Колодец Единорога - Прэтт Флетчер - Страница 7

• Предыдущая
• 7/94
• Следующая

— Обдумать вранье, — хмыкнул Галлиль.

Эйрар посмотрел на свою руку.

— Кровь, — сказал он тупо. — Вы убили моего друга… — потом ощущение опасности все-таки придало ему сил, и он поднял голову: — Право, Железное Кольцо неласково встречает посланца, приносящего вести…

Они беспокойно зашевелились.

— Какие еще вести? — послышался крик. — От кого?

— Пусть докажет! — перебил другой, а Галлиль откинул свой порванный плащ, демонстративно кладя руку на рукоять меча. Кто-то спросил, пришел ли человек из Короша. Но Эйрару недаром приходилось бывать на общественных собраниях дома, в Вастманстеде. Он молча смотрел на обступивших его людей, пока они не замолчали, и тогда сквозь зубы пропел:

— Горе, и слезы, и стенанья повсюду… — и, не дожидаясь ответа, добавил: — Если вы хотя бы дадите мне умыться, услышите остальное. Господа мои, да если бы я хотел вас подвести, неужели бы я взял с собой всего одного лучника?.. Один — это слишком мало… или слишком много.

Охотник с облегчением засмеялся:

— Вот тебе, Галлиль, и все доказательства. Узнаю истинного дейлкарла: скверные доводы, но сколько мужества! Ха, вы слышали — почему всего один лучник? Да еще он же нам и условия ставит! Нет, пойдемте-ка сядем да послушаем, что он расскажет!

Он крепко взял Эйрара за руку и потащил его, еще нетвердого на ногах, сквозь другую комнату, где стоял длинный стол и множество кресел при нем, в чулан к умывальнику.

— Станешь говорить — лучше назовись сразу, — посоветовал он не без дружелюбия, пока Эйрар счищал с себя кровь. — Тебе, дейлкарлу, здесь нечего опасаться. Я — Рогей из Мариолы.

Он первым протянул руку в знак дружбы и повел Эйрара назад.

Все уже ждали их, сидя за длинным столом. Теперь, когда голова у него несколько прояснилась, он заметил, что, судя по одежде, эти люди собрались сюда из всех провинций Дейларны. Галлиль, например, явно был из крестьян Вастманстеда. Другой, в кожаной куртке и с одышкой астматика, выделялся рыбацкой бородой. У того высокого, с красным от ветра лицом, был на плечах камзол, явно сшитый в бескрайних степях Хестинги. А этот, с узким треугольным подбородком, положивший на стол изящные руки, — уж не сам ли Ладомир Ладомирсон, рыцарь, о котором Эйрар был столько наслышан?..

Юноша крепко стиснул пальцами спинку одного из кресел.

— Господа мои, — сказал он, когда все повернулись к нему, — я не собираюсь ничего от вас скрывать. Я — Эйрар Эльварсон, бездомный со вчерашнего дня… с тех пор, как Леонсо Фабриций выгнал меня за долги из отеческого имения.

Послышалось бормотание, а рыбак воскликнул:

— Вот с этим мы и собираемся покончить!

— Стало быть, — продолжал Эйрар, — прошлой ночью, по пути в город, мне случилось заглянуть к некоему философу по имени Мелибоэ. Он-то и рассказал мне, что у вас назначена встреча. Он также дал мне это кольцо, научил вашей песне и велел кое-что передать…

Вот когда они зашевелились по-настоящему. Галлиль вскочил яростно, опрокинув кресло:

— Что я вам говорил?! Пытать его! И немедля!..

Горец Рогей побледнел, несмотря на загар:

— Каким образом старый стервятник дознался о нашей песне и знаке?..

Недоуменные и угрожающие голоса звучали все громче, пока не поднялся рыцарь и не вскинул руку, призывая всех к тишине:

— Прошу вас, господа… — и повернулся к Эйрару: — Удивительные и опасные речи произносишь ты, юноша, ибо среди всех врагов нашего племени Мелибоэ — самый опасный. И уж если ему стали ведомы самые тайные наши дела, верно, конец наш и впрямь недалек. А значит…

— Вот об этом мне и ведено вам рассказать, — вмешался Эйрар. — Я…

— Помолчи, юноша, пока тебе не разрешат говорить, тем более, что ты попал сюда при весьма подозрительных обстоятельствах. Кроме того, потрудись называть меня «господином»; я — опоясанный рыцарь. Итак, позвольте продолжить. Допустим, мы верим, что ты в самом деле — полномочный посланник названного тобою демона и чернокнижника. Где ты его встретил?

