул воздух ноздрями, будто дикий зверь, учуявший добычу. Потом нехотя разжал пальцы и освободил руки Адары. Она осторожно сделала полшага назад, все так же с опаской глядя на Стаковского, но он не трогался с места. Кровь текла по его руке, каплями падая на пол, но Давид, казалось, не замечал этого.

Неизвестно, сколько бы они так простояли, пока Адара не нарушила тишину. Ее голос был печален и слегка дрожал от страха и возбуждения:

— Ты красив, селен… очень богат… и имеешь все. Но не все в этом мире можно купить, а уж тем более забыть. Извини.

Она хотела продолжить и сказать ему, что если он попытается взять ее силой, то она перережет ему горло, пока он будет спать, но, глядя в его желтые горящие звериной страстью глаза — передумала. Она боялась, что возражая ему, только подтолкнет его к действиям.

— У нас есть время. Я подожду. — Спокойно ответил Давид и, повернувшись, направился к столу, на котором стояло переговорное устройство с большим количеством кнопок. Он нажал на одну из них.