Выбери любимый жанр

Повелитель мух (перевод В. Тельникова) - Голдинг Уильям - Страница 5

Изменить размер шрифта:

— Сила!.. Блеск!.. Классно!..

Трудно было понять, чему они радовались. Все трое вспотели, перемазались и изнемогали от усталости. Ральф был жестоко исцарапан. Туннели между лианами стали такими узкими, что в них едва можно было протиснуться. Ральф громко крикнул, и мальчики прислушались к приглушенным раскатам эха.

— Настоящая экспедиция! — воскликнул Ральф. — Держу пари: здесь никто еще не был.

— Карту бы нарисовать, — отозвался Джек. — Да бумаги нет?

— Нацарапать на коре, — сказал Саймон.

И сверкающие в сумраке глаза снова торжественно причастились дружбе.

Лианы и деревья чуть подались от розовой стены, и мальчики пустились по тропинке рысцой. Тропинка привела на опушку, и они мельком увидели море. Появилось солнце; оно высушило пот, пропитавший их одежду, пока они пробирались в душной и сырой темноте. Теперь они карабкались по голым скалам, и им больше не приходилось нырять в зеленый мрак.

Идти стало легко. Когда они вышли к последнему перед вершиной подъему склона, Ральф остановился.

— Вот здорово, а?

Они были на краю цирка или полуцирка, расположенного на самом склоне. Голубые цветы и горные травы, заполнив чашу, переливались через край широкими потоками и растекались среди зарослей. В глазах рябило от бабочек; они взлетали, порхали в воздухе, садились. Сразу за цирком была вершина, и вскоре они стояли на ее квадратной площадке.

Ребята уже давно не сомневались, что они на острове; море по обе стороны, пока они карабкались, кристальный воздух и высокое небо — все это заставляло их каким-то инстинктом чувствовать, что вода здесь со всех сторон. И все же был некий смысл в том, чтобы оставить последнее слово до той минуты, когда они ступят на вершину и смогут увидеть море по всему кругу горизонта.

Ральф повернулся к ребятам.

— Он — наш!

Остров, своими очертаниями напоминающий корабль, взгорбился у этого конца, и за их спинами был крутой спуск к берегу. По каждую сторону — скалы, утесы, верхушки деревьев и крутой склон; впереди, по всей длине корабля, — более пологий спуск, одетый деревьями, с розовыми прогалинами, дальше — покрытая джунглями ровная часть острова, густо-зеленая, которая к концу сужалась розовым хвостиком. Там, где остров сходился на нет, был еще островок — скала, почти особняком стоящая в воде, как форт, обращенный к ним крутым розовым бастионом.

Они осмотрели остров и принялись разглядывать море. Они были высоко, день клонился к вечеру, и миражи уже не резали глаз.

— Это риф, — сказал Ральф. — Я такие на картинках видел.

Риф запирал остров с одной стороны и еще загибался; он шел параллельно той части пляжа, которую они считали своей, и находился от нее примерно в миле. Коралловая линия была смазана: как будто великан, задумав воспроизвести очертания острова, наклонился и повел мелом волнистую черту, да притомился и так и не закончил ее. Внутри — переливчатая вода, скалы и водоросли, отчетливо видные, как в аквариуме; снаружи — темная синь моря. Был отлив, от рифа в море тянулись длинные полоски пены, и на мгновение ребятам показалось, что их корабль плавно движется кормой вперед.

— Вон где мы приземлились, — сказал Джек, указывая вниз. За обрывами и скалами на зелени леса виднелся косой срез, затем шли расщепленные стволы и глубокая борозда просеки, не затронувшая лишь бахрому пальм у лагуны. Там же была и выдвинутая в воду платформа со снующими вокруг фигурками.

— Не видать ни дыма, ни лодок, — со знанием дела сказал Ральф. — Потом мы это проверим, но, по-моему, он необитаемый.

— Будем добывать пищу! — закричал Джек. — Охотиться! Ловить зверей… пока за нами не приедут.

Саймон смотрел им в рот, молчал и кивал головой так, что его черные волосы то падали на лоб, то откидывались; его лицо горело. Ральф посмотрел вниз на ту сторону, где рифа не было.

— Здесь еще круче, — сказал Джек.

Ральф сомкнул руки кольцом.

— Вон тот лесок, внизу, он как в чаше.

На каждой ступени горы были деревья — цветы и деревья. Лес зашевелился, зарычал, забился. На скалах, неподалеку от ребят, размашисто закачались цветы, и бриз обдал их лица прохладой.

Ральф широко распростер руки.

— Все наше!

Они заплясали на вершине, смеясь и что-то выкрикивая.

— Хочу есть.

Слова Саймона напомнили им, что они голодны.

— Ну пошли, — сказал Ральф. — Мы узнали что нужно.

Они спустились по скалистому склону, прошли среди цветов и зашагали вдоль леса. Здесь они остановились и стали с любопытством разглядывать кустарник.

— Как свечки! — воскликнул Саймон. — Кусты, а на них свечки растут. У них такие почки.

Это был вечнозеленый кустарник, источавший душистый аромат; бледно-зеленые почки, туго сложенные, четко вырисовывались на фоне яркого неба. По одной из них Джек полоснул ножом, и вокруг разлился терпкий запах.

— Кусты, а на них свечки.

— Зеленые свечки, — презрительно отозвался Джек. — В рот их не положишь. Пошли.

Шлепая по камням усталыми подошвами, они входили в лес, когда вдруг послышался какой-то шум… визг… твердые удары копыт по тропинке. Пока ребята пробивались туда, визг усилился и стал бешеным. Они увидели поросенка, застрявшего в завесе лиан и с безумным страхом рвавшегося из эластичных пут. Поросенок визжал не переставая, тонко и пронзительно. Мальчики бросились вперед, и Джек снова выхватил нож. Рука высоко замахнулась. Затем пауза, какая-то задержка: поросенок продолжал визжать, лианы дергались, а лезвие все поблескивало в занесенной руке. Секунда, другая, и поросенок вырвался из лиан и юркнул в щель. Они переглядывались и смотрели на это ужасное место. Лицо Джека под веснушками стало белым. Он заметил, что все еще стоит с занесенным ножом, и, опустив руку, убрал его в ножны. Все трое пристыженно засмеялись и начали выбираться на свою тропинку.

— Я смотрел, куда ударить, — сказал Джек, — и чуть опоздал.

— Нужно было заколоть его, и все тут, — свирепо сказал Ральф. — Свиней закалывают…

— Им перерезают горло, чтобы выпустить кровь, — возразил Джек. — А то мясо нельзя есть.

— Тогда почему же ты не…

Они прекрасно знали почему: потому что гнусно ударить ножом живое существо, потому что вид крови невыносим.

— Я так и хотел, — ответил Джек. Он шел впереди, и они не видели его лица. — Я выбирал, куда ударить. В другой раз…

Джек выхватил нож и вонзил его в дерево. В другой раз пощады не будет. Он яростно обернулся, требуя от них подтверждения.

Они вышли на солнечный свет и, пока пробирались к платформе по просеке, некоторое время были заняты тем, что отыскивали плоды и жадно поедали их.

Глава 2. Огонь на горе

Когда Ральф перестал трубить, вокруг уже собралась толпа. По правую руку от него были хористы, по левую — старшие мальчики, незнакомые друг с другом раньше, прямо перед ним, в траве, — малыши, сидевшие на корточках.

Установилась тишина. Ральф нерешительно приподнял до колен розовато-кремовую раковину; внезапный порыв ветра, колыхнув листву, рассеял свет по всей платформе. Ральф колебался, встать ли ему или продолжать сидеть. Он посмотрел налево, в сторону бассейна. Хрюшка сидел близко, но на помощь не приходил.

Ральф откашлялся.

— Значит, так. — И сразу же он почувствовал, что может складно говорить и рассказать все, что ему нужно. Он провел рукой по волосам и заговорил: — Мы на острове. Мы забрались на вершину горы и увидели со всех сторон море. Мы не видели ни домов, ни дыма, ни следов ног, ни лодок, ни людей. Кроме нас, здесь никого нет.

— И все равно армия нужна, — вмешался Джек. — Для охоты. Будем охотиться на свиней.

— Да. На острове водятся свиньи.

И они втроем попытались дать остальным почувствовать, как бьется в лианах живое розовое существо.

— Мы увидели…

— Он как завизжит…

— Вырвался и юркнул в щель…

— Я не успел заколоть… но… в другой раз!..

Джек вонзил нож в ствол и вызывающе посмотрел вокруг. Стало тихо.