Дым и тени - Хафф Таня - Страница 41

Арра открыла дверь и услышала, как кого-то тошнило. В тишине павильона этот звук мог доноситься откуда угодно.

«Да, конечно. Кого я дурачу…»

Тони стоял на коленях под бездействующими воротами. Выглядел он дерьмово. Последний кусочек тени стекал из его носа. Маус растянулся на полу позади него, возможно мертвый. Тень полностью отделилась от своего последнего хозяина и скользила по полу к Генри.

Вампир был быстрым, она — еще быстрее.

«Знает ли эта гадость, кто такой Генри? Сможет ли контролировать его? Судя по всему, тень именно это и намерена сделать. Если она добьется успеха, то обитатель ночи станет ее заложником и сможет уничтожить все наше сопротивление, совсем несерьезное».

Когда тьма устремилась вверх, к телу Генри, Арра поступила не рассуждая. Вопросы и комментарии — в сторону. Волшебница подняла руки. В прошлых бесплодных попытках она бросала эти чары бесчисленное множество раз и не могла их забыть.

Тень застыла, скрутилась и исчезла с тихим шлепком.

Прежде чем в ее голове вновь возникли вопросы, Арра быстро побежала к Маусу. Резиновые подошвы ее туфель скрипели на полу. Она упала на колени, схватила оператора за куртку и перевернула на спину.

Когда его голова ударилась о бетонный пол, он открыл глаза.

— Ты!

— Я, — согласилась она и по запястье погрузила руку в его грудь.

Только элемент неожиданности подарил этому маневру хоть какой-то шанс на успех. На мгновение Арра испугалась, что этого окажется недостаточно. Потом ее ищущие пальцы сомкнулись. Она откинулась на пятки, вытащила тень, вышвырнула ее из человеческого тела и тем же самым жестом уничтожила.

Если бы кто-нибудь спросил ее, то она ответила бы, что финальный шлепок был самым приятным звуком, какой она слышала за последние семь лет.

Вот только никто не спрашивал.

Женщина повернулась и увидела, что Генри присел перед Тони и вытянул бледную руку. К ее удивлению, парень вздрогнул и отшатнулся, избегая прикосновения.

— Не твой! — сказал он хрипло. — Свой собственный!

— Знаю, — кивнул обитатель ночи.

Потом оба они притворились, что верят в это.

Боль помогала Фостеру помнить. Ли не все забыл — может, потому, что тень сама оставила его, он ее не выблевывал, но Тони помнил. Он знал, каково это — быть запертым в дальнем уголке собственной головы, ощущать свое тело и понимать, что ты не в силах контролировать его. Юноша чувствовал свои движения, слышал собственные слова и никоим образом не мог помешать ни тому ни другому. Это напомнило ему о самых худших временах, проведенных на улице, когда он был новичком, юным и слишком глупым для того, чтобы удирать. Парень не мог победить в драке. Его вопли ничего не меняли, потому что их никто не слышал. Фостер научился прятаться, но тут-то и начали происходить всякие странные вещи.

Может, он помнил именно потому, что уже бывал в подобных ситуациях.

«Господи, как больно! Ребра, спина, руки, ноги, голова… — Когда Генри приподнялся, Тони чуть не захохотал. — Вампир стоит на коленях».

Этот последний крик «мой!» все еще отдавался в каждом ударе сердца юноши, повторялся во всех точках, в которых бился пульс. Чуть подживший укус на запястье сильно болел.

Ему не становилось легче оттого, что лицо князя тьмы было, по сути, повседневным. Не изменилось ничего, ни шишковатый лоб, ни сетка вен. Поверх примитивного голода, который обольщал жертву даже тогда, когда поглощал ее, лежал лишь тонкий слой цивилизованности.

«Мой!»

Обольщение пугало Тони сильнее голода. Он ответил на это обольщение, даже оказавшись заложником тени. Смерть потребовала персону, отмеченную раньше. В ответ Тони изгнал того, кто захватил его теперь, и принял другого, первым предъявившего на него права.

«Я жив лишь потому, что Генри хотел этого. Я умру, когда Фицрой решит, что пора. Конечно, это относится почти ко всем, кто делил с вампиром его территорию. Но я узнал это на себе. Лично. Проклятье, познал в библейском смысле. — Он прикусил губу, чтобы не засмеяться. — Если я начну хохотать, то вряд ли смогу остановиться. Генри никогда меня не отпустит».