— В хижине у подножья горы… туда проложена тропа от развилки. Это в восьми, не то десяти тысячах шагов за последним мостом на большаке, что ведет из Наароса в Ласию… господин рыцарь.

— Галлиль, ты родом из тех мест. Это похоже на правду?

Верзила неохотно кивнул:

— Даже очень, господин Ладомир. Немногие знают про то, но у Мелибоэ и в самом деле там что-то вроде дачи. Там он обделывает свои грязные колдовские делишки с помощью карлика по имени Коббо — этого Коббо, говорят, родила миктонская шлюха, переспавшая с морским демоном.

Рыцарь Ладомир вновь повернулся к Эйрару.

— Что ж, допустим, ты в самом деле побывал у Мелибоэ. А чем ты докажешь, что твое послание действительно от него?

Вместо ответа Эйрар шагнул к двери чулана, сунул руку в бадью с водой и вытянул ее перед собой:

— Смотрите, господа мои — разве это не железное кольцо, подобное тем, что носят многие из вас? А теперь… — он насухо вытер его и бросил на стол, и серебряный узор заискрился, отражая факельный свет.

Рогей-охотник торжествующе засмеялся. Кто-то закричал: «Колдовство!..»

— но Эйрар перебил:

— Такое заклятие я и сам мог бы снять, будь здесь моя Книга.

Рыцарь взял кольцо со стола, внимательно рассмотрел и наконец поднял глаза:

— Ну, а послание?

— Господин мой, мне ведено передать: философу по имени Мелибоэ не очень-то нравится, как идут дела в этой стране под властью графа Валька. Он готов присоединиться к тем, кто желал бы это переменить. А в качестве доказательства добрых намерений… в общем, он знает, что вы собираетесь предпринять вместе с гильдиями Мариаполя, но не разболтал никому. Он говорит, что скорпион с отсеченной головой может пустить в ход жало, но кусаться ему уже не дано; и еще — что его искусство помогло бы вам найти руку, способную поднять знамя.

Собравшиеся вновь зашумели. Рыцарь Ладомир прищурился, взгляд стал ястребиным:

— А что ты скажешь о… — но закончить он не успел: в дверь стукнули дважды, затем трижды. Рыцарь бросил кольцо Эйрару через стол, горец Рогей жестом велел юноше сесть в свободное кресло. Дверь отперли, и в комнату вошел человек.

Он был облачен в меха, столь роскошные, что взгляд не сразу задерживался на его лице. Впрочем, ничего особенно примечательного и не было в чертах древнего старца, поблекших от времени и словно бы лишенных всего плотского: лицо священника, торжественное и худое.

Рогей-мариоланец вскочил на ноги и громко представил вошедшего:

— Это Виграк, синдик великих гильдий Мариаполя. Мы собрались здесь, чтобы послушать его.

Рыцарь Ладомир предложил старцу кресло. Тот благодарно улыбнулся и сказал неожиданно звонко:

— С вашего позволения, я буду говорить сидя.

— Мы все равны в Железном Кольце, у нас нет правила, кому сидеть, а кому стоять, — как бы повторяя ритуальную формулу, ответил рыцарь. Старик подхватил:

— В некотором роде как раз с этим я сюда и пришел. До каких пор будет наша Дейларна задыхаться под бременем Алого Пика Бриеллы? Я надеюсь, у вас хватит мужества выслушать, что я скажу: нам нипочем не сбросить его до тех пор, пока не будет именно этого правила — кому сидеть, а кому стоять. До тех пор, пока не будет вождя!

Он помолчал, давая им время переварить услышанное.

— Вот и Мелибоэ о том же, если верить парнишке… — пробормотал колючебородый. Виграк на него даже не посмотрел:

— Когда в стране мир и покой — верно, незачем кому-то возноситься над нами. Однако я вас уверяю: сегодня против нас ведется война, жестокая и беспощадная. О ней не говорят вслух, но прекратится она только тогда, когда всех нас сделают валькингами или слугами валькингов. Впрочем, иначе бы вы здесь и не сидели. И не носили бы железных колец, которыми граф Вальк приравнял нас, свободных дейлкарлов, к миктонским варварам.

Он снова умолк. Из кухни — Эйрар не заметил, кто ее позвал — вошла круглолицая полная девушка и подала мед. Люди приглушенно переговаривались; лишь один пригубил из кружки — сутулый мужчина в замысловатом одеянии горцем Корсора, сидевший подле рыцаря Ладомира. Рогей — похоже, он был вроде как поручителем старца — подал голос:

• Предыдущая
• 7/94
• Следующая