Урфин Джюс и его деревянные солдаты (илл. И Шуриц) - Волков Александр Мелентьевич - Страница 32
- Предыдущая
- 32/33
- Следующая
Железный Дровосек, моряк Чарли и Лестар отправились туда в сопровождении толпы любопытных. На площадке и внутри башни бывшего королевского распорядителя не нашли. Но по клочкам одежды, зацепившимся за отверстие двери, стало ясно, что изменник протиснулся в дыру и скрылся подземным ходом, который стал ему известен после того, как он расследовал дело о бегстве Страшилы и Дровосека.
— Я догоню его, — сказал Железный Дровосек, стукнув рукояткой топора о землю.
— Я с тобой! — сказал Чарли Блек.
— И я! — сказал Лестар.
Но Дровосек отказался от помощи. Он пошел знакомым ходом, которым они убегали из башни после освобождения.
Пройдя длинным коридором, Дровосек вступил в пещеру шестилапого. Его железные шаги гулко зазвучали под скалистым сводом. И он, видевший в темноте, как и при свете, заметил, что впереди метнулась маленькая толстая фигурка.
Слепой, безрассудный страх гнал вперед Руфа Билана.
Дровосек, догоняя его, кричал:
— Вернись, безумный человек! Ты погибнешь там!
Но беглец свернул куда-то в сторону и исчез в лабиринтах узких каменных проходов. Дровосек искал его долго и безуспешно. Он пошел назад и с тех пор судьба Руфа Билана надолго осталась неизвестной.
Вместе с главным распорядителем дворец покинул филин Гуамоко. Он не ждал от победителей ничего хорошего для себя. В городе считали, что Гуамоко помогал Урфину Джюсу в его злых волшебствах, хотя в действительности Урфин за последние месяцы не обращался к филину за советами.
Сидя на плече Руфа Билана, Гуамоко брюзжал:
— Я всегда считал, что из этого человека не получится дельного злого волшебника. Откуда в тебе возьмется зло, если ты не поедаешь ежедневно мышей, пауков, пиявок? Гингема в этом отношении была образцовая колдунья. А Урфин просто пустоцвет…
Последовать за Биланом в тюремную башню Гуамоко отказался он поднялся с его плеча и тяжело взмахивая крыльями, полетел в соседний лес.
Там он поселился в дупле огромного дуба и потребовал от местных филинов и сов, чтобы они платили ему дань, иначе он, ученик Гингемы, нашлет на них неслыханные беды. Испуганные птицы повиновались и стали исправно приносить Гуамоко мышей и птичек, а он в часы хорошего настроения, собирал вокруг себя большую стаю слушателей и делился с ними богатыми воспоминаниями из своего колдовского прошлого.
Когда Железный Дровосек и остальные возвратились к воротам, их встретил всем, кроме Чарли Блека, знакомый, но забытый блеск огромных изумрудов. Мастера-ювелиры, стоя на длинных лестницах и свешиваясь сверху в люльках, вставляли в ворота и стены драгоценные камни извлеченные из кладовых дворца. Изумрудный город снова становился изумрудным!
Под аркой вошедших встретил страж ворот с зеленой сумочкой на боку.
— Прошу надеть зеленые очки! — строго сказал Фарамант, раскрывая сумочку, наполненную очками. — Без зеленых очков вход в Изумрудный город запрещается — таков приказ Гудвина великого и ужасного! Улетая к своему другу, великому волшебнику Солнце, Гудвин предупредил нас, что жители города никогда не должны снимать зеленых очков и что нарушение этого закона повлечет за собой великие бедствия. Закон был нарушен и великие бедствия постигли нас!
Все безропотно надели очки. Надел их и Чарли Блек, и все перед его глазами заискрилось, заиграло волшебными переливами самых разнообразных оттенков зеленой краски.
— Клянусь зубами дракона! — воскликнул восхищенный моряк. — Теперь я верю Элли, которая рассказывала мне, что Изумрудный город — самый красивый город на свете.
Железный Дровосек и его друзья прошли по прохладным улицам, наполненным ликующим народом и вышли на дворцовую площадь, где уже били сверкающие фонтаны.
Ров, окружавший дворец, был, как и в прежние времена, наполнен водой и мост был поднят. И как в былые времена, на стене стоял Дин Гиор и расчесывал золотой гребенкой свою золотистую роскошную бороду.
— Дин Гиор! — закричал Лестар. — Открой ворота!
Никакого ответа. Дин Гиор самозабвенно смотрелся в зеркальце и любовно расправлял пряди бороды.
— Дин Гиор! — закричали все пришедшие, а Железный Дровосек изо всей мочи заколотил топорищем по перилам оградки.
Дин Гиор ничего не слышал. Привлеченная шумом, из окна выпорхнула Кагги-Карр и крикнула в ухо фельдмаршалу:
— Очнись! Там внизу друзья!
Опомнившийся Дин Гиор взглянул вниз.
— А, это вы? — сказал он. — Я, кажется, немного отвлекся.
Теперь, когда армия Урфина Джюса была разбита и Изумрудному городу больше не угрожала опасность, длиннобородый солдат снова стал прежним рассеянным чудаком.
Мост опустился, ворота раскрылись и Железный Дровосек со своими спутниками вошел в тронную залу дворца, где когда-то Гудвин великий и ужасный предстал перед ними в образе многорукого, многоглазого чудовища.
Сейчас на троне важно сидел Страшила, возле него стояла Элли в серебряных башмачках и золотой шапке, лежали смелый Лев и Тотошка в блестящих золотых ошейниках, на спинке трона сидела Кагги-Карр.
По сторонам зала, пересмеиваясь и шушукаясь, толпились придворные — те, которые не пошли на службу к Урфину Джюсу. Они теперь страшно гордились и выставляли на вид свою преданность Страшиле Мудрому и ждали за это наград.
Страшила сошел с трона и сделал навстречу гостям пять шагов, что было воспринято придворными, как знак величайшей милости с его стороны.
А потом в залу были внесены длинные столы, установленные всевозможными напитками и кушаньями. Начался пир, веселый и радостный и продолжался он до самого вечера.
Жители ходили в нарядных костюмах и время владычества Урфина Джюса казалось им тяжелым сном.
Через несколько дней состоялся суд над Урфином Джюсом. Жители Изумрудной страны предлагали отправить его в рудники.
— Друзья! — сказал Чарли Блек. — А не лучше ли оставить этого человека просто наедине с собой самим?
— Правильно, — сказала Элли. — Это будет самым тяжелым наказанием для него, пусть он поживет среди тех людей, которых хотел подчинить себе, пусть все напоминает ему о его ужасных намерениях и делах.
— Элли, ты здорово сказала! — воскликнул Страшила. — Я с тобой согласен!
— И я! — сказал Железный Дровосек.
— И я! — сказал смелый Лев.
— И я! — добавил Тотошка.
Кагги-Карр хотела что-то возразить, но в это время жители Изумрудной страны так громогласно закричали: «Ура! Да здравствует Элли и ее друзья!» — что ей пришлось промолчать.
А Урфин Джюс, освобожденный стражей, пошел куда глаза глядят под свист и улюлюканье горожан и фермеров.
Теперь надо было решить, что делать с деревянными солдатами и полицейскими Урфина Джюса.
— Сжечь! — каркнула Кагги-Карр.
Страшила приложил палец ко лбу и попросил не мешать ему думать. Наступила всеобщая тишина.
После долгого размышления Страшила Мудрый сказал:
— Жечь мы их не будем, это не по-хозяйски. Надо сделать из дуболомов хороших работников на общую пользу. А дела у нас в стране много. Раз дуболомы деревянные, то они понимают больше всего толк в дереве. Так пусть они будут садовниками и лесниками! Уж они-то лучше всех будут ухаживать за деревьями! Хорошо бы еще вставить им мозги, да жаль — у них не пустые головы.
Страшила сказал длинную речь и втайне был ею доволен.
Речь была выслушана с величайшим вниманием.
Железный Дровосек сказал:
— Надо поставить деревянным солдатам новые добрые сердца!
— Но ведь у них и сердец-то нет! — возразил Страшила.
— Тогда уж я и не знаю, как с ними быть, — огорчился Дровосек.
Страшила снова попросил время на размышление. На этот раз он думал больше часа и так напряженно, что голова его страшно ощетинилась иголками и булавками. Толпа глядела на правителя с благоговейным ужасом.
И вот Страшила ударил себя по лбу.
— Я придумал! — воскликнул он и площадь радостно ахнула. — Раз у деревянных солдат нет ни мозгов, ни сердца, значит, у них весь характер в лице. Урфин Джюс не зря вырезал им такие зверские рожи. Стоит сделать им веселые, улыбающиеся лица, и они будут вести себя по-другому.
- Предыдущая
- 32/33
- Следующая