Вывод из этого следовал неприятный, но главное состояло в том, что прошлое спасло ему жизнь.

Словно по сигналу, вампир протянул Тони руку.

Парень заставил себя не вздрогнуть, не отшатнуться, как минуту назад.

— Тони?

Он понял, о чем спрашивал Генри: «У нас с тобой все в порядке?»

«Наверное, это зависит от того, что считать таким вот порядком. Фицрой снова носит свою маску, поэтому, если честно, ничего не изменилось. Та же самая маска скрывает ту же самую силу. Тень исчезла. Не похоже, чтобы одержимость была такой уж неожиданностью. Черт побери, Тони, перестань, к дьяволу, так много думать! Вообще-то все сводится к доверию. Если я доверяю Генри настолько, чтобы позволить вскрыть мне вену и пить из нее, то могу допустить и то, что вампир не злоупотребит властью, которую ему это дает. Во всяком случае, не слишком злоупотребит».

Тони опустил правую руку, которой обнимал свой живот, схватил холодные пальцы Генри, позволил вампиру поставить себя на ноги и сказал:

— У нас все в порядке.

Генри не успел ответить, потому что юноша повернулся к Арре. Он решил, что развивать эту тему и дальше будет уже чересчур.

— Как Маус? — поинтересовался юноша.

Арра подняла глаза. Жидкость продолжала капать из колпачка термоса в рот Мауса.

— Я не доктор, но, по-моему, у него сломана челюсть.

— Даже так?

— Да и на этой стороне тоже появляется интересная пурпурная шишка. — Она слегка скривила губы. — Ты и сам не знаешь собственной силы, обитатель ночи.

Тони не нужно было поворачиваться. Он и так знал, что Генри в ответ тоже скривил губы.

— Нет, — ответил вампир. — Знаю.

Глаза Арры перебежали от одного мужчины к другому, остановились на Тони. Она издала задумчивый звук, который мог означать что угодно, поставила пластиковый колпачок на широкую грудь Мауса, сунула руку в карман и вытащила второй термос.

— Вот, выпей этого.

Волшебница швырнула термос медленным, замысловатым, высоким броском, но Тони, похоже, не мог заставить себя поднять руки. До пола оставался всего дюйм, когда Генри нагнулся и подхватил термос.

— Из тебя бы получился чертовски хороший бейсболист.

Генри ухмыльнулся и вложил термос в руки Тони:

— Только для участия в ночных матчах.

— М-да.

Пока еще они могли играть в отрицание, сохранять версию «Я все тот же — ты все тот же». Это казалось парню вполне выполнимым.

Тони с сомнением посмотрел на термосы.

— А мне обязательно?..

Арра хмыкнула и подтвердила:

— Да.

— Я в полном порядке.

— Все равно выпей.

— Но я был миньоном совсем недолго…

На него накатило внезапное воспоминание о том, как он был заперт и беспомощен, о том, как его использовали.

Тони пришел в себя, когда Генри надежно сомкнул его пальцы вокруг гладкого оранжевого пластика. Вряд ли он как-то отреагировал на это прикосновение, но вампир все равно отступил, дал ему свободное место и вручил колпачок термоса, полный магического зелья. Оно пахло в точности так, как запомнилось парню, а на вкус очень смахивало на коктейль для котов-алкоголиков. Тони пил вещи и похуже, но в последнее время отвык.

— Если тень вернется в твой нос, то добром для тебя это не кончится, — рявкнула Арра, когда Фостер подавился и закашлялся. — Ты должен это проглотить.

Свободной рукой Тони показал ей средний палец — в данный момент ему плевать было на то, что это грубо, — и хлебнул еще разок. Вкус лучше не стал, но после четвертого глотка водки юноша почувствовал, что все его ощущения слегка притупились.

— Сколько?..

— Осуши весь колпачок.

— Целиком?

— Разве слово «осуши» означает что-то другое?

— Кончай, — пробормотал он, гадая, должно ли у него щипать кончик носа. — У меня была трудная ночь.

— Она еще не кончилась.

— Обалденно.

Генри сунул руки в карманы плаща, шагнул к волшебнице.