Чародейка из страны бурь - Вербинина Валерия - Страница 26
- Предыдущая
- 26/54
- Следующая
Произнося эти слова, тетя Мариэтта была готова к тому, что племянник начнет возражать и приведет множество доводов того, что это самому Варену не поздоровится, если он попадется инспектору. Но, к ее удивлению, Антуан только молчит и хмурится, да так, что его черные упрямые брови ходят ходуном.
– У Жерара откуда-то были деньги, – неожиданно говорит он. – Большие деньги, на которые он содержал любовницу.
Часы с достоинством крякают и отбивают три раза. Мариэтта с изумлением смотрит на племянника.
– Ты говорил об этом с его женой?
– Как раз она мне это и сказала.
– А она не знает, откуда у ее мужа деньги? – фыркает Мариэтта. – Что она тогда за жена, в самом деле?
Антуан улыбнулся, и, завидев эту улыбку, тетя почувствовала, как у нее отлегло от сердца.
– В Кемпере я ранил человека, который искал бумаги Жерара. Но этот человек – не Варен.
Мариэтта пожала плечами.
– Что ты хочешь от меня услышать, Антуан? Жерар был из людей, которые своего не упустят. Если он учуял, что может на чем-то заработать, он бы не стал колебаться.
Антуан молчит. У него нет ни сил, ни желания вдаваться в дальнейшие объяснения. Жерар Кервелла, человек, которого он считал свои другом, уговорил доктора Ривоаля изменить свои показания. Возле дома последней жертвы доктор видел вовсе не Фредерика Варена, а того, кого Антуан подстрелит в гостиной Элен Сабле. А еще до визита ночного гостя и доктор, и его жена будут зверски убиты, а вскоре будет убит и сам Жерар.
– Как же я устал, – произнес Антуан вслух. – Господи, как я устал…
Он положил руки на стол и уткнулся в них лбом.
– Приготовить тебе поесть? – спрашивает Мариэтта, и ее голос звучит нежнее арфы.
– Нет, я не хочу есть, – пробурчал Антуан, не поднимая головы.
– Может, ты хочешь отдохнуть, выспаться? Я велю тебе постелить…
Отдыхать днем – для местных краев дело немыслимое. Днем спят только богачи или тяжело больные люди. Но Мариэтта готова войти в положение племянника и наплевать на все неписаные обычаи.
– Я вовсе не устал, – буркнул Антуан, и в следующее мгновение тетка увидела, как он встает и делает движение к выходу.
– Ты куда?
– Да так, пройдусь.
Он оделся и вышел, а Мариэтта погрузилась в свои мысли. Она перебирала их, как перебирают пряжу, когда не знают, на каком именно мотке остановиться, и думы ее были одни и те же – что Антуану пора жениться, ему надо бросить работу, которая его погубит, а еще – что Жерар как при жизни был пакостником, так и после смерти продолжает пакостить, и нет от него никакого спасения.
«Я говорила Антуану, что мне не помешает помощник, что хозяйство требует внимания… Может, надо быть понастойчивее? Конечно, он говорил, что в деревне умрет от скуки, но ведь мужчины никогда толком не знают, чего им надо…»
Антуан побродил по берегу, чувствуя лицом ветер, и наконец, не зная, чем себя занять, направился к папаше Менги. Не то чтобы ему хотелось пить, скорее его тянуло побыть в чужом обществе, вдали от тетки, чья опека и упреки – вполне, кстати, справедливые – начали его раздражать.
В бистро было мало народу – человек пять, не больше, не считая сына Менги, стоявшего за стойкой. Когда Антуан вошел, сын хозяина наливал пиво какому-то незнакомцу в бедной, но чистой одежде, не похожей на одежду рыбака. Незнакомец обернулся.
– Инспектор! А мы вас ждали!
Антуан открыл было рот, чтобы сухо осведомиться: «Я вас знаю?», но что-то удержало его. Он всмотрелся в чисто выбритое лицо незнакомца и по глазам определил, кто стоял перед ним.
– Леон? – недоверчиво произнес Антуан.
Бывший бродяга, ныне выглядевший как вполне приемлемый член общества, засмеялся и тряхнул головой.
– Да, как видите. Пока вас не было, задержали еще двух человек, похожих на Варена. Я объяснил, что это не они. Мэр сказал, что раз уж я помогаю искать преступника, мне надо привести себя в порядок. Потом мы с ним разговорились насчет старых часов, которые сломались, и я взялся их починить. Починил. А что, я все умею: и плотничать, и часы чинить, и пианино настроить… Тут мэр и говорит: тебе, Леон, пора остепениться. Нельзя же до седых волос бродяжничать… Предложил мне работу в мэрии, ну, я и согласился. Я же бродягой стал не потому, что мне это нравится, а потому, что жизнь так сложилась. Отец у меня небедный был человек, хоть и крестьянин. Я бы сейчас жил в большом доме, с виноградниками и мельницей, да вот беда, отец овдовел, и захотелось ему жениться во второй раз. Ну а после его смерти мачеха меня выжила из дома, и по завещанию он мне оставил сущие гроши. – Леон вздохнул. – Все ей досталось и ее детям…
«Какого черта он решил, что это должно меня интересовать?» – подумал Антуан, раздражаясь. Он понимал, что собеседник чувствует к нему нечто вроде благодарности, и как раз это и выводило инспектора из себя, потому что ему не были интересны ни Леон, ни его жизнь, ни его злоключения. Это был просто незначительный элемент, который мог помочь в поисках Фредерика Варена, не более того. Что он там не поделил с мачехой и при каких обстоятельствах сделался бродягой, инспектора ни капли не волновало.
– Что будете пить? – спросил тусклым голосом сын Менги, но тут возле него за стойкой материализовался отец, который был раза в два шире и на полголовы выше.
– Куантро. Верно, инспектор?
Антуан кивнул.
– Как съездили? – спросил хозяин, открывая бутылку.
– Бывало и получше, – буркнул Антуан. – Какие новости?
– Ну, про Варена вы, наверное, и так знаете, – протянул кабатчик, усмехнувшись. – Никак не могут его поймать. Как сквозь землю провалился.
– А что-нибудь поинтереснее? – сухо спросил Антуан.
– Да что тут может быть интересного? – пожал плечами Менги. – Кюре перекопал весь сад, чтобы избавиться от побегов тыквы.
– А они все лезут и лезут, – хихикнул кто-то из рыбаков.
– Точно, во вторник должны были приехать с острова Дьявола за провизией, но так и не приехали.
Антуан, не допив, отставил свой стакан.
– Почему?
– А пес их знает, – отозвался кабатчик. – Может, им и так хватает еды, а может, эта ненормальная уже всех там порешила.
Антуан смерил его недобрым взглядом. Черт возьми, неужели на острове действительно что-то случилось?
– Приезжие появлялись здесь, пока меня не было? Может, им приходила почта?
– Почты не было, только одна телеграмма, – откликнулся сидевший неподалеку молодой почтальон с задорно торчащими усами. – Я ее отвез, а здесь их никто не видел.
– Что было в телеграмме?
– Что-то про акции. Типа что их продали с прибылью, деньги скоро будут. Обычная телеграмма, ничего особенного.
Задав еще несколько вопросов и убедившись, что никто из рыбаков не высаживался на острове и не видел чужаков уже несколько дней, Антуан отправился на поиски Руайера и нашел его возле одной из лодок.
– Мне нужно на остров Дьявола, – сказал ему инспектор. – И немедленно.
– Посмотрим, что можно сделать, – пробурчал Руайер, вынимая трубку изо рта. – Этот с вами поплывет?
Антуан обернулся и увидел приближающегося Леона.
– Господин инспектор! Вы так быстро шли, я думал, у меня сердце выскочит, когда я пытался поспеть за вами… Вы собираетесь на остров Дьявола? Можно мне с вами?
– Что вы там забыли? – сердито спросил Антуан.
– Ничего, просто я тут подумал… Понимаете, местные жители обыскали все побережье и нигде не обнаружили следов Варена. А что, если он спрятался на каком-нибудь острове? Понимаете, что я имею в виду?
Антуан вздохнул.
– Хочешь попасть в газеты, умник? Ну ладно, черт с тобой: поплывем вместе. Хотя все это ерунда и никакого Варена на острове нет.
– Почему вы так решили?
– Потому что до этого острова надо как-то добраться, а переправлялись туда только Фализ и те, что приехали с ним. И Варена среди них не было.
– Так-то оно так, но вы забываете о мебели.
– О какой еще мебели?
– О мебели, которую Фализ привез с собой. Знаете, откуда она прибыла? Из Кемпера, и в тот же самый день, когда Варен удрал из-под ножа гильотины.
- Предыдущая
- 26/54
- Следующая
