Дым и зеркала - Хафф Таня - Страница 23
- Предыдущая
- 23/88
- Следующая
— Мне это не нравится!
— Не беспокойся. — Пытаясь совладать с дыханием, парень отцепил от футболки пальцы Брианны и взял ее за руку. — Все будет в порядке.
— Нет, не будет! — Стивен всплыл перед Тони, впервые выглядя полупрозрачным, как традиционный призрак. — Все будет плохо. А потом еще хуже.
— Наверное, это просто порыв ветра, — подал голос Адам, стоявший на лестнице. — Он захлопнул одну из задних дверей.
— Задние двери были закрыты весь день.
«Это, должно быть, сказала Кейт, помощница Мауса, потому что голос не принадлежал Тине, Эми, Бренде — остальным женщинам, находящимся в доме. Нет, остальным живым женщинам», — мысленно поправился Тони, жалея, что не выкроил времени для изучения чар «Лампа волшебника», а стал осваивать заклинание «Ступай ко мне», внешне куда более эффектное.
— Значит, одна дверь распахнулась, а электричество вырубило из-за шторма.
— С электричеством в этом доме сплошные проблемы.
«Судя по всему, реплику подал какой-то электрик», — решил Фостер.
— Энергия в этом доме со… Ай! Зев, за что? — «Явно голос Эми». — Я всего-навсего хотела сказать, что энергия накапливается!
— Она права, — заметил Стивен.
— Она сказала наугад, но попала в точку, — согласилась с братом Касси.
Голос Зева прозвучал так, будто тот говорил сквозь сжатые зубы:
— Давайте не будем пугать девочек. — Последнее слово музыкальный редактор произнес слишком громко, по буквам.
— Мы не глухие.
«Эшли. Можно безошибочно узнать фырканье ребенка, почти ставшего подростком».
— Мы знаем, как что пишется. — Брианна говорила уже бодрее, но не отпускала руку Тони. — Нашему отцу это не понравится!
Никто ей не возразил.
— Я снова слышу того ребенка! — заявила она торжествующе.
Тони тоже слышал. На этот раз не крик, а плач. Тонкий, несчастный, еле слышный звук доносился из верхнего коридора.
Призраки повернулись к лестнице.
— Карл, — сказала Касси.
— Он только начал разогреваться, — добавил Стивен, посмотрел на Тони и ухмыльнулся: — Дошло? Разогреваться.
Парень не смог удержаться и хихикнул.
— Что смешного, мистер Фостер?
«Неужели Питер знает, как я хихикаю? Это выбивает из колеи».
— Э-э… Ничего.
— Жаль!.. Я уверен, нам всем не помешало бы повеселиться. Адам, попытайся разбудить Хартли.
— Не могу. Аккумулятор сел.
— Я думал, ты его только что поменял.
— Поменял.
— С ними все будет в порядке, — успокаивающе пробормотала Касси. — Если они пойдут прямиком на кухню, а потом сразу обратно. Пока еще слишком рано.
— А что будет потом? — спросил Тони погромче, чтобы перекрыть спор, разгоревшийся на лестнице.
— Потом… — Касси сделала паузу.
Она молчала так долго, что за нее ответил брат:
— А потом ни с кем и ничего уже не будет в порядке.
— Что ж, спасибо большущее за это долбаное замечание.
Брианна сжала руку Тони, толкнула его бедро всем своим маленьким телом и спросила:
— За какое долбаное замечание?
— Брианна!
Протест Эшли дал парню короткую передышку.
— Я расскажу маме, что ты сказала «долбаное»!
— Ты тоже так говоришь!
— Неправда!
— Только что сказала, Прыщавая!
Пока они повышали голоса, другие разговоры начали затихать.
«Питер в любую минуту может спросить, что происходит, Брианна ответит, и тогда мне придется объяснять, почему и для кого я это сказал. Или кому? Да, грамматика и покойники. Давайте убедимся в том, что мы все поняли правильно…»
Тони почти слышал, как Питер собирается пустить в ход свой авторитет, потом увидел спасение и заявил:
— В обеденной комнате свет!
Это был фонарик Тины.
Из темноты появился Хартли, неся коробку, полную белых свечей.
— Сам я их не зажгу, даже не мечтайте, — заметил он, входя в холл. — Бросил курить пять лет назад.
Кейт не курила два года, Маус — почти семь, а Адам — шестой месяц.
— Да чтоб его!
Голос Мэйсона легко было различить. Он спустился по лестнице к остальным затворникам и сунул ладонь с зажигалкой в узкий луч света. Пальцы Рида сжали голубой прозрачный пластик так, что присутствующим было ясно — актер бросает вызов. Пусть только кто-нибудь попробует отпустить комментарий! Но вызова никто не принял. В данный момент всем было плевать, что Мэйсон курит и врет, притворяясь некурящим. Сейчас всем было бы без разницы, если бы Мэйсон поджег несколько автобусных остановок и соврал бы, будто их не поджигал.
Они зажгли шесть свечей из двадцати четырех. Круг света получился как раз таким, чтобы успокоить людей, но не грозить пожаром.
— Угроза пожара? — фыркнул Мэйсон. — Здесь двадцатифутовые потолки, Питер. Что мы можем тут поджечь?
— Это место арендовано, и мы будем вести себя осторожно.
Режиссер захлопнул коробку с оставшимися свечами и сунул ее под мышку. Его молчание, подразумевавшее, что остальные восемнадцать свечей могут понадобиться позже, было настолько красноречивым, что его услышали все.
— Осторожно, девочки. — Бренда жестом велела Эшли отойти назад, а сама придвинулась ближе к свече. — Смотрите, чтобы ваши наряды были подальше от пламени. Мы не можем позволить себе купить вам взамен другую одежду.
— Не говоря уж о том, что нехорошо, когда детей охватывает огнем, — сухо заметил Сордж.
Бренда метнула на оператора взгляд, который мог бы сбить его с ног, если бы не полумрак.
— Именно это я и имела в виду.
— Нимало не сомневался.
Ребенок, Карл, продолжал плакать. Фостер посмотрел вверх, пытаясь понять, стал ли звук громче, и внезапно заметил, что Ли наблюдает за ним, слегка нахмурившись. Их взгляды встретились, и всего лишь на секунду Тони показалось, что он видит…
— Эверетт упал!
Тут, что бы это ни было, но оно исчезло.
Парень круто повернулся. Бренда отвела в сторону светозащитную занавеску и посветила фонариком Тины между дверями. Луч очертил лежащего на спине Эверетта. Голова его опиралась на плинтус западной стены, левая рука была вытянута в сторону, а правая сжимала футболку над маленьким изображением игрока в поло.
— Просто отлично! У него долбаный сердечный приступ!
— Ты сказал «долбаный».
Дверь по-прежнему не открывалась.
— Да, сказал. Смирись с этим.
— Отойдите, все равно вы ему не поможете! — Голос Питера прекратил суету. — Тони, он мертв?
— Нет, — ответила Касси, прежде чем Фостер успел заговорить.
Он обернулся, увидел три четверти ее профиля и коротко взвизгнул. Она тоже вглядывалась в стекло двери поверх его плеча.
— Тони? — Голос Зева был явно обеспокоенным.
Парень зарделся от смущения. Он ведь завизжал как девчонка! Помощник режиссера некоторое время не сводил глаз с гримера, а потом махнул рукой всем товарищам по несчастью, стоявшим позади.
— Он без сознания, но не мертв.
— Откуда ты знаешь?
— Я вижу, что он дышит.
— А губы у него синеватые.
Брианна провела лучом по неподвижному телу Эверетта и заявила:
— Мне нравятся его сандалии.
Тони уже начал подумывать о том, чтобы отойти подальше и с помощью чар призвать дверь к себе, когда широкая ладонь Мауса сжала его плечо и оттащила назад.
— Отойди. Ты тоже, малышка.
Брианна направила фонарик на оператора. Свет отразился на блестящей поверхности штатива, который держал Маус.
— Хочешь разбить стекло?
— Да.
— Здорово.
— Я бы не стал этого делать, — пробормотал Стивен.
«Отлично!»
Времени на тонкий подход не оставалось, и Тони схватил Мауса за запястье. Здоровяк сердито взглянул на него сверху вниз.
— А как же разбитое стекло? Осколки могут вонзиться в Эверетта, знаешь ли.
— Дело рискованное, — признал Маус. — Но ему нужна помощь.
Он стряхнул руку парня и размахнулся, метя тяжелым основанием штатива во внутреннее окошко.
Оттуда, где стоял Тони, нельзя было даже сказать наверняка, попал ли штатив в стекло, хотя звук удара эхом отозвался в холле. Красная вспышка, еще один удар — и Маус приземлился на задницу в шести футах от двери. Штатив отскочил от твердой древесины и лязгнул о дальнюю стену.
- Предыдущая
- 23/88
- Следующая
